ах в парке вместе с ней; Тринити то и дело заявляла, что играла с «собаками Кели».
Уверенная, что Кели живет в Кобурге, Аманда приехала туда, отправилась в здание городского совета и попросила ее адрес. Сотрудник сказал, что таких сведений посторонним не предоставляют, однако добавил: он только что видел отца Кели, Элдона, в конце улицы; быть может, Аманда успеет его нагнать. Аманда, наверное, была настолько поражена, что даже переспросила сотрудника: то есть ее сына назвали в честь отца женщины, с которой, возможно, ей изменяет ее муж? А может, она ничего и не переспрашивала.
Молли отвезла меня обратно в Юджин. В воздухе висела золотистая дымка.
- Семена травы, - пояснила Молли и спросила, правда ли Аманде запрещали появляться в доме свекрови после того, как она попыталась притвориться Кристин Дункан, чтобы «получить доступ к деньгам». Я в ответ поинтересовалась, откуда у Молли такие сведения, однако мое любопытство, как до этого любопытство самой Молли, осталось неудовлетворенным.
Молли высадила меня возле моего автомобиля и указала на живописный выезд из города.
- Только не сбивайте коров, - предупредила она.
Я промчалась мимо овец, остриженных на лето, и грузовиков, едущих с полей. На улице было двадцать с лишним градусов тепла, до заката оставался еще час. Сегодняшний вечер был из тех, в которые можно опустить стекло автомобиля - и ловить ладонью ветер. Я включила радио. Старомодная станция крутила песни моей молодости: «Loves Me Like a Rock», и «Hello It’s Me», и «Oh What a Night», и «How Long Has This Been Going On?»... Песни пробуждали теплые воспоминания, и я задумалась: Элдону ведь уже никогда не узнать, что такое ностальгия. Он не будет подпевать хитам в свои тринадцать, не научится водить автомобиль, не сможет влюбиться и дожить до зрелого возраста. Я продолжила свой путь на север, мимо тюрьмы Уилсонвилла, в которой следующие тридцать пять лет жизни проведет женщина, погасившая свечу жизни Элдона.
22
В 2008 году было сумасшедшее лето. Поначалу Райана Баррона не смущало то, что Джейсон гостит у них с Сарой в доме. Однако его друг с каждым днем все больше походил на призрака и все чаще хамил. Сара, заглядывая под кровать в комнате Джейсона, находила там тысячи скомканных салфеток или футболку в тазу с засохшей рвотой. К сентябрю, сытая всем этим по горло, Сара спросила у Райана:
- Да что творится с твоим другом?
Райан знал о том, что Джейсон то и дело подсаживается на наркотики. Райан не мог этого не знать; он с этим парнем семь лет кряду тусовался чуть ли не каждый день. Еще в 2001 году Джейсон сидел на оксикодоне, пусть и не принимал его в сумасшедших количествах; до этого он вообще жить не мог без марихуаны. Райан попал в квартиру Джейсона в первый же день знакомства. Там была Аманда; она как раз испекла печенье с марихуаной. Райан такие печь не умел; Аманда рассказала, что нужно обжарить травку в масле, а после это масло добавить в тесто. Райан съел печенье, вышел на улицу, лег на траву и два часа пялился на облака.
Как же тогда все это было весело; какими же они тогда были невинными... Казалось, что прошлогодний июньский день, когда Джейсон появился на пороге у Райана с пылающими полосами на спине и плечах и заявил, что спал на диване, никого не трогал, а потом вдруг очнулся оттого, что Аманда бьет его вешалкой от пальто, был сто лет тому назад. Райан тогда сфотографировал следы побоев и наказал Джейсону больше не возвращаться домой: там небезопасно.
- К тому же, - добавила Сара, - вдруг Аманда изобьет сама себя, а потом вызовет копов и обвинит во всем Джейсона?
Жалость к Джейсону, над которым учинили насилие, и окрепшая за долгие годы привязанность к нему вынуждали Райана терпеть то, что друг принимал наркоту прямо у него в доме. Джейсон жевал викодин как конфеты каждые пять минут. Он никак на него не действовал. Джейсон принимал по двадцать пять - тридцать таблеток оксикодона в день и вкалывал себе фенитоин. Пробовал фентаниловые пластыри и «МС Контин». После чего сидел перед телевизором как в тумане -пока не отключался. Все это происходило при Саре. Оправдать Джейсона было нечем; даже при большом желании Райан не сумел бы притвориться, что все нормально, когда его друг шатается по гостиной, вынюхивая и потребляя любые порошки, которые попадаются под
руку.
Райан пытался привести Джейсона в чувство. Говорил ему:
- Чувак, завязывай с этим. Нельзя смешивать кокаин и алпразолам.
Но Джейсон даже не осознавал его слов. Он был в дерьмовом состоянии - но, кажется, вообще не страдал по этому поводу. Райан понимал, что сейчас у друга нелегкий период - и тем не менее Джейсон явно злоупотреблял его гостеприимством; он жил у Райана и Сары бесплатно, не оплачивая счетов; работа, которая заключалась в обзвонах, наверняка приносила ему по восемьдесят штук в год, но он постоянно был на мели и воровал - например, однажды чуть не утащил один из пистолетов Райана. Этим он перешел границу, и Райан наконец-то выставил его. Джейсон спросил, как ему теперь быть. Затем позвонил матери.
Райан знал, что другу сейчас особо некуда податься: мать будет ставить перед ним свои условия, Аманда - свои, а его детям нужны еда и внимание. Джейсон явно был не в состоянии дать им хоть что-то. Где бы он ни заявлялся в эти дни, за него приходилось платить окружающим. А может, он всю жизнь так жил. Райан потерял работу как раз в то время, когда кутил вместе с Джейсоном. Ему больше не хотелось платить за дружбу с этим человеком. А Джейсон и без него найдет способ выкрутиться, раньше ведь выкручивался.
Попрошайничать у него выходило мастерски.
В те времена, когда они с Джейсоном вместе валяли дурака, им то и дело доводилось мотаться по северо-восточной Восемьдесят второй авеню, вдоль которой стояли ряды дешевых мотелей, магазинов шин и азиатских ресторанов с меню на пару. Многие здесь продавали, покупали и принимали наркотики, особенно в те дни, когда выдавали зарплату. Райан и Джейсон ходили туда днем, сидели в дешевых барах, где они и еще около дюжины посетителей пили светлое пиво и ждали наркодилера - после чего по очереди заходили к нему в туалет, чтобы купить пакетик кокса или что-нибудь еще. Джейсон годами посещал эту улицу. Он близко общался с женщиной по имени Шеннон, которую Райан видел несметное количество раз. Раньше она была проституткой и постоянно просыпалась на полу в чужих трейлерах. Райану она признавалась в том, что у нее опухоль мозга четвертой степени. А то, что она конченая пропойца, было ясно и без признаний. Джейсон давал Шеннон деньги, катал ее на автомобиле, оплачивал ей обеды. Быть может, даже занимался с ней любовью; Райан не знал точно. Шеннон принимала тонны обезболивающих, которыми порой делилась с Джейсоном. Он был для нее своего рода опекуном - совсем как для Брайана Берра. Райан несколько раз приходил к Берру вместе с Джейсоном; был свидетелем того, как Джейсон помогал Берру выбраться из постели с помощью переноски; как Джейсон выкладывал перед этим парнем полоски кокаина. Все это выглядело грустно, однако так Джейсон получал то, что хотел. Шеннон также получала то, что хотела, а еще могла предложить кое-что помимо своих лекарств - а именно услуги своего бывшего, которому поставляли целые партии кокаина. Дружба с человеком, имеющим доступ к наркотикам, облегчает поиск новой дозы - а именно в этом, Райан был уверен, Джейсон и нуждался больше всего.
18 сентября в 1:30 ночи Райан проснулся от громкого стука в дверь. Он столкнул Сару с кровати прямо на пол. И, схватившись за револьвер, громко спросил, кто там. Ответа не последовало. Райан взвел курок и направился к выходу из спальни, готовый в любой момент застрелить ночного гостя - и тут в коридоре включили свет.
- Что за черт? - спросил Джейсон настолько рассеянно, будто это не в его лицо сейчас смотрело дуло пистолета. Джейсон едва ли не дополз до своей комнаты, сказал лишь: - Прости, мужик, мне так жаль, - и заперся внутри.
В два часа ночи Райан позвонил начальнику Джейсона в «Рико». Отчасти ему было стыдно за предательство, однако иного выхода он не видел. Райан подробно рассказал Фреду Смиту о состоянии Джейсона. На это ушло сорок пять минут. Также Райан сообщил, что Джейсон пользовался кредитной картой компании в личных целях: сначала покупал что-нибудь, а после перепродавал за наличные. Фред, который годом ранее уволил самого Райана, утешающе произнес: «Ты поступил как настоящий друг».
Райан сомневался, что до сих пор приходится Джейсону другом. Тот годами проверял их дружбу на прочность и, как Райан догадается позже, являл собой классический пример человека, который изображает из себя героя, но на деле лишь жаждет чужой похвалы и не умеет воспринимать критику. Райан видел в Джейсоне парня, который по поводу и без протягивает всем вокруг свою визитку, который вечно пытается впечатлить окружающих - чтобы его жизнь обретала смысл; чтобы не вспоминать о том, что на самом деле она пуста. Сара, магистр психологии, впоследствии признается, что за все время знакомства с Джейсоном не замечала за ним ни единой эмоции кроме злости и что его, кажется, совершенно ничем нельзя было пронять.
Райан положил трубку только в три утра. Он чувствовал себя виноватым в том, что предал Джейсона - тот взбесится, если об этом узнает. И в то же время Райан жалел, что не пожаловался на него раньше.
Через два дня Джейсон позвонил Райану и сообщил, что намерен пройти курс реабилитации. Представлял он все так, будто решил лечиться сам, только Райан прекрасно знал, что именно Фред Смит поставил перед Джейсоном условие: или ты лечишься от зависимости, или тебя уволят. Райан не стал озвучивать свои мысли по этому поводу, лишь порадовался за друга - будто не он сдал его недавно начальнику.
Тем же вечером Джейсон пришел в гости к Райану. Он приехал на пикапе, который взял напрокат через кредитную карту компании. И привез с собой Элдона. Джейсон слабо видел - он явно что-то до этого принимал. Райан спросил, какого черта он себе позволяет. Джейсон ответил: «Чувак, у меня ни копейки. Понятия не имею, о чем ты. Завтра начнется курс реабилитации».