Я шагнула на мост. Ширина тротуара составляла около четырех футов. Велосипедистам приходилось сигналить пешеходам; на такой дорожке и двое разошлись бы с трудом. Для автомобилей были выделены две противоположные полосы движения. По другую сторону моста тротуара не было вовсе.
Вряд ли Аманда припарковалась прямо здесь, она пришла пешком. Останови она машину посреди моста, могла бы возникнуть и пробка, даже в ночное время; кроме того, нашлись бы свидетели - водители с противоположной полосы, которые заметили бы ее с детьми. Пусть ночь была темной, а мост освещался плохо - кто-то все равно мог увидеть ее и подумать: что за чертовщина?
Представьте двух детей, четырех и семи лет. Они ведь маленькие. Их можно запросто подхватить и перекинуть через невысокие перила. С двумя, конечно, сложнее, особенно если они пинаются и кричат. Вынуть их из машины спящими, пока они сладко посапывают, -совсем другое дело.
Только я подумала, что вряд ли дети спали, потому что (как я думаю) Аманда никак не смогла бы припарковаться, вынести детей из машины, сбросить их с высоты в семьдесят пять футов, а потом уехать - и при этом остаться незамеченной. Обычно на мосту полно машин. Аманде пришлось бы перекинуть через перила сначала одного, а потом сразу второго ребенка, у нее не было времени на паузу.
Посмотрела ли она вниз? Увидела ли их в воде? Слышала ли крик дочки? Уж не знаю, как долго она там ждала, сбросив детей, и ждала ли вообще? Если бы она остановила автомобиль прямо на мосту, у нее не осталось бы на это времени. Ей пришлось бы вернуться в машину и дать газу.
Скорее всего, Аманда пришла с детьми на мост пешком. Предложила ли она детям эту «прогулку» как некую игру? Вряд ли. Сценарий, в котором Аманда искренне (или с затаенным коварством) говорит своим детям: «А пойдемте-ка сыграем!», выглядит
неправдоподобным. Да и мне не хотелось бы представлять детей, скачущих по узкому тротуару в час ночи. Даже взрослому человеку средь бела дня здесь перехватывает дух от проносящихся вблизи машин, так, что возникает желание поскорее взяться за низкие перила; но один взгляд на воду - и ощутишь в животе что-то вроде электрических разрядов при виде пугающей высоты.
Не думаю, что дети испытали эти ощущения. Ночь была темной, час был поздним - малыши давно уже должны были спать. Если бы мама предложила им «игру», уровень адреналина зашкаливал бы в их крови отнюдь не от радостного возбуждения. Их волновало бы иное: мама сошла с ума? Что, вообще, происходит? Перила на мосту были слишком высокими для ребенка, а потому перегнуться и увидеть внизу воду дети не могли. Они не могли также предположить, какая участь их ожидает. Сознанию ребенка четырех или семи лет недоступна мысль, что этой ночью мама намерена сбросить его с моста.
Аманда заставила детей опереться спинами о бетонные столбики парапета, прорези между которыми были похожими на окна в церкви?
Возможно, маленький Элдон как раз и выпал через одну из прорезей. Быть может, дети и вправду стояли спиной к перилам, а поток воздуха от проносящихся мимо машин прижимал их к парапету? Наверное, им было безумно страшно. Аманда могла просто помахать рукой обеспокоенным водителям: «Все окей, все хорошо», - а дети, может быть, удивленно думали: все и правда хорошо? А может, и машин-то на дороге не было...
Неизвестно, разглагольствовала Аманда перед тем, как столкнуть детей с моста, или хранила молчание. Второй вариант был бы страшнее первого. Возможно, у нее было столь ужасное расположение духа, что дети не понимали ровным счетом ничего, и произошедшее стало итогом беспорядочного набора событий. А может, Аманда открыто заявила детям, что намерена их убить. Возможно, она заставила их подняться на перила и взяться за руки. Может, сказала: «Так надо». И хотя на подобную прямоту способен лишь бессердечный убийца, такие действия казались мне более человечными, чем попытка сбросить в воду мирно спящих детей. Ведь если бы дети узнали о предстоящем, то, например, Тринити могла невольно задуматься о том, как спастись.
У Элдона такой возможности, конечно же, не было. Разве может четырехлетний мальчик выжить в быстрой реке темной ночью? Не может. Он рано или поздно захлебнется. Представляю, как Тринити держала тонущего Элдона за руку. Представляю, как все, кто узнал о произошедшем, хотели бы спасти Элдона - все мы, тщетно жаждущие подарить ему вздох, нас можно было бы выстроить в линию вдоль ночного берега. Но в воде с ним была только его сестра. Она спасала его как могла. Она кричала изо всех сил.
А где же их мама? Можем ли мы вообразить, что она стояла на мосту, следила за тем, как течение уносит ее детей на север, и недоумевала: да когда же они перестанут кричать? Может, Аманда боялась, что их услышат посторонние? Что, если сесть в машину и умчаться прочь ее вынудил именно страх огласки, усиливаемый криками дочери?
Двинулась ли она к машине как сомнамбула? Или бежала со всех ног? Она плакала? Кричала? Была в ступоре? Торжествовала? Быстро ли билось ее сердце? Она хотя бы оглянулась? Позвала детей?
К сожалению, о том, что на самом деле произошло на мосту в ту ночь, теперь могли рассказать лишь двое. Не было ни одного свидетеля; никто ничего не видел и не слышал, ни на мосту, ни возле него - до той минуты, когда дети оказались в воде.
В ту пятницу - через два дня после того, как Тринити выписали из больницы, и за два дня до похорон ее брата - погода была восхитительной. По поверхности Уилламетта едва заметно пробегала рябь; воздух был теплым, а деревья на западном берегу все покрылись листвой.
Когда я остановилась посреди моста возле еще одного мемориала, уже в виде букетиков, привязанных к фонарю, внизу проплывала моторная лодка. Затем она замедлила ход. Мужчина на лодке обернулся и взглянул на мост. И долго смотрел. Возможно, пытался представить, как далеко было детям лететь до воды. Затем он взглянул на меня, и за мгновение до того, как он повел лодку на юг, я чуть было не окликнула его, почувствовав, что наши тревожные мысли совпали.
Джейсон Смит собирался на барбекю сразу после того, как отправит детей к Аманде. Мать повезла сына и внуков из Юджина по пятой автомагистрали, однако они опаздывали. Джейсон позвонил Аманде и сообщил, что приедет в начале девятого. Та ответила, что собиралась провести с детьми как можно больше времени, а он опаздывает, будто нарочно. Этот разговор повторялся уже в течение нескольких месяцев. Аманда просила Джейсона снять ей квартиру в Юджине, чтобы она жила ближе к нему и детям. Джейсон, как обычно, отвечал: раз ей так нужна квартира, то пусть ищет работу и снимает ее сама.
- Я ищу, но не получается, - говорила ему Аманда.
Джейсон же полагал, что Аманда в принципе не прилагает к этому усилий. Ведь, если верить ее матери, она лишь хандрит, а потому не в состоянии искать работу. Джейсон сказал Аманде то же, что и всегда: приди уже в себя.
Аманду еще несколько месяцев назад предупредили о том, что она должна покинуть дом в Чуалатине до 31 мая, поскольку никто больше не собирается платить за аренду. С прошлой осени, пока Джейсон проходил курс реабилитации, Кристин Дункан покрывала большую часть расходов на Аманду и детей. Аманда просила у свекрови денег на точно такой же курс. Она где-то прочла, что лечиться необходимо обоим супругам, иначе вероятность того, что они впоследствии разведутся, повысится до 70 %. Аманда желала спасти свой брак. И она полагала, что Дункан точно так же заинтересована в их с Джейсоном примирении. Вот только Дункан полагала, что Аманде в минуту нужды должны помогать ее собственные родители. Вскоре проблемы Аманды перестанут быть проблемами Дункан. Джейсон уже оформил временное опекунство над своими детьми и связался с адвокатом; скоро их браку конец.
Тринити слышала, как папа говорит с мамой по телефону и просит ее найти работу. Когда они всей семьей жили в одном доме, она порой
слышала, как родители кричат друг на друга в спальне. Папа не любил маму, потому что она курила. Утверждал, что оплачивает все счета сам, без помощи ее матери. Тринити порой казалось, что папа не любит и ее, Тринити. Сквозь слезы она спрашивала бабушку, мать своей матери, почему папа не любит ее так же сильно, как Элдона, с которым он постоянно возится. Однако на деле ее отец порой прямо говорил Элдону, что от того несет испражнениями. Тогда Элдон злился на него. Иногда он нарочно выбрасывал своих «трансформеров» в унитаз, из-за чего мама очень-очень сердилась и пыталась вытащить игрушки китайскими деревянными палочками.
Джейсон отключил телефон и сказал детям, что собирается на барбекю к его другу, Райану, но маме об этом говорить не надо. Поняли, дети? Ничего не говорите маме: ее не приглашали. Тринити внимательно слушала отца. Четырехлетний Элдон сидел возле нее, на заднем сиденье. Он был одет как обычный американский мальчик его возраста - в желтую футболку с мордой бульдога и шортики с изображением героев «Марвел».
В мае 2009 года Джеймс Гам вместе с двумя своими приемными детьми отправился гулять в портлендский парк. Его сыну было семь лет, дочери - шесть. Гам недавно развелся; в эти выходные была его очередь проводить время с детьми. Все трое прошлись по маршруту «Оттер Марч Луп», после чего Гам застрелил сына и дочь из девятимиллиметрового пистолета. Затем вставил пушку себе в рот и застрелился.
После происшествия на сайте газеты «Орегониан» появился следующий комментарий: «Мы занимаем второе место по уровню безработицы в стране. Социальные службы напряжены до предела, система вот-вот рухнет. И люди уже срываются в пропасть, потеряв почву под ногами. К сожалению, такие случаи происходят все чаще и чаще... Нас ждет затяжное, жаркое, гибельное лето».
В отличие от тех читателей, которые призывали повесить Аманду под мостом Селлвуд, или тех, кто полагал, что будет справедливым «как можно скорее сделать ей смертельную инъекцию», этот комментатор мыслил шире - он вопрошал, почему в Портленде в принципе совершаются убийства.