баалъ тем. Естественно, мудрец (который сам врач) высмеивает силу баалъ тема, и за такую ересь его жестоко избивают. Добиваясь справедливости, он проходит несколько бюрократических инстанций, пока не доходит до самого простака-министра. Так они образуют полный круг, мудрец опять в лохмотьях, а простак владеет богатством и практической мудростью.
Если бы это была народная сказка о Маленьком Иване и Большом Иване, на этом бы она и закончилась, но рабби Нахман идет дальше. Ведь в конце концов изменились только внешние обстоятельства. Простак всего лишь поднялся до министерского поста, тогда как мудрец, хотя и обеднел, но не раскаялся. Для того чтобы изменить статус-кво, необходимо настоящее чудо. Поэтому в третьем, и последнем, эпизоде испытывать их является дьявол, а не царь. Каждый из них поступает в соответствии с подсказкой: простак спешит к баалъ шему за защитным амулетом, а мудрец выходит навстречу дьяволу с вооруженной охраной. Простак спасся, а мудрец и его спутник по странствиям сброшены в грязную пыточную яму. «И так они действительно жестоко мучились несколько лет».
Потом простак-министр, сопровождаемый баалъ шемом, находит мудреца в плачевном положении. «Брат мой», — восклицает мудрец, увидев старого товарища. Несмотря на годы пыток, он все еще отказывается признать дьявола. «Смотри, что они делают со мной! Бьют и мучают меня эти злодеи, просто так — ни за что ни про что!» — возмущается он. Пораженный упорным сопротивлением, простак-министр просит баалъ шема совершить чудо, «и показал им, что они у дьявола и это не люди их мучают». Только когда грязная яма исчезает, а дьявол рассыпается в пыль, мудрец (и очевидно, его напарник тоже) признает, что был и царь и истинный баалъ тем.
Эта сказка не похожа на другие — она сурова, полемична и неприукрашенна. Диалоги и характеристики правдоподобны, так же как конкретные эпизоды веры и отречения. Незадолго до того на Украине появилось руководство по народной медицине на идише, которое яростно критиковало народных целителей и «бабушкины рецепты»60. Этого рабби Нахман никак не мог оставить без ответа, не потому, что считал необходимым защищать репутацию прадеда, а потому, что если однажды поставить веру в науку на место Бога, то дверь к вероотступничеству распахнется настежь. В своих ответах баалъ шему два основных персонажа сказки выражают противоположные взгляды на мир. Рационалист верит только тогда, когда видит собственными глазами, и поэтому он так глубоко зарывается в философские материи, что отрицает существование и царя, и дьявола. Простак выбирает путь радостной и простой веры, который приводит его к глубокой убежденности в силе баалъ шема. Истинный путь веры лежит через службу царю, а не через научные изыскания. Это вера, которая может изменить ход природы.
Насколько привлекателен и точен образ религиозной простоты, нарисованный рабби Нахманом, настолько удивительно верен образ его противника61. Ясно, что рабби Нахман побывал на престоле разума. Он учил, что только цадик может отважиться изучать семь мудростей, потому что простой смертный, несомненно, оступится и упадет62. Оберегая своих учеников от этих семи мудростей, он не видел разницы между произведениями еврейской средневековой философии и современными еретическими трактатами. Но когда же его мнение изменилось? Цадик тоже «терпел страшные мучения по дороге, потому что из-за его ума не с кем было ему беседовать». Одинокий в башне из слоновой кости своего совершенства, терзаемый знанием и мудростью, которыми он ни с кем не может поделиться, постоянно мучимый боязнью оскверниться, он непрерывно нуждается в спасении от рук простого и чистого. «Только без шутовства», — говорит простак, невинность которого спасает его от зла. Мудрец должен сначала признать, что дьявол существует, чтобы согласиться с ошибочностью своего пути. Поскольку он допустил, пусть даже на мгновение, существование Вселенной, лишенной царя — то есть Бога, — ему придется жить в страхе всю оставшуюся жизнь.
Происходящее в сказках Нахмана — невзирая на счастливый финал «Мудреца и простака» — это усиление противостояния между противоположными вариантами. Он противопоставляет жизнь решительного отречения жизни безграничной радости. Срединного пути нет. Теперь сказки становятся длиннее и превращаются в апокалиптическую сцену последней космической битвы. А сопутствует ей взрыв лирической, фантастической и экуменической энергии. Вместо сестер, замышляющих недоброе против братьев, мужей — против жен, министров — против царя; вместо отца, лишившегося сына, и мудреца, обманутого простаком, рабби Нахман выводит своих персонажей из страшной изоляции, разрешая им организовывать финальное избавление. В последних двух сказках, которые занимают две пятых всего тома, список действующих лиц намного сложнее. Только искусный рассказчик способен удержать их; только слушатели, приученные к запоминанию, могут восстановить хотя бы половину из них в правильной последовательности.
Далеко от человеческого жилья живет Муж молитвы (Баалъ тфила), основавший орден святых отшельников. Параллельно существует другое «сообщество», также наглухо отгородившееся от внешнего мира, но преследующее противоположные цели: это языческая иерархия, стремящаяся исключительно к накоплению богатств.
К первому сюжетному узлу Нахман добавляет еще один. Был когда-то царский двор, с царем и царицей, дочерью царя и младенцем, поэтом и мудрецом, хранителем царской сокровищницы и верным другом, воином и Мужем молитвы — все они были один удивительнее другого. Но однажды «случилась по всему миру страшная буря-ураган. И смешала и перемешала весь мир целиком. И сделала из моря — сушу, а из суши — море, из пустыни — населенные места, а из населенных мест — пустыню» (Y 160, Е 229, R 121). В этом акте швиры царский двор был рассеян и каждый из его обитателей потерял контакт с остальными. Возникло множество сект, каждая из которых исповедовала свой вид идолопоклонства: одни поклонялись только почету, другие возвеличивали разрушение и убийство, третьи практиковали сексуальные оргии и так далее. Современный комментатор расположил их в приведенной таблице63.
Вожделение, Изобилие плодовитость блага
Пустословие Хвалы
Всевышнему
Здоровье, Совершенство
субтильность и утонченность
Способность Молитва молиться и служение
Всевышнему
Персонаж
Царь
Царица
Дочь
царя
Богатырь Друг царя
Мудрец
Казначей
Поэт
Младенец
Баал-филе
Кто имеется в виду под персонажем
Бог
Царица (хозяйка в высших мирах)
Шхина (дочь Царя, хозяйка в низших мирах)
Мессия, сын Йосефа
Аврагам
Моисей
Аарон,
перво
священник
Давид и левиты (священнослужители)
Мессия, сын Давида
Илия-пророк,
праведник
поколения
Свойство в его падении
Почет
Разрушение,
убийство
Физическая
мощь
Страсть к вину
Мудрость
Деньги
Свойство в его
возвышении
Почет и слава
Постижение,
аналитический
дар
Духовная
мощь
Любовь до последнего вздоха
Тора
Благословение
В следующей за этим пространной картине тикуна каждый член царского окружения превозносится одной из идолопоклоннических сект, которая впоследствии подлежит очищению. «Свойство в его падении» превращается в «свой-
ство в его возвышении». Муж молитвы провозглашается царем над группой цадиков, который занимались только молитвой, «но с тех пор, как Муж молитвы пролил им свет в очи, стали они праведниками несравненными и великими» (Y 174, Е 238, R 129). Хотя Муж молитвы все еще держится подальше от остальных, он больше не действует в одиночку. У него есть собственный отряд цадиков, он получает тактические рекомендации от воина и с успехом воссоединяет потерянных участников царского двора, который теперь называется дер гейликер кибуц, Святой общиной.
Но объединенное усилие космического ти- куна терпит поражение в попытке раскусить самый твердый из возможных орешков — Страну Богатств. Когда ученики Мужа расходятся поодиночке, чтобы обратить эту страну, нечаянно подслушав, как печально вздыхает Муж: «Кто знает, до чего еще они могут так дойти, в какой обман и заблуждение через то скатиться?» (Y144, Е 217, R ш), они пытаются повторить способ, которым Муж пользовался раньше, когда обращал грешников. Ученики, как и он, начинают с «низких людей» и постепенно продвигаются выше по социальной лестнице. Они используют тот же самый аргумент, «что нет в жизни ни цели, ни смысла, если не служить Творцу» (Y144, Е 218, R 112). Но те остаются глухи к их призывам. Эти люди практикуют человеческие жертвоприношения, чтобы стяжать еще большее богатство, и используют разные хитроумные способы, чтобы почести получали лишь истинно богатые. Когда ученики возвращаются сообщить, что жители этой страны воздвигли идолы самых больших богачей, Муж выходит, чтобы самому взяться за дело.
Но и ему не удается победить даже самых низших из тех, кто охраняет стены укрепленного города; едва войдя, он видит, что обитатели озабочены приближающимся нападением воина. Воин хочет лишь подчинить их, но не завладеть их богатствами, но именно потому, что презирает то, чему они поклоняются, капитуляция была бы равносильной обращению. Испугавшись, они начинают воздавать божеские почести самым неимущим (которых они называют