Было бы круто побывать в России еще в советское время, тогда я мог бы сравнить то, как было тогда, с тем, что происходит сейчас. У большинства людей жизнь там не сахар. Мы съездили в Санкт-Петербург, это просто фантастика – «Доктор Живаго», Зимний дворец – одним словом, живая история. И я, будучи прожженным романтиком, решил: «Отлично, вернемся в Москву поездом! Увидим Россию как она есть». Что ж, увидели. Нам сказали: «Все в порядке, мы забронировали для вас билеты». Приезжаем на вокзал, там стоит длинный-предлинный поезд. Заходим в вагон, я нахожу купе с номером, указанным в билете, открываю дверь – а там сидит женщина с двумя детьми! Я говорю кондуктору:
– Это, наверное, ошибка.
– Нет-нет, – он показывает мне ее билет, и у нее указано то же самое купе. Так у них заведено: они бронируют для вас билет, а простым людям в случае чего велят убираться подобру-поздорову – этой женщине с детьми пришлось сойти с поезда. Я говорю:
– Эй, чуваки, вы не можете так с ними поступить!
А они отвечают:
– Хотите ехать с ними до самой Москвы в одном купе?
Я был вынужден признать, что нет, не хочу. Судя по всему, со времен царя ничего не изменилось – сильные делают что хотят, а все остальные за это расплачиваются. В России так всегда было. И никакой долбаный Ленин, несмотря на всю свою болтовню, ничего не изменил для простого человека.
Туры удавались нам особенно хорошо, к тому же в некоторых странах – в Аргентине, в Японии – нам теперь давали залы побольше. И в это же время английские промоутеры обнаружили, что, представьте себе, концерты Motörhead приносят неплохую прибыль. Наше трио звучало прекрасно, и мы подумали, что теперь самое время выпустить еще один концертный альбом. Позже мы так и сделали, но сначала записали новый студийный альбом, Snake Bite Love. Он получился весьма неплохим, несмотря на то что мы записывали его во множестве разных студий, а не в одной-двух. Еще я сильно продвинулся в игре «Риск» – у Говарда Бенсона, который снова стал нашим продюсером, на компьютере была эта игра, и я рубился в нее все то время, когда не записывал свои партии. По моим ощущениям, на Snake Bite Love и на We Are Motörhead, который мы сделали уже совсем недавно, наш нынешний состав раскрылся в полную силу как студийная группа. Мы любим записываться – сейчас мне это нравится даже больше, чем раньше. С Микки и с таким прирожденным гитаристом, как Фил, это совсем не сложно. Сейчас гораздо реже бывает, чтобы кто-то из нас закатил скандал что твоя оперная примадонна. С каждым бывает, но это редкость. Мы все ведем себя очень профессионально (за столько лет было бы странно не научиться!), так что процесс идет легко.
Над Snake Bite Love мы работали так же, как обычно работаем над всеми своими пластинками: когда мы начинали запись, у нас не было еще ни одной песни, а шесть недель спустя альбом был готов. Когда пришло время, мы все сочинили очень быстро. К сожалению, я проболел часть репетиций, а когда два непоющих музыканта остаются без присмотра, они делают очень странные аранжировки. Так что у пары песен, Desperate for You и Night Side, очень непривычные структуры. Непросто сделать так, чтобы это в итоге звучало убедительно. И, конечно, многое изменяется прямо в студии. Заглавный трек начинался как совершенно другая песня. Микки записал барабаны под абсолютно другие аккорды. Потом он поехал домой в Швецию, и в один прекрасный день Фил говорит: «Эта песня меня достала. Она мне уже не нравится». Я ответил: «Ты прав». Он принялся за дело, сочинил полностью новый рифф, и получилась другая песня! Еще этот альбом – отличный пример того, как я пишу тексты в последнюю минуту: я опять выступил как ленивый сукин сын, да? Но мы справились, и по-моему, это очень хороший альбом. Единственная претензия к нему это то, что Микки не нравится название. Этот старый гомофоб считает, что оно какое-то гейское. Он позвонил мне прямо из Швеции:
– Мне не нравится в названии слово love. Не хочу эту чертову love. Пусть лучше будет Bite the Snake или еще как-нибудь в этом роде.
– Ох, иди в жопу, Микки, – говорю я, – что на тебя нашло?
Потом он позвонил мне опять:
– Слушай, Лемми, я насчет названия…
Пришлось дать ему выговориться.
Отправившись в тур в поддержку Snake Bite Love, мы наконец собрались записать концертный альбом – он получился двойным, потому что для разнообразия мы решили издать концерт целиком. На предыдущих целый концерт не поместился бы – это же было время винила. Мы немного поспорили о материале: например, стоит ли нам в очередной раз играть Overkill – она ведь уже была на других наших концертных пластинках. С другой стороны, теперь у нас был новый состав, и мы решили, что это имеет смысл. К тому же многие из наших фэнов – сумасшедшие архивисты, и они это любят. Я знаю некоторых таких: они собирают по пять экземпляров каждого нашего альбома – японское издание, аргентинское, немецкое и так далее. Они и не собираются их слушать – даже пластиковую упаковку не снимают. На мой взгляд, это странно: зачем собирать пластинки, если их не слушать? С другой стороны, я коллекционирую ножи и никого не собираюсь ими резать, так что кто бы говорил!
Кстати о японских изданиях: то, как они воспроизводят мои тексты, это нечто. В одной песне на нашем первом альбоме есть такие строчки: «Мы оказались в месте, где в воздухе было что-то нехорошее, / Голый, изнуряющий страх». В их версии получилось так: «Мы наткнулись на трубопровод, а они все пытались вмешаться»[78] – фантастика! Так лучше, чем в оригинале! Это просто прекрасно, это как гребаный Шекспир. Почти что.
Ну да ладно, мы уже приближаемся к концу этой повести, а я опять отвлекся. Итак, концертный альбом: мы записали его в мае 1998 года в Германии, в Гамбурге, в «Доках» (это такой клуб, а не то что мы расположились на верфи!), и я с гордостью заявляю, что мы абсолютно ничего не дописывали в студии (собственно, я это уже отметил в сопроводительном тексте к альбому). Мы выбрали Германию, потому что там у нас очень преданная публика. Они всегда спасали наши задницы, когда мы в очередной раз шли на дно. Они оставались с нами, и мы знали, что в Гамбурге нас всегда ждет прекрасный прием. Это место похоже на Ливерпуль – портовый город, а с моряками все всегда просто и понятно! Этот диск называется Everything Louder Than Everyone Else, и он вышел весной 1999 года.
Наш последний альбом двадцатого века, We Are Motörhead, распахнул перед нами двери нового тысячелетия. Как обычно, мы отправились на год в тур, который не был богат событиями – точнее, событий было не больше обычного, за исключением того, что мы объездили Ирландию, чего не делали уже много лет, – вплоть до самого конца. Мы снова отправились в Россию, и расписание у нас там было убийственное: два восемнадцатичасовых переезда подряд и ни одного выходного дня в течение недели. Затем нам потребовалась целая вечность, чтобы из России попасть в Польшу. Мы оказались в Варшаве только в 11 вечера – техники расставляли наш аппарат в час ночи! Но публика не расходилась, потому что это был наш первый приезд туда. После чего нам надо было ехать в Австрию… в конце концов я просто свалился с ног. Гастроли моя стихия, но возможности человеческого организма имеют свой предел. Все равно тур уже подошел к концу, так что это было не важно.
Отдохнув месяц, мы начали работу над новым альбомом, Hammered. Фил и Микки прилетели в Лос-Анджелес 10 сентября 2001 года – лучшего времени для перелета нельзя было и придумать, учитывая то, что случилось на следующий день! Конечно, парни были в безопасности – они летели из Англии в Лос-Анджелес без пересадок, – но кто знает, когда бы они добрались до города?
Полагаю, мне следует высказаться насчет этих терактов. Не думаю, что это популярная точка зрения, но на них надо смотреть в определенном контексте. Это действительно была ужасная трагедия, но то, что случилось в Нью-Йорке и Вашингтоне, англичане и американцы устраивали в Берлине во время Второй мировой войны каждый день в течение трех лет – а немцы устраивали то же самое в Англии. Это пережили все города в Германии и многие города во Франции и Польше. Но американцы обычно об этом не думают. Для них Америкой все начинается и заканчивается. В Америке такое произошло впервые, так что в их несколько чрезмерной реакции нет ничего удивительного. Давайте не будем поддаваться панике – такое можно пережить. Все можно пережить.
Но вернемся к Hammered. Мы записали его в Голливуд-Хиллс, в доме у Чака Рида (раньше он занимался рэпом – думаю, эту травму он еще не пережил!), а продюсером был Том Паннунцио. Альбом вышел в апреле 2002 года. За месяц он разошелся большим тиражом, чем два предыдущих диска вместе взятые, и тур начался прекрасно. Мы сейчас зарабатываем больше денег, мы играем в более вместительных залах, так что дела у нас обстоят замечательно.
Последние несколько лет были удачными и для меня, и для Motörhead. Вы, наверное, ждете, что я сейчас скажу что-нибудь вроде «в общем, мне не на что жаловаться», но вы теперь уже должны бы знать меня получше! Всегда найдется что-нибудь, что меня гложет. Если вы дочитали книгу до этого места, вы могли заметить, что за последние лет двадцать пять Motörhead записали довольно много альбомов. И вот меня всегда ставят в тупик люди, которые по какой-то одному Богу ведомой причине считают, что наша карьера закончилась на Ace of Spades. С тех пор как я поселился в Америке, мы записали свои лучшие альбомы. Они далеко превосходят те альбомы, которые все помнят. Я включал наши последние записи самым разным людям, и все они были просто потрясены. Но большинство людей, видимо, стали глухи – к нам – в 79-м или 80-м году. «Йоу, чувак, Ace of Spades» – это обращение меня просто преследует. Иногда я могу по-настоящему разозлиться. Было бы мило для разнообразия услышать: «У вас выходило что-нибудь в последнее время? Я хотел бы это послушать». Это было бы гораздо лучше. Но нет, люди подходят ко мне и говорят: «Вы были такие классные!» Я говорю: «Да? Если мы были такие классные, почему ты перестал слушать нас после 1980 года?» И вот чего я совсем не понимаю – их обычный ответ: «А, ну я женился». Люди странные существа.