Бросив школу в 16 лет, он стал, как и его отец, рыбаком на Род-Айленде. Служить на флот Джордж пошел добровольцем, сразу после нападения на Пёрл-Харбор. «Каждый мальчишка моего возраста хотел поквитаться с японцами», – вспоминал он спустя годы.
На спущенной с «Салливана» шлюпке он вытаскивал из воды раненых. Некоторые из них были сильно обожжены, и, когда их доставили на борт, Джордж «с благоговением наблюдал, как медсестры за них принялись». 14 августа 1945 года на Таймс-сквер, где он оказался, потому что был в отпуске, ужасно обрадовался, увидев девушку в медсестринском халате, и от полноты чувств бросился ее целовать.
Почему он целовал других незнакомых девушек, Джордж Мендонса не объяснял, может, просто запамятовал. Вероятно, сказалось то, что он до того принял на грудь, и общее возбуждение.
Утром того дня он приехал в Нью-Йорк на свидание с девушкой 20 лет по имени Рита, с которой познакомился за несколько недель до того на Род-Айленде, она была родственницей его шурина и жила со своими родителями в Квинсе. Чтобы произвести на нее впечатление, Джордж был одет в парадную форму ВМФ, сшитую во время пребывания в отпуске. На метро они доехали до центра города и пошли в кинотеатр «Радио Сити» на сеанс 13:05. Там шел «Колокол Адано» с Джин Тирни в главной роли. В то самое время у звезды был бурный роман с будущим президентом США лейтенантом ВМФ Джоном Кеннеди. На экране она в роли дочери рыбака влюблялась в майора армии США, назначенного в ее разрушенную войной итальянскую деревню и пытавшегося восстановить семисотлетний городской колокол, снятый фашистами на переплавку. Джордж и Рита так и не узнали, чем там все заканчивается. Кто-то громко постучал с улицы в двери зрительного зала, ему открыли, и он закричал: «Война закончилась, японцы сдались!» Включили свет, остановили демонстрацию фильма, зрители высыпали на улицу.
Джордж и Рита отправились прямиком в «Чайлдс-бар», в нескольких кварталах оттуда. Бармен выстроил стаканы вдоль всей стойки и не переставал наполнять их. «Я выпил довольно много», – вспоминал Джордж. Выйдя из бара, он и его девушка вскоре потеряли друг друга. Это было уже на Таймс-сквер. По его словам, он к тому моменту не совсем контролировал себя и, начав обнимать и целовать всех девушек подряд, уже не мог остановиться. Пересекая Седьмую авеню, Джордж заметил девушку в форме медсестры, и это напомнило ему тот день, когда медсестры спасали вытащенных из воды матросов. Он схватил ее за плечи, развернул, наклонил и поцеловал. А Рита, как выяснилось, была всего в нескольких шагах позади них и все видела.
«Многие люди хотят знать, о чем я тогда думала, – говорила она. – Да ни о чем. Это был счастливый день, я улыбалась, как идиотка». Рита уверяла, что не придала этому никакого значения, ну ее жених выпил немного, не сдержался и поцеловал незнакомую девушку, подумаешь. Фотография, по ее словам, ни на йоту не изменила ее жизнь. Их совместную жизнь. Они вскоре поженились и прожили вместе 66 лет. Между прочим, Риту Петри тоже можно разглядеть на сделанном Эйзенштадтом фото, на заднем плане, позади моряка.
Возмездие
14 августа (в Токио уже наступило 15-е) Япония официально приняла Потсдамские условия капитуляции. С оговоркой о личной неприкосновенности императора Японии Хирохито. Утром император записал радиообращение к подданным, где объявил о безоговорочной капитуляции. «Наш враг начал применять новую и страшнейшую бомбу, которая может наносить неисчислимый ущерб невинным людям, – сказал микадо. – Если мы будем продолжать воевать, это не только приведет к коллапсу и полному уничтожению японской нации, а также к концу человеческой цивилизации». Выступление было записано на виниловую пластинку, которую незамедлительно доставили в радиостудию.
Трансляцию выступления императора пыталась сорвать группа армейских заговорщиков, проникших во дворец с намерением украсть пластинку, но им это не удалось. Заговорщики убили командира дивизии императорской гвардии, который отказался поддержать мятеж, но в конечном счет сдались – все, за исключением тех, кто совершил ритуальное самоубийство.
Запись пустили в эфир ровно в полдень 15 августа, сразу после того, как через швейцарское дипломатическое представительство в Вашингтоне была отправлена телеграмма Гарри Трумэну. Перед этим радиослушателей оповестили о том, что вскоре прозвучит важное сообщение. Практически все население Японии тогда впервые услышало голос императора. «Человек-бог» призвал своих подданных «вынести невыносимое». Многие слушали, стоя на коленях, и плакали.
…Америка плакала за четыре года до того, 7 декабря 1941 года, в день Пёрл-Харбора. Рано утром того дня экипаж японского корабля «Акаги» вручил пилоту Фучиде головную повязку с надписью «Полон решимости победить». После чего истребители и бомбардировщики во главе с тем, которым управлял Фучида, стартовали с авианосцев и начали свой полет к Гавайям (230 морских миль, или 426 км). Им удалось достичь полной внезапности: только шесть американских самолетов поднялись в воздух, чтобы отразить нападение. В результате двух воздушных атак на Пёрл-Харбор большинство кораблей в «линкорном ряду» были серьезно повреждены или затонули, а американские истребители и бомбардировщики были уничтожены на земле. Японцы, разбомбив крупнейшую военную базу США, потеряли всего 29 самолетов из 353, участвовавших в ударе.
Рузвельт назвал 7 декабря 1941 года «днем, который войдет в историю как символ позора». На следующий день Сенат единогласно проголосовал за объявление войны, а через три месяца правительство начало принудительное переселение американцев японского происхождения. Примерно 100 тысяч человек провело в лагерях всю мировую войну. В американском английском возник глагол to Pearl-Harbor, означавший «совершить неожиданное нападение». И только после нового «дня позора» – 11 сентября 2001 года, когда Америка снова «проспала» атаку, президент Джордж Буш провозгласил 7 декабря Национальным днем памяти Пёрл-Харбора. С тех пор в этот день федеральные ведомства приспускают флаги на своих зданиях. В том же году в День поминовения вышел блокбастер «Пёрл-Харбор», благодаря которому трагический эпизод вошел в «арт-индустрию».
В моем послевоенном детстве я не раз слышал от старших, будто это камикадзе разбомбили Пёрл-Харбор, ведь иначе самолетам не хватило бы топлива преодолеть расстояние туда и обратно. На самом деле это, конечно, не так. Но тем не менее, как пишут, четыре японских пилота все же использовали в тот день тактику добровольных самоубийц, направляя свой подбитый самолет на американские корабли и батареи зенитной артиллерии. Но никакого отношения к камикадзе они не имели. Японское высшее командование санкционировало создание отрядов смертников гораздо позже, в конце войны, когда осенью 1944 года корабли американцев и их союзников вплотную подошли к захваченным японцами Филиппинским островам. Традиционный японский синтоизм позволил императору причислить к военным богам всех добровольцев, вступавших в отряды смертников, предполагалось, что их души после смерти попадают в храм Ясукуни. Считается, что три-четыре тысячи японских пилотов намеренно разбили свои самолеты, атакуя противника, и что в результате действий камикадзе удалось потопить около 50 американских кораблей. В августе 1945 года, когда в войну против Японии вступил СССР, пилоты-смертники пикировали на советские танки.
Линкор «Миссури»
«Медленно рассеивается туман над Токийской бухтой в этот исторический день, – так начиналась заметка в газете «Известия» от 4 сентября 1945 года под заголовком «На борту линкора „Миссури”». – Миноносец мчит нас к линкору, на котором должна произойти церемония подписания акта о капитуляции Японии. Этот миноносец – маленький, но лихой корабль… Он заслужил ненависть врагов. 11 апреля его атаковал японский летчик-„смертник” и, разбившись, нанес кораблю лишь незначительные повреждения».
Далее описывается сама церемония подписания капитуляции 2 сентября 1945 года в 9:02 по токийскому времени. «Зеленым сукном накрывается небольшой стол, ставятся две чернильницы, промокательная бумага. При общем молчании присутствующих подходят к столу представители японской заносчивой дипломатии и оголтелой военщины… Жалкий вид являет вся эта группа! В течение пяти минут японская делегация стоит под суровыми взглядами всех присутствующих на корабле представителей свободолюбивых наций».
Так прямо и написали корреспонденты ТАСС Богданов и Бочарников – «свободолюбивые нации», и это, представьте, сказано об американцах. В то время мы были союзниками. Ну и, само собой, неприлично было вспоминать о взорванных незадолго до того атомных бомбах.
Трумэн устроил прием в Белом доме по случаю капитуляции Японии, куда, естественно, был приглашен «отец атомной бомбы», лидер Манхэттенского проекта Роберт Оппенгеймер. Андрей Сахаров в своих воспоминаниях пишет, что Оппенгеймер на том приеме плакал. И еще о том, что 6 августа 1945 года Оппенгеймер заперся в своем кабинете, в то время как его молодые сотрудники бегали по коридору Лос-Аламосской лаборатории, испуская боевые индейские кличи.
Сам Сахаров, в ту пору 25-летний аспирант Физического института АН СССР, в день, когда была сброшена бомба на Хиросиму, вышел из своего дома в булочную и замер в оцепенении у газетного киоска. «У меня подкосились ноги. Я понял, что моя судьба и судьба очень многих, может, всех, внезапно изменилась. В жизнь вошло что-то новое и страшное, и вошло со стороны самой большой науки – перед которой я внутренне преклонялся».
«Мы знали, что мир не будет прежним», – говорил Оппенгеймер три года спустя в интервью журналу «Тайм». И поведал, как в день первого испытания бомбы в Нью-Мексико в июле 1945 года ему пришли в голову слова из Бхагавадгиты: «Я – смерть, разрушитель миров». Правда, по воспоминаниям брата ученого, Франка Оппенгеймера, свидетеля испытаний, «мы просто сказали: „Это сработало”».
Грета
«Я работала ассистентом стоматолога на Лексингтон-авеню у братьев Берк, – рассказывала Грета Циммер Фридман в августе 2005 года в интервью в рамках одной из программ Библиотеки Конгресса (проект «История ветеранов»). – В тот день все утро пациенты говорили, что, похоже, война заканчивается». После того как ее боссы вернулись с ланча, она вышла, не переодевшись, на Таймс-сквер взглянуть, что там происходит. Не успела она прочитать на освещенном рекламном щите сообщение о капитуляции, как оказалась в чьих-то объятиях. «Этот человек, моряк, был очень сильным. Я не целовала его. Он поцеловал меня. Это был настоящий праздник, смысл поцелуя я бы выразила словами: слава Богу, война закончилась!» Как ей позже стало известно, моряка переполняло ликование, что ему не придется возвращаться на Тихий океан, и он был очень благодарен медсестрам, которые на его глазах заботились о раненых.