– Держись, штурман! – крикнул брат, выпрыгивая из корзины с мотком толстого троса. Корзина подскочила, дернула, потащилась по земле. Ванг накидывал второй, а потом третий круг троса вокруг грибовидного камня. – Извини, увидел такой удачный якорь, побоялся, что отнесет далеко, пока буду объяснять.
Убедившись, что трос закреплен, он подал мне один за другим десяток камней, так что постепенно корзина перестала ерзать. Я отвязал Локи, вылез из корзины сам, и мы уже с ней добавляли камней, пока Ванг привязывал к другим большим камням примятый ветром, опускающийся шар.
– Вроде порядок, – сказал наконец Ванг, – до утра сидим тут, утром посмотрим, как дальше – еще лететь или лезть? Если круто, надо лететь – снаряжения же никакого, да и Локи тот еще верхолаз.
Локи фыркнула без всякого сожаления.
– А ручей синцерусовый далеко? – спросил я.
– Должен быть в той стороне, – махнул рукой Ванг на север, – шагах в ста, не больше, тут за взлобком просто не видно.
– Значит, с него и начнем.
Питья у нас было в обрез, особенно учитывая, что и на обратный путь надо оставить. Разве что найдем какой-нибудь родничок без синцеруса, с чем-то же он смешивается по дороге к водопаду. А еды на троих оказалось вполне достаточно. Кое-как пожевали и улеглись впритирку друг к другу ногами в опрокинутой набок корзине, подтянув для защиты от ветра осевший шар. Лечь на него мы не решились – еще порвем о какой-нибудь камушек. Я оказался в середине.
Как мы не околели за ночь, вообще не знаю. Легко одетую Локи я обмотал своей мантией, как смог, но она дрожала даже во сне. Утром оказалось, что ее ноги замотаны в китель Ванга и еще прикрыты сверху его шляпой, а сам брат спит, прижавшись ко мне спиной и обняв сам себя обеими руками.
Встающее из океана солнце шпарило прямо на наш взлобок, коричневая ткань – или не ткань? может быть, это чья-нибудь шкура? – монгольфьера быстро набирала тепло. Мы проспали часа на два больше, чем следовало бы, просто потому, что наконец согрелись.
Я проснулся от голоса Локи:
– Вставайте, люди. Я нашла два ручья – большой и маленький, но не знаю, который нам нужен.
Два ручья? Возможно, в одном из них питьевая вода. Я торопливо выбрался из корзины, Ванг не шевельнулся. Китель снова был на нем, накрывал плечи и спину.
– Капитан, вставай.
Брат сел с диким видом.
– Кто?
– Капитан, капитан, – издевательским голосом подтвердила Локи, – не мы же.
– Согласен, – смирился Ванг и потер глаза кулаками.
– Просыпайся, а мы сходим на ручьи посмотреть. Может, хоть из одного можно попить и умыться.
– Без меня? – изумился Ванг и вскочил.
– Ближний тут, – показала Локи плоскогубцами. Мы двинулись за ней.
Я постоял над ручейком, поморщился, вдохнул, выдохнул. На вид ничего. Опустил руку. Вода как вода. Интересно, если второй такой же – что мы будем делать дальше?
Все умылись, напились. Хотелось завтракать, но как-то было очевидно, что посмотреть второй ручей важнее.
Что второй не такой же, стало ясно еще с косогора. Вдоль второго ручья не росло ни травинки, бело-фиолетовый отсвет на воде был почти непрозрачным.
– А вот отсюда лучше не пить, – сказал я и остановился.
Ванг взобрался на каменную голову с себя ростом и огляделся.
– Вообще, на вид тут можно ногами пока. Давайте попробуем? Мне очень неуютно тут монгольфьер дальше поднимать, ветер непредсказуемый совсем.
– Попробовать можно, – сказал я с сомнением, – если что, вернемся… Так-то оно тут гораздо гуще, чем в водопаде. Но я ж его в чистом виде в глаза не видел.
– А ты когда-нибудь раньше управлял судном в горах? – вдруг спросила Ванга Локи с таким невинным видом, что мы переглянулись.
Очевидность ответа была такова, что Ванг только плечами пожал.
– То есть мы имеем капитана, который никогда ничем похожим не правил, мест не знает и опыта на подобной местности не имеет, – Локи гадко улыбнулась, – мага, который никогда не видел искомое вещество, не то чтоб уж там его носить туда-сюда, и вообще не маг. И есть еще я. Видимо, ваш главный боец и охрана.
Она с угрожающим видом потрясла плоскогубцами.
Ванг свалился с камня.
– Локи! – обиженно сказал я, перестав ржать. – Он же сломать что-нибудь мог!
Локи сама сидела на земле и вытирала глаза свободной культей.
– Пойдем поедим, – сказал я, – перед дорогой. И воды надо набрать. Вдоль синцерусового ручья не попьешь.
К озеру чистого синцеруса мы добрались уже к полудню. В паре мест мы вытягивали Локи наверх на обвязке – вдвоем, в общем-то, и несложно. Ванг больше волновался о том, как мы будем спускаться назад. По его словам, спуск вообще сложнее подъема, а еще надо будет как-то синцерус тащить. Я постучал согнутым пальцем по голове.
– Как ты вообще представляешь его тащить? Либо я его несу… либо никак. Куда ты его нальешь – за щеку?
– Ну вот тебя и надо будет тащить, – продолжал хмуриться брат, – прикинь, у тебя в животе будет плескаться бочонок этой радости, а ты скачешь по этим вот камням?
А ведь, возможно, брат и не зря волновался. Буду ли я способен двигаться хотя бы так же, как сейчас?
Озеро оказалось невелико; шагов тридцать в поперечнике. Струйка, которая сочилась вниз, между камней, была совсем узенькой. Едкий запах щекотал мне ноздри, и с каждым шагом внутри искрило все сильнее. То ярость, то шелковая истома, то страх. Пузыри судорожных позывов хоть к какому-нибудь действию поднимались сквозь меня и грозили полностью отшибить способность думать. Знакомое чувство, примерно то же происходило со мной, когда первый… стоп. Я не буду об этом думать. Я не буду этим заниматься. Да, я не могу это не чувствовать, но я могу делать то, что собирался раньше. В конечном итоге это то же самое, как ставить чайник на огонь, когда у тебя жар. Хорошо сосредоточиться, игнорировать очевидный бред, внимание на дрожащие руки. Думать трудно, но можно.
– Вон, смотри, – показывал Ванг куда-то.
Я прищурился. Над бело-фиолетовым блеском поверхности на дальнем конце озерца, в нижней части обрыва, между камней поблескивало.
– Он оттуда сочится.
– А ведь это не очень давние камни, – внезапно сказала Локи, – а что, если там просто надо источник расчистить?
Ванг подошел близко (на мой взгляд – слишком близко) к краю и внимательно осматривал подходы к обрыву.
– Посуху не пройти, – огорченно признал он.
– Да что ты говоришь, – пробурчала Локи, подошла ко мне и сказала: – Пояс развяжи.
– Что?
– Я как твои узлы развяжу?
Я развязал. Пояс упал на землю. Локи зубами отстегнула застежку, державшую ремень плоскогубцев, аккуратно бросила их, держа в зубах, на землю – чтобы не по ногам. Легко выбралась из рубашки, стащила штаны, села на край, повернулась на живот и сползла в озеро.
– Тут по пояс, – пояснила она спокойно.
Я закашлялся. Слезы текли по лицу. Ванг оглянулся – на Локи, на меня, осмотрелся и оттащил меня за руку на несколько шагов в сторону, поднял и поставил на какой-то камушек.
– Тут ветер от озера, может, продышишься.
От озера донесся легкий вскрик и какое-то бульканье.
Мы обернулись.
Локи исчезла.
Как я успел спрыгнуть с камня и поймать брата за рукав – не знаю.
– Нет.
Ванг уже совладал с собой, медленно выдохнул и шагнул назад.
Мы стояли и молчали – казалось, целую вечность.
Тут из воды – да нет, не из воды – с плюханьем показалась голова, мы услышали резкий глубокий вздох, и Локи снова ушла под блестящую поверхность. Миг, другой, снова плеск, голова, плечи и обрубки рук оказались снаружи. Локи встряхнула головой, вздохнула, фыркнула.
Обернулась к нам.
– Поскользнулась.
Посмотрела на нас внимательнее и неуверенно улыбнулась.
– Что-то вы бледные такие.
– Коза мокрая, – злобно ответил Ванг.
– Ну извини, я ж не нарочно.
Я потихоньку отошел и снова забрался на камушек в отдалении от озера. Ванг, если и надышится, вряд ли отравится всерьез, а меня мутило. Что я чувствовал? Ничего не чувствовал. Все пузыри эмоций, диких позывов, странных ощущений беспомощно плясали за той стенкой, которую я выстроил в себе однажды, когда мне пришлось смотреть на то, как стая мелкой хищной рыбы съедает в аквариуме бьющегося козленка. Он говорил: «Ну что же ты не кричишь? Тебе же страшно, кричи, плачь. Смейся!» Я уже знал, что нельзя принимать никаких, даже самых невинных его предложений. Что же, наука пригодилась.
Локи тем временем осторожно добрела до обрыва и возилась с камнями.
– Тут целая осыпь… О, ничего себе!
Один раз она поскользнулась и съехала на животе в воду с камнем, прижатым локтями к груди. Ванг опять весь напрягся, а я почему-то знал, что Локи встанет, как ни в чем не бывало, и продолжит ворочать камни с полсебя размером. Ободранными культями, шипя от боли и ругаясь вполголоса. Что ей будет, нашей охране и защите. Плевала она на камни, как плевала на синцерус.
Локи возилась, наверное, с час. Откатила большие валуны, кое-как выгребала средние. В какой-то момент она вылезла на осыпь и ковырялась в ней ногой.
– Нет, так тоже не выходит, – пробурчала она, снова слезла по пояс в синцерус и наклонилась над чем-то, что ни мне, ни Вангу видно не было. – А! Глядите, – крикнула она.
– Что?
– Ну вот же, – ткнула она куда-то культей и отошла на пару шагов.
– Ого, – сказал Ванг.
– Вообще, если любой источник триста лет не чистить, он, того, может и вовсе усохнуть, – задумчиво добавила Локи.
– Может, и не триста.
– Вашим магам ноги повыдергать, – свирепо сказала Локи, еще раз окинула взором дело рук своих и побрела к берегу.
Ручеек свежего синцеруса бодро журчал, падая на поверхность с высоты около локтя.
Ванг наклонился, схватил Локи за протянутые культи и вытащил на берег. Она отошла в сторонку и отряхивалась – с волос текло струйками, а брат вдруг зашипел и затряс руками.
– Не об себя, о камни вытирай! – догадался я. Ванг упал на колени и яростно тер ладони о гранит.