- Вам кто-либо угрожал или принуждал вас выступать в пользу данного решения? - спросил судья.
- Нет, - произнесла Аманда.
- Вы в данный момент находитесь в заключении?
- Да.
- Вы принимаете препараты, которые сказываются на вашей дееспособности?
- Нет.
- Вы понимаете, что происходит здесь сейчас?
Снова молчание. А затем:
- Полагаю, да.
Теперь, даже реши Аманда сказать еще хоть что-то об опеке над Тринити, мы бы ее не услышали. Судья пригласил женщину из Департамена социального обеспечения. Та сказала, что занимается вопросом об опеке над Тринити Смит и «ее мать неспособна о ней позаботиться». Она давала показания не более минуты. Судья сообщил, что Джейсон согласен опекать Тринити под надзором Департамента социального обеспечения. А точнее, теперь Тринити находится на попечении у суда - но суд направляет ее к Джейсону. Ребенку категорически запрещено общаться с Амандой, а также с семьей Аманды - без разрешения Департамента социального обеспечения. Возможно, судья даже не подозревал, что вторая часть озвученного постановления бесповоротно изменит множество жизней. Адвокат, которого Аманде назначило государство, согласился с решением суда, и заседание объявили закрытым.
Мы вышли из зала. Смиты вновь собрались вместе, чтобы помолиться. Я встала возле Хэдли и его помощников. Они все были вежливы со мной и, судя по словам Хэдли, прекрасно справлялись со своей работой и имели кучу полезных связей. Прежде я относилась к системе, в которой им приходилось работать, слишком предвзято, скептически наблюдая, насколько точно она улавливает все превратности человеческого поведения. Теперь же я завидовала тому, что они работают в среде, которая позволяет им развиваться, в то время как я топчусь на месте, невольно заводя все новых и новых врагов.
Я спустилась в фойе в надежде пересечься со Смитами возле выхода. Ким и Джей Смит встретились мне первыми. Джей пожал мне руку, Ким - обняла. Дальше шел Джейсон со своей матерью и Лорой Шанц. В их голосах слышалось едва заметное ликование. Шанц ушла. Джейсон задержался. Слегка махнул мне рукой и направился к двери. Мать последовала за ним, но вдруг остановилась.
- Иди пока без меня, - сказала она Джейсону и вернулась ко мне. -Прошу вас вернуть мне бумагу, - произнесла она, имея в виду стихотворение в память об Элдоне. Я передала ей листовку. И призналась, что не понимаю, почему все так злятся на меня. - Я тоже, - ответила она. - Но вы теперь под прицелом.
Нейтан, Челси и Гэвин покинули здание суда после того, как Джейсон подписал бумаги. Челси не чувствовала удовлетворения, хотя все сложилось в их пользу. Прошлое как нельзя лучше указывает на будущее: история с Джейсоном и Амандой из неприятной
превратилась в трагическую. Челси всего лишь хотела, чтобы Гэвин мог говорить с Тринити по телефону и видеться с ней раз в несколько месяцев. Но, даже держа в руках подписанный Джейсоном документ, она ощущала тревогу. Челси нутром чувствовала, что Гэвину все равно не дадут видеться с Тринити; что письма, которые он будет писать сестре, так до нее и не дойдут. А если Тринити убедят в том, что старший брат ее бросил, это сломит и ее, и Гэвина. Как будто гибели Элдона им было мало. Все то время, что Нейтан вел машину до Портленда, где их ждала двухлетняя дочурка, Челси не покидало ощущение, что ее перехитрили.
15
Было воскресенье; в восемь утра Эйприл Энсон уже пила свой коктейль. Уже второй день длился музыкальный фестиваль «Сасквоч!», ради которого она сюда и приехала: Эйприл уже предвкушала выступление групп «Найн Инч Нейлс» и «Джейнс Эддикшн». Зазвонил мобильный. Парень Эйприл попросил ее по телефону: поговори-ка с Тиффани, а то она уже замучила своими сообщениями. Стоя посреди лужайки, Эйприл позвонила Тиффани Грей - своей давней подруге; та сообщила о том, что Аманда, их лучшая подруга со времен обучения в вузе, сотворила со своими детьми; в новостях вовсю трезвонили о произошедшем.
Эйприл вернулась в машину и проревела в ней два часа. Она помнила детей Аманды; еще в те времена, когда три подруги учились вместе, Эйприл стала для Гэвина едва ли не второй мамой. Она даже хранила в своем ноутбуке фотографии ребят: вот Тринити вопит на берегу океана в Оаху; вот Элдон просеивает песок на пляже; а вот Аманда, с кислотно-розовыми тенями на веках и густой черной подводкой, прижимается щекой к щеке малышки Тринити.
Аманда пользовалась типичной подводкой от фирмы «МАК». Еще с тех пор, как девушки познакомились в Университете Джорджа Фокса. Этот сверхконсервативный христианский вуз находился в часе езды от Портленда, в городе Ньюберг. Туда шли дети из христианских семей, если их родители (или они сами) считали, что немноголюдность окажет благотворное влияние на учебу, в отличие от окружения в десятки тысяч студентов, которыми славились близлежащие институты; особенно угрожающим в этом плане казался Орегонский университет, в котором, как говорили, было возмутительно шумно, а студенты то и дело становились наркоманами. В Университете же Джорджа Фокса царил дух надежности и сплоченности. Эйприл, Тиффани и Аманда частенько выезжали за пределы Ньюберга -например, в Портленд или в Юджин, к студенческому городку Орегонского университета. Девушки хорошо учились, но в то же время обожали вечеринки; они часто курили травку и меняли парней как перчатки. Охмурить новую жертву было проще простого - Эйприл привлекала юношей своими длинными, до талии, золотистокаштановыми волосами и крепкой фигурой, приобретенной благодаря занятиям сноубордом; Тиффани была королевой флирта и могла поразить воображение любого одним своим присутствием. Прибавить к ним Аманду, с ее раскосыми глазами и хрипловатым певческим голосом, как у Мэрилин Монро в самом сногсшибательном из образов, - и юноши не могли удержаться, чтобы не повторять: «Боже, вы сводите меня с ума». Девушки плевали на правила общежития, призывающие к скромности: Аманда носила мини-юбки и туфли на платформе; Эйприл и Тиффани одевались в небрежном стиле девяностых - в рваные джинсы и глупые мешковатые свитера. Они шутили, что в выпускной купят ящик пива и блок сигарет, усядутся на лужайке возле башни с часами и будут показывать прохожим средний палец.
Аманда забеременела Гэвином после своего первого раза - по крайней мере, так она сказала Эйприл. Эйприл почти не знала Нейтана. Они виделись лишь несколько раз, и он показался ей честным малым, ответственным, молчаливым, особенно на фоне Аманды, которая напоминала генератор мыльных пузырей -неугомонный и веселый генератор. А еще - крайне чудной! Аманда разговаривала таким странным голосом, что при первой встрече Эйприл всерьез задумалась: а не пьяна ли эта девушка? Тиффани же Аманда казалась иной - совершенно беззаботной, как будто ничто не могло ее встревожить. Аманда окончила старшую школу с хорошими отметками, однако было неясно, заботят ли ее оценки в вузе: она редко что-то зубрила и даже не заводила разговора о том, куда пойдет, когда станет дипломированным специалистом по коммуникациям. Если Эйприл и Тиффани переживали за оценки, Аманда приговаривала: «Да ладно вам, все будет замечательно».
И чаще всего так и было. По мнению Эйприл, Аманда неплохо справлялась с ролью матери-одиночки. Она брала талоны, чтобы Гэвин всегда был сыт и здоров. Родители Эйприл и Тиффани, окажись их дочери в таком же положении, наверняка взяли бы все финансовые заботы на себя. Родители Аманды такого позволить себе не могли. Тем не менее девушки с радостью нянчили Гэвина; он был послушным, симпатичным мальчиком. Когда они гуляли с ним по площади Пионир-Кортхаус, люди даже останавливались возле коляски и умилялись тому, какой он замечательный и как похож на мать. Девушки подстраивали свое расписание таким образом, чтобы с Гэвином всегда было кому посидеть, и даже ночевали с ним, если Аманда хотела погулять. Благодаря настолько ответственным «няням» у Аманды появилась свобода, которой ей так не хватало под строгим давлением религиозных родителей. Эйприл несколько раз доводилось встречаться с ними, и ей показалось, что их вера непрестанно склоняется в сторону утверждения «во всем всегда виновата Ева».
Аманда вовсю пользовалась преимуществами своего положения. Если Эйприл и Тиффани, желая снять напряжение, курили травку и слушали Джими Хендрикса, то Аманда обычно тратила сорок пять минут на дорогу до Портленда и проходила в техноклуб по поддельным документам. Порой она не возвращалась домой до утра -как однажды, когда у Гэвина было воспаление уха. На следующий день Эйприл отругала Аманду: она что, совсем обнаглела? Ребенок всю ночь ревет, они с Тиффани его успокаивают, а мать тем временем шляется непонятно где! Аманда выдумывала какие-то нелепые оправдания: мол, она вернулась в город раньше, но не хотела их будить, а потому заснула в комнате у Эйприл. Что такого?
Нет, Аманда, конечно, была та еще чудачка. Ну сколько можно проверять этот мир на прочность? Гуляя по супермаркету, Аманда запросто могла взять понравившийся товар, засунуть его в коляску Гэвина и уйти, не заплатив. Ее по меньшей мере один раз ловили в «Нордстроме» и даже выносили ей предупреждение, после чего охранник запретил ей там появляться. Вроде пустяковое дело -подростки постоянно что-то тащат, - но только Аманда уже была отнюдь не подростком. Подруги учились в вузе - и их «шалости» все чаще оборачивались против них. Тиффани и Эйприл настолько часто пропускали занятия, что встал вопрос об их отчислении; в итоге Тиффани перевелась в другой институт. Посидеть на лужайке в выпускной так и не удалось. Сама Аманда едва наскребла достаточно часов и зачетов для диплома. Да, она справилась с участью матери-одиночки, пережила разлуку с друзьями и необходимостью справляться со всем самой - однако дальнейшие события, как станет ясно позднее, коренным образом изменили ее сознание.
После убийства Элдона Эйприл месяцами размышляла об этих изменениях: неужели именно тогда в Аманде что-то сломалось? Или, наоборот, проснулось? Что, если ипостась «злой матери», ожидая своего часа, то и дело проявляла себя - но Эйприл упрямо этого не замечала? Эйприл ни разу не видела, чтобы Аманда была строга к Гэвину или другим своим детям. Она до сих пор видела в подруге ту девушку, которую встретила еще в 1998 году, когда им обеим был двадцать один год: роскошную, беззаботную, доверчивую. Эйприл до сих пор будто жила теми днями, когда они с Тиффани и Амандой по очереди носили Гэвина по территории Орегонской сельской ярмарки -у всех у них сандалии на платформе, на Аманде - вязаный крючком бюстгальтер-бикини...