Лиза, конечно, понимала, о какой фотографии шла речь, но сколько других вопросов оставалось без ответа!
В прошлом году Лиза заболела ветрянкой. Мама была в ужасе, она взяла больничный и по сто раз на дню мазала водянистые прыщи дочери раствором фукорцина. Она боялась, что болезнь испортит кожу, а заодно и сорвёт контракт с небольшим, но популярным петербургским брендом одежды для подростков, с которым её дочь начала успешно сотрудничать.
У Лизы была высокая температура, от которой распух нос и покраснели глаза. Намазанные в сто слоёв лекарством прыщи выглядели ужасно. Именно в этот момент пришла Злата, одноклассница и близкая подруга Лизы. Злата уже болела ветрянкой, и поэтому ей ничто не мешало навестить Лизу и хоть чуть-чуть развлечь её.
Вдвоём было гораздо веселее, чем наедине с зеркалом и флаконом фукорциновой жижи! Они обсуждали школьные сплетни и истории, хохотали и дурачились. Тогда и пришла идея сфотографировать Лизу с с фуконциновыми водянистыми прыщами. Не каждый же день первейшая красавица может похвастаться такой физиономией!
– Давай на твой телефон сфотаю, – предложила Злата. – У тебя камера лучше, чем на моём.
Это было именно так и никак иначе! Злата взяла Лизин телефон и сделала несколько фотографий. И это значит, что дурацкие, жабьи фотографии с прыщами существовали только в телефоне у самой Лизы. Через пару месяцев, когда от ветрянки не осталось даже воспоминаний, снимки увидела мама. Она ужаснулась и сказала, что это может скомпрометировать Лизу, разрушить её будущее и испортить отношения с «Маркизой Полли». Мама заставила удалить их. На этом история с ветряночными фото закончилась.
Как они могли попасть к Герману?
Видела их только Злата, остальным подружкам они потом рассказали, но не показывали.
Кто мог незаметно скачать фотографии с Лизиного телефона, пока они ещё там хранились?
И зачем?!
Кому могло прийти на ум так её подставить? Отправить эти фотографии Герману. Отправить не сразу, а именно сейчас, когда она под строгим секретом рассказала своим подружкам, что ей очень нравится этот парень!
Слишком много надо было знать, чтобы осуществить эту подлость! А ещё надо было сильно-сильно ненавидеть саму Лизу. За что? Кому она сделала плохо?
А Герман? Почему он, хотя казался красивым и благородным, так смотрел на неё? Почему он говорил то, что говорил?!
Наверное, было что-то ещё, кроме фотографии, о чём он не сказал. Или принц оказался песочной скульптурой, которая не выдержала ветерка и начала рассыпаться. У Германа были очень красивые глаза. Он прекрасно фехтовал, а как играл роль Евгения Онегина в школьном спектакле!
Лиза вытерла набежавшую слезу, отогнала воспоминания о Германе и попыталась представить, кто из знакомых мог украсть фотографию из её телефона.
И сколько ни размышляла Лиза, никто этого сделать не мог.
Но кто-то же сделал?
В их классе учился только один парень, о котором Лиза знала лишь три вещи: имя – Володя, кличка – Молчун, хобби – хакер, по крайней мере, так о нём говорили её подруги.
«Замкнутый, молчаливый, на всех смотрит с презрением, ни с кем не разговаривает, – рассуждала Лиза. – Если хакер, то может взломать любые пароли. Может и фотографии украсть из телефона. Точно! Вот почему он так ведёт себя со всеми! Потому что лазит по чужим тайнам, а потом всех презирает!» – другого объяснения происходящему найти не удавалось.
Мысли тяжелели от усталости, в голове всё мутилось, очень хотелось спать, но как тут уснёшь?
– Подло! Подло! Подло! – пробормотала Лиза вслух. Она уже не сомневалась, что подставил её именно Молчун. Просто больше никто не мог этого сделать!
Пупсик проснулся и насторожился, стараясь понять, что происходит, и, не дождавшись продолжения, с глухим стуком уронил голову обратно на ковёр. Ему хотелось насладиться каждой тёплой минутой этой ночи.
В школе
Гуманитарная гимназия имени Петра Великого существовала второй год. Кроме обычных предметов, здесь было много дополнительных: углублённо изучали историю города, литературу, изящные науки, живопись, бальные танцы. Был, конечно, и свой театр.
Лиза, как и все её одноклассники, пришла в гимназию с пятого класса. Кому-то хотелось получить изысканное гуманитарное образование, других привлекло название, третьим гимназию открыли прямо во дворе под окнами – как не перевестись?
Все пришли из разных школ, каждый со своим прошлым. И любой мог выглядеть тем, кем хотел казаться, каким он был на самом деле – никого не интересовало.
В классе сразу появился закрытый кружок элиты: свой свояка видит издалека. Девочки, состоявшие в нём, держались обособленно и до остальных своим вниманием не снисходили. Сливками общества становились не по оценкам, в кружок входили только богатые и знаменитые. Лиза, лицо бренда «Маркиза Полли», одетая всегда очень стильно и дорого, конечно, была самой яркой и успешной, а значит, занимала место лидера. Со стороны остальные девочки напоминали её свиту, которая всюду следовала за ней.
Вторая компания состояла почти из всех остальных одноклассников. Это были тусовщики проще и веселее элиты, которые много времени проводили вместе. Несмотря на то, что занятия всегда заканчивались поздно, они не спешили расходиться по домам, гуляли до ночи, перемещаясь по городу гогочущей, как стая гусей, группой. Учеников гуманитарной гимназии они не напоминали.
Были в классе и одиночки, которые не примыкали ни к одной из компаний. Та же Надя. Училась она спустя рукава и была мишенью для всех учителей. «Поразительно, была бы хулиганкой, парнем, но ты же девочка! – удивлялись преподаватели. – Как можно так относиться к учёбе?!» Каждый из них точил на Надю зуб.
Никто не знал, что главным в её жизни были попавшие в беду животные. Никто не догадывался, что на самом деле девочка, которая в школе выслушивала насмешки одноклассников и укоры учителей, понурив голову и опустив глаза, – совершенно бесстрашна. И может не дрогнув подойти к огромной злой дворняге с оскаленной пастью, погладить по голове, чмокнуть в нос и сказать: «Малыш, не бойся, я тебя сейчас спасу. Ты никогда больше не будешь страдать!»
Никто не видел её сияющего лица, когда она занималась любимым делом и её подопечные побеждали в тяжёлой и неравной борьбе за существование.
Молчун принципиально молчал и вообще никогда ни с кем не общался. Молчал даже тогда, когда это ему было крайне невыгодно.
– Володя, что с тобой происходит? – допытывалась учительница географии. – Ты так и будешь молчать? Знаешь, какие оценки у тебя в журнале? Пять, два, пять, два, пять, два.
Молчун кивнул.
– И знаешь, почему так? Потому что ты взял моду молчать! И не отвечаешь, когда тебя спрашивают. Каждый устный ответ – два. Контрольная – пять. Средний балл – тройка. Тебя устраивает тройка?
Молчун безразлично кивнул.
– Но это же несправедливо! Либо ты всё знаешь и просто не хочешь отвечать устно, либо ты ничего не знаешь и на контрольных списываешь. Я хочу это выяснить. Сегодня ты будешь писать контрольную за моим столом по вопросам всей четверти. Какая будет оценка, ту и поставлю в аттестат!
Молчун только безразлично кивнул. В четверти он получил пять. Но разговаривать не начал и принципы не изменил. Молчун для всех был загадкой, в молчании читалось презрение.
Был ещё Коля Клоун. Этот хотел общаться со всеми. Ни дел, ни принципов у него не было. Ему нравились красивые гордые девчонки из элиты, нравилась весёлая, шумная компания, но никто и нигде ему рад не был. Стоило подойти к кому-то из одноклассников, он непременно слышал:
– Опять ты? Уберись!
Единственный, кто на него никогда не ругался, – Молчун. Но только потому, что он не говорил.
Колян срывал уроки дурацкими выкриками, постоянно гримасничал, лез ко всем и всем надоедал. Ему бы в театр! Но и там Клоуну доставались лишь бессловесные роли шестого плана.
Ни бальные танцы, ни изящные науки, ни общественное презрение Коляна переплавить в джентльмена не могли. Он оставался тем же клоуном, каким пришёл первого сентября в пятый класс.
Лиза вбежала в школу одной из первых. Теперь, после тягучих и мучительных размышлений бессонной ночи, она была убеждена, что именно Молчун украл фотографию, а потом переслал её Герману. Или передал ещё кому-то. А может, эта фотография уже распространяется по школе как вирус, со скоростью ветрянки! Из невинной шутки она превратилась в эпидемию и катастрофу!
На Молчуна Лиза наткнулась в раздевалке. Он тоже пришёл рано и не спеша, обстоятельно отряхивал с куртки снег, прежде чем повесить её на вешалку.
Кроме них в гардеробе почти никого не было. Вешалки пустовали. По контрасту с промозглой серостью за окном пронзительно светили лампы дневного света.
– Ага, ты здесь! Вот ты-то мне и нужен! – Лиза подошла к Володе и прошептала, чтобы никто, кроме него, не смог расслышать её слов: – Зачем ты выкрал мою фотографию? Как ты мог за моей спиной устроить такую подлость?! Это гадко! Я тебе этого никогда не прощу! Я тебя ненавижу!
Молчун слегка пожал плечами и сказал:
– М-м-м… Ок, посмотрю.
И замолчал, вернувшись к прерванному делу.
– Что?! – хватаясь за голову, спросила Лиза. Но понимала, что вопрос риторический, ответа на него она не получит. Куртка для Молчуна была важнее!
«Что? Что он посмотрит? Как я его ненавижу!» – В этот момент казалось, что мир рухнул и обломками завалило её душу. От тяжести стало трудно дышать.
Лиза вышла из раздевалки и побрела к лестнице, ей предстояло пройти через зимний сад и подняться на третий этаж. С каждой пройденной ступенью к ней возвращалось самообладание. Оно холодно и уверенно диктовало девочке, как ей нужно себя держать дальше: «Никому никогда не позволю надо мной смеяться!» В класс Лиза вошла с гордо поднятой головой, расправленными плечами и очень красивой улыбкой.
Она решила даже подружкам ничего не рассказывать о Германе, Молчуне и злополучной фотографии и вести себя, будто ничего не произошло. Её проблемы – это её проблемы. «Герман? А кто это такой? Он мне нравится? Да ну вас! Конечно, нет! Это была просто шутка!» – вот и все ответы.