В поведении убийц каждой категории встречаются определенные закономерности. Неонатицид обычно совершается юнцами -подростками и молодыми людьми в возрасте около 20 лет. Почти всегда убийство совершает мать новорожденного. Часто это девушка, которая скрывала беременность от окружающих или, по ее заявлениям, не подозревала о беременности. Она рожает ребенка тайно, обычно дома. И чаще всего убивает младенца немедленно. Новорожденных жертв обычно удавливают или удушают; иногда топят. После чего мать прячет тельце - в мусорном контейнере, в упаковке из-под кофе где-нибудь под раковиной - и живет себе дальше как ни в чем не бывало.
Как и во время беременности, мать продолжает отрицать действительность: прежде она даже не задумывалась о будущем своего ребенка - и теперь об этом тоже не придется думать. Убийства новорожденных составляют 33 % от всех детоубийств, однако точное число жертв неонатицида определить невозможно. Мы не можем сказать наверняка, о рождении скольких людей так никто и не узнал.
Случаи инфантицида составляют 14 % от всех зарегистрированных детоубийств. Младенцев до года также в большинстве случаев умерщвляют матери, однако в роли преступника нередко выступают и отцы - из-за чего общие показатели по детоубийствам одинаковы для представителей разных полов. Подобная статистика кажется необычной для США, где мужчины совершают 90 % тяжких преступлений - однако если учитывать, что матери все же проводят с детьми больше времени, чем отцы, все встает на свои места. Сама мысль о том, что младенец способен спровоцировать собственное убийство, кажется нелепой; тем не менее, согласно результатам одного исследования, 58 % детоубийц признают, что на преступление их сподвиг плач ребенка. Если убийца - мужчина, тогда ребенок еще и подвергается физическому насилию. В своей книге «Почему матери убивают» Джеффри Макки указывает, что матери обычно убивают детей в бытовых обстоятельствах: душат в постели, топят в ванне; иногда они пеленают тела и прячут их прямо в собственном доме или где-то поблизости. Кто-то считает, что таким образом мать исполняет подсознательное желание - вернуть дитя обратно в свою утробу; тем не менее многие женщины-детоубийцы бедны, а потому убивают детей самыми простыми способами. Согласно отчету из научного журнала Forensic Science International от 2013 года отцы используют огнестрельное оружие в три раза чаще матерей. Мужчины больше склонны к нападениям; они чаще избивают, швыряют или зарезают детей, после чего увозят тела как можно дальше от дома - порой за сотни миль.
Средний возраст жертв филицида - четыре года. Среди них чуть больше мальчиков, чем девочек. Средний возраст родителей, которые совершают филицид, - тридцать один год. Детоубийцы есть среди представителей всех рас и государств. Порой убийство происходит под влиянием идеологии. Китайская политика «одного ребенка», завершенная в 2016 году, превратила неонатицид в способ контроля рождаемости. Война и голод всегда подводили и будут подводить родителей к необходимости выбирать, что целесообразнее: сохранить жизнь всем детям - или же убить самого слабого или самого юного из них. Такое детоубийство называют альтруистичным; оно настолько же логично, насколько и противоречиво.
В 1969 году доктор Филипп Резник вывел пять категорий мотивов, по которым матери убивают собственных детей. Альтруистичное детоубийство совершает мать с суицидальными наклонностями, которая убеждена, что после ее смерти ребенку будет невыносимо плохо, или уверена, что у ее ребенка есть ограничения здоровья, реальные или вымышленные, которые не позволят ему полноценно жить дальше. Детоубийством на почве острого психоза называют случаи, когда мать убивает ребенка безо всяких оснований. Убийство нежеланного ребенка чаще всего вписывается в рамки неонатицида, однако порой мать способна посчитать бременем и убить более взрослого ребенка. Случайное детоубийство подразумевает неумышленное убийство в результате насильственных действий; такая смерть может стать результатом делегированного синдрома Мюнхгаузена - психического расстройства, из-за которого опекун, чаще всего женщина, намеренно вызывает у своего подопечного симптомы болезни или преувеличивает их, чтобы привлечь внимание к себе. Согласно Резнику детоубийства на почве мести, когда ребенка убивают для того, чтобы наказать супруга, происходят реже всех вышеперечисленных.
Его исследования показали, что 49 % детоубийств были совершены матерями из альтруистичных побуждений. Это соотносится с расхожим мнением о том, что в родителей, особенно в матерей, самой природой вложен инстинкт защиты своего потомства. С этой точки зрения убийство детей - своеобразное проявление материнской любви и желания защитить дитя вне зависимости от возможных последствий. Если женщина убьет чужую дочь, ее обвинят в убийстве. Если она убьет собственную, к ней наверняка проявят больше милосердия, ведь мать на момент убийства могла быть в невменяемом состоянии.
Во многих странах закон поддерживает это воззрение. Британский закон об инфантициде позволяет относить дела об убийстве матерью младенца к убийствам по неосторожности, поскольку мать на момент преступления могла еще не оправиться от родов; таких преступниц часто отправляют не в тюрьму, а в психбольницу. Похожий закон существует еще более чем в двадцати странах. Например, в Новой Зеландии закон лоялен к детоубийце, если его жертве было меньше десяти лет. Причем данное исключение неприменимо к отцам - только к матерям.
В США подобных законов нет, однако в том, как мы наказываем родителей, убивших собственных детей, прекрасно видна гендерная подоплека. Резник обнаружил, что в 68 % случаев матерей отправляют в психиатрические больницы и лишь в 27 % случаев - в тюрьму; отцов же в 72 % случаев отправляют в тюрьму и лишь в 14 % - в больницу.
Далия Литвик в издании «Слейт» от 2002 года написала о родителях-детоубийцах следующее: «Мы до сих пор считаем, что дети - это собственность матери. Уничтожение своей собственности считается сумасшествием, а чужой - преступлением; именно поэтому женщины, убивающие детей, отправляются в больницы, а их мужья, как и положено преступникам, идут в тюрьму». Уже привычное оправдание убийства «сумасшествием» похоже на попытку обезопасить общество, установить стену между матерями-детоубийцами и остальными людьми, чтобы не повредить психику последних. Вот только подобный подход не учитывает сознательную волю преступника. Как Литвик указывает дальше, «само разрушение и изъятие того, что женщина считает своей исключительной собственностью, содержит в себе мощный посыл, указывающий на истинного преступника, - посыл, неизменный еще со времен Ясона и Медеи».
Медея убила своих детей, дабы наказать Ясона за измену, и безо всяких сожалений улетела прочь на золотой колеснице, запряженной драконами. Логичное решение убить собственных детей сделало Медею одним из самых великих изгоев в литературе. Для нас не составляет труда расценить ее поступок как бесповоротную месть; тем не менее, когда речь заходит о реальных детоубийствах, мы не спешим приписывать матерям тот же мотив. Согласно ученым матери, убивающие детей в надежде совершить впоследствии суицид, редко доводят задуманное до конца, поскольку успевают осознать, что потеряли самое дорогое. Другими словами, после убийства собственных детей самоубийство становится излишним.
Через полвека после публикации фундаментального труда Резника число причин, по которым матери убивают детей, вслед за развитием мировосприятия и клинической психологии, выросло до одиннадцати, затем до семнадцати. Например, исследование от 2012 года, посвященное детоубийству в результате насилия над детьми, показало, что детоубийцы в более чем 90 % случаев страдали от личностных расстройств, включая пограничное, нарциссическое, зависимое и инфантильное расстройство личности; 38 % преступников страдали от алкоголизма, а 46 % имели судимости или являлись жертвами домашнего насилия.
Чаще других детоубийцами становились те, кто был подвержен социальной изоляции, страдал от психических заболеваний, находился в состоянии безработицы или неполной занятости, а также подвергался психологическому давлению (финансовые трудности, проблемы с жильем или в браке) и не получал должной поддержки со стороны семьи или государства. Губительные обстоятельства, в которых оказалась Аманда - развод, переезд, лишение права заботиться о детях, - как раз входят в список того, что способно подтолкнуть мать к убийству собственных детей.
Вряд ли хоть кто-то обращал на Аманду достаточно внимания, чтобы увидеть стремительные перемены в ее состоянии и понять, что каждый новый день приближает ее к непоправимому. Если весной 2009 года Кэти Стотт три раза записывала Аманду на лечение, то это потому, что она знала, что ее дочь была в депрессии и страдала от расстройства пищевого поведения. Если Кристин Дункан решила, что Джейсон обязан отсудить у Аманды детей, то это потому, что Аманда, по ее мнению, стала совершенно безответственной матерью. Если Шантель Гарднер знала, что ее сестра когда-то страдала от алкоголизма и психических проблем, то, однако, на вопрос полицейских о том, могла ли Аманда, по ее мнению, навредить собственным детям, она ответила:
- И мысли бы такой не возникло.
Конечно, нет. Подобный исход для семьи Аманды был немыслим. Однако они прекрасно знали, что грядет беда; не знали только, что именно произойдет.
10
Челси Эррингтон встречалась с Нейтаном Беком уже месяц, когда он сообщил, что хочет познакомить ее со своим сыном. Челси почти ничего не знала о Гэвине: тот жил вместе с матерью где-то около Портленда. Ей было известно лишь то, что мальчику недавно исполнилось шесть и что Нейтан старается видеться с ним при каждой возможности. Об отношениях Нейтана с Амандой у Челси были довольно смутные представления, а точнее, Нейтан не горел желанием рассказывать об этом.