Палладио оставил после себя большую школу архитекторов, среди которых был работавший в России Камерон, любимец Екатерины II. Его совместная с живописцем Гонзаго работа в Павловском дворце под Петербургом воскрешает золотой век Палладио в Виченце.
В центре долины Венето, между реками Брентой и Пьяве, много маленьких городов и больших замков.
Сегодня редко кто заезжает в Кастельфранко, на родину Джорджоне, где в соборе находится большой алтарный образ гениального венецианского живописца «Мадонна на троне с Младенцем и святыми Либералием и Франциском» («Мадонна Кастельфранко»).
Зато пути часто приводят путешественников в маленький городок Бассано дель Граппа. Улицы и площади полны старинных домов с изумительно расписанными фасадами. Сохранились росписи-фризы Якопо де Понте на домах старинной площади города. Если Виченца — город Палладио, Бассано — город семьи художников XVI века Якопо де Понто и его сыновей, прозванных Бассано. С их работами знакомят и город, и городская галерея живописи. Как все «венецианцы», эти работы полны силы жизни и радости бытия.
Дорога из Кастельфранко в Азоло приводит к вилле графов Эмо Каподилисто. «Вилла Эмо» бережно хранилась ее владельцами от реставраций. Здание решено в тосканском ордере. Фронтон с двумя крыльями завершается маленькими павильонами. Это пример стиля Палладио между барокко и классицизмом.
Эти места связаны с личностью Роберта Браунинга, английского поэта и писателя, покинувшего Флоренцию после смерти жены и жившего то в Азоло, то в Венеции.
Падуя — старинный культурный центр, где в начале XIII века был открыт первый университет, сохранившийся в своем качестве и поныне. Город, связанный с именами Джотто, Петрарки, читавшего лекции в университете, Данте, жившего там во времена изгнания. На маленькой площади рядом с базиликой дель Санто в 1453 году была установлена знаменитая конная статуя — шедевр Донателло «Кондотьер Гаттамелата».
В городе святого Антония Падуанского много замечательных мест, он соткан из культурной памяти Италии. Здесь есть римская арена I вука до н. э., а церковь Эремитани XIII–XIV веков знаменита фресками Андреа Мантеньи.
Над 18 фресками из жизни святого Антония в зале капитула Скуола дель Санто работали многие художники, в том числе Тициан.
На самой большой, после Красной, площади Европы Прато делла Валле стоят 88 статуй великих людей, а в центре площади — окруженный водой остров Меммия.
Санта-София — единственная церковь Средневековья, сохранившаяся без перестроек.
В Музее Чивико Эремитани много замечательных коллекций, и главная — коллекция Эмо Каподилиста — собрание венецианской и фламандской живописи XV–XVIII веков.
Но главная достопримечательность Падуи — Капелла дельи Скровеньи или Церковь на Арене, расписанная самим Джотто (без помощников). Это единственные подлинные фрески Джотто: истории Марии и Христа, знаменитые фрески «Поцелуй Иуды», «Бегство в Египет», «Встреча Марии с Елизаветой».
От Падуи до Кьоджи, до Лагуны, можно доехать многими путями, но если ехать по Бренте, то ее берега — буквальная материализация прошлой призрачной, и все же реальной, жизни между Падуей, Тревизо и Венецией. Когда-то именно здесь кипела жизнь роскошных патрицианских пиров, театра, музыки, маски. На вилле Мальконтента Фоскари (архитектор Палладио) бывали Кроче и Казанова, французский король Генрих III. На вилле, построенной в старом римском стиле, сохранились фрагменты фресок, похожих на Веронезе.
Вилла Пизани в Стра была резиденцией пасынка Наполеона Евгения Богарне. В главном зале Палаццо Стра сохранился жемчужно-розовый плафон — «Триумф Стра» — шедевр Тьеполо.
Эти места, особенно там, где Брента входит через Кьоджу в Лагуну, сады Джудекки, Сан Пьетро Вольта хранят воспоминания о лорде Байроне и его друге Уильяме Бекфорде. Байрон — английский писатель, историк искусств, влюбленный в Венецию. Путешествуя в Альпах, он прибыл в Венецию в 1816 году, во время работы над «Манфредом». Байрон воспел Венецию в IV песне «Чайльд-Гарольда». Не менее чем с Венецией, его жизнь была связана с Равенной, Болоньей, Римом. Но именно в Венеции он встретил свою последнюю любовь Терезу Гвичьоли и через ее брата сблизился с движением карбонариев. Бренту он воспел как возлюбленную. Влияние лорда Байрона на творчество Александра Сергеевича Пушкина мы видим в «Евгении Онегине»:
Адриатические волны,
О Брента! нет, увижу вас,
И вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!
Он свят для внуков Аполлона;
По гордой лире Альбиона
Он мне знаком, он мне родной.
Ночей Италии златой
Я негой наслажусь на воле,
С венециянкою младой,
То говорливой, то немой,
Плывя в таинственной гондоле;
С ней обретут уста мои
Язык Петрарки и любви.
Острова Джудекка и Мурано сильно пострадали от времени. От Кьоджи идет путь к острову Бурано. Кьоджа — вторая столица Лагуны, описанная как опасное место в мемуарах драматурга Гольдони.
Если Мурано — остров стекла и зеркал, то Бурано издавна был и остается миром ручного кружевного плетения, во все времена привлекательного для туристов.
«О, божественное уединение! О, ни с чем не сравнимая красота», — написано на входе францисканского монастыря Сан-Франческо дель Дезерто, расположенного на еще одном острове Лагуны, недалеко от острова Бурано.
И нет художника, который рассказал бы о Венеции и Лагуне лучше Джованни Антонио Каналя, известного как Каналетто, в живописи и гравюрах, хранящих образы и документальность тех ушедших лет.
ГЛАВА 14«Души готической рассудочная пропасть»
А вот где существует классика — так это во Франции. Эта страна дает нам абсолютное представление о том, что такое классика средневековой жизни, классика средневековой культуры, потому что Франция и создала ее! Это идеальная страна Средневековья. Расставалась со своим Средневековьем Франция мучительно, с крокодиловыми слезами, с такой трагедией! А все благодаря супергениальному политику, равных которому во Франции никогда не было. Именно он поставил страну в новое пространство, в новую эпоху, в новую историю. Он ее вынул из того, что она так любила. Этим человеком был кардинал Ришелье.
Основой французской средневековой идеи было рыцарство. Франция создала идеальную рыцарскую культуру, которая пошла по всему миру. Не англичане, а французы возродили культ идеальных рыцарей. Великий английский писатель Томас Мэлори первым в XV веке собрал все легенды о короле Артуре, осмыслил их и впервые записал миф о Тристане и Изольде. Цикл называется «Смерть Артура».
Мы, конечно, знаем о том, каково это общество было с точки зрения гигиены: они плохо мылись, плохо пахли, страдали болезнями от антисанитарии. Наверное, с бытовой точки зрения это все для нас более чем непривлекательно. Но в духовном смысле Франция создала фантастически идеальную рыцарскую культуру. Мы хотим несколько слов сказать об этой культуре и ее проявлениях.
Рыцарская культура стала складываться при дворе Карла Великого. И он на самом деле был Великим. Прекрасный законодатель. При нем создаются первые образы рыцарственного служения. В его законодательном сборнике, или иначе Кодексе, была одна великолепная запись: «Если вы доносите на своего соседа, то в тюрьму садитесь вы, а не он. До тех пор, пока не выяснится, написали вы правду или нет». Если вы написали неправду, вам отрубали правую руку, которой вы писали. А в XVII веке вам только стоило донести, как тут же брали того человека, на которого вы составили донос. Вот оно — падение рыцарской культуры.
В России, конечно, рыцарской культуры не было, но органы слежки и контроля тоже существовали. При Алексее Михайловиче в XVII веке был создан Приказ тайных дел, который занимался не только важными государственными делами в обход Боярской думы, но и слежкой за нужными людьми, составляя доносы царю. В XVIII веке Петр I для этих целей (тайного надсмотра) создал специальные должности — фискалов. При этом, если фискал доносил по совести и нарушение действительно было, он получал половину конфискованного имущества обвиняемого. А если донос не подтверждался — фискала не наказывали.
Кодекс Карла Великого регламентировал различные стороны жизни общества. Это был не просто идеальный гражданский — это был идеальный рыцарский кодекс. При Карле Великом сложилась гениальная идея вассалов по отношению к сюзерену и знаменитый миф о героическом рыцаре Роланде. Мы уже не говорим о том, что к этому моменту складывается очень серьезный рыцарский кодекс в Испании, потому что она переживает Реконкисту. Здесь появляется свой идеальный рыцарь — Сид, подлинно народный герой, завоевавший почет и богатство своими руками.
Когда мы говорим о рыцарской культуре, мы говорим, что рыцари создали основу текста, в который входило полное описание жизни и стиля. В культуре рыцарство заявило о себе очень ярко. Например, в новом религиозном образе. Латинское католичество предъявило миру новый религиозный образ, заменивший Христа как мужчину страдающей женщиной. И главной сразу стала Прекрасная Дама. Что должен был делать рыцарь прежде всего? Защищать и поклоняться Прекрасной Даме. Была создана оппозиция, которой и поныне занята вся мировая культура — это тема выяснения отношения с женщиной. И во французской, и в итальянской культуре главным является женское начало. Рыцарская культура создала Прекрасную Даму. А у Прекрасной Дамы, в свою очередь, есть патрон. И этот патрон — Дева Мария. Поэтому огромное количество соборов посвящено Царице Небесной. Этот культ Девы Марии определяет духовное направление рыцарской средневековой мысли.