Тело его начало трястись и выгибаться, как будто бы его терзали изнутри неведомые силы. Дикий вой, заставивший Киру похолодеть и зажать уши руками, разнёсся по подвалу.
– Говори, как! – потребовал молодой колдун.
Казалось, он нисколько не встревожен встречей с мертвецом. На лице мужчины не отражалось и капли страха, и тени сомнения не мелькнуло в его золотых глазах.
– Нужно уничтожить наших мучителей! – заорал призрак, вновь принимаясь бросаться вперёд и налетая на невидимую преграду. – Убить их оружием, которого нет на свете.
– Каким именно? – Вадим впился взглядом в лицо мертвеца.
– Мечом! Заговорённым мечом! Разрубить на куски всех до единого! – хрипел призрак. – Сможешь?
Вадим ни секунды не колебался:
– Смогу.
Дикий рёв пронёсся по подвалу. Он возник из пустоты и нарастал с невиданной силой. Кира, у которой дыхание перехватило от ужаса, сжалась в комок и зажмурилась, прижимая руки к ушам.
Этот неистовый гул нарастал, заставляя трепетать пламя свечей, поднимая вверх крошечные цветы и семена лежащих на полу растений. Лишь заговорённая соль осталась лежать на своём месте, надёжно защищая живых от ярости мёртвых.
– Спустишься в преисподнюю? Живой, спустишься в преисподнюю? – кричал дед.
– Да.
– У тебя нет оружия! – ревел призрак.
– Будет. Я смогу выковать заговорённый меч. Не случайно мне достались способности к кузнечному делу, которых в нашем роду ни у кого не было, – голос Вадима звучал так уверенно, что призрак замер на месте, перестав выгибаться и трястись.
– Ты умрёшь! А нас обречёшь на вечные муки! – взвизгнул он, быстро придя в себя. – Убей девчонку, это даст нам передышку.
– На вечные муки вы обрекли себя сами! Я постараюсь помочь вам и освободить грешные души, но присоединяться к вам не собираюсь.
В это мгновение в подвале наступила тишина. Липкая и гнетущая, она расползлась по тёмным уголкам помещения. Призраки мёртвых колдунов в немом изумлении смотрели на своего потомка. Спорить с ним у них не имелось сил. И хотя они не питали надежды на спасение, их чёрные души не могли не восхищаться безумным заявлением Вадима.
Больше тысячи лет ни единый представитель их рода не смел идти против проклятия. Спуститься в ад при жизни никто из колдунов не решился бы. Ведь это означало лишь одно – преждевременную смерть. Каждый чародей, напротив, выбирал долгую жизнь, полную земных наслаждений. С изумлением смотрели они на отважного молодого мужчину, рискнувшего прервать цепь проклятья, пусть даже и ценой собственной жизни.
– Уходи! Все уходите! Меч скоро будет готов, и призову ваших мучителей на смертельную схватку! – закричал молодой колдун и рассёк воздух перед собой лезвием ритуального ножа.
Глава 25
Кира ещё несколько минут сидела зажмурившись. Она не смела смотреть вокруг, боясь увидеть мерзкого мертвеца, услышать замогильный вой всех остальных грешных душ, невидимой стеной обступивших их убежище.
Девушка вздрогнула и открыла глаза, лишь почувствовав лёгкое прикосновение холодных пальцев к своему плечу.
Рядом стоял Вадим. Он задумчиво смотрел на испуганную Киру, лицо его, спокойное и невозмутимое, ничего не выражало. Лишь похолодевшие руки, которыми он прикоснулся к девушке, помогая подняться, выдавали его волнение.
Кира же чувствовала себя в высшей степени отвратительно. Она отчаянно жалела, что осталась на ритуал. Её футболка насквозь промокла от пота, которым она обливалась всё это время, даже не замечая того, голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота.
По неизвестной причине, этот ритуал напугал её даже больше, чем собственное предполагаемое убийство. Возможно, из-за того, что в предыдущий раз сознание девушки было слегка затуманено действием неизвестных ей ягод.
– Ч-ч-то ты теперь будешь делать? – запинаясь, спросила она.
– Ковать меч, – ответил мужчина.
Кира поднялась на ноги и пошатнулась, дрожавшие ноги едва держали ослабевшее тело. Девушка прильнула к Вадиму, и тот обнял её, осторожно прижимая к себе. Его рубашка тоже оказалась влажной, выдавая страх, пережитый молодым колдуном.
«Значит, он тоже боялся, а выглядел таким невозмутимым», – подумала Кира.
– Можешь идти? – спросил Вадим, поглядывая на бледную от пережитого ужаса девушку, дрожащими пальцами вцепившуюся в его рубашку.
Та утвердительно кивнула. Вместе они обошли комнату и задули все свечи, а после поднялись наверх.
В доме стояла удивительная тишина и царила темнота. Казалось, он пуст и ни одного живого человека, кроме колдуна и его спутницы, здесь нет. На самом деле, это было не так. Родители Вадима заперлись в своей комнате и, задыхаясь от бешенства, обсуждали нелепое поведение сына. Они пытались придумать способ, который помог бы им заставить чародея изменить своё решение и обеспечить им благополучную безбедную жизнь.
Даша в этом обсуждении не участвовала. После того, как она передала отцу и матери слова Вадима о переезде в городскую квартиру, на дочку обрушился весь их гнев, ведь выразить своё недовольство напрямую сыну они попросту боялись.
Молодые люди побрели на кухню. Внезапно им обоим захотелось есть, ведь все последние дни они совершенно не заботились о своевременных приёмах пищи и теперь чувствовали голод. Вадим открыл холодильник и принялся доставать оттуда всё, из чего можно было бы соорудить ужин. Кира уселась на высоком кожаном стуле с блестящими хромированными ножками и смотрела на своего рыжеволосого похитителя, хозяйничающего на кухне.
– Слушай, а у тебя нет чего-нибудь… Валерьянки, что ли? – спросила девушка у хозяина дома, когда они вошли на кухню. – Мне кажется, сердце сейчас выскочит. Так колотится!
– Иди, я помогу, – сказал он и вместо того, чтобы накапать ей каких-нибудь успокаивающих капель, поманил к себе.
Кира беспрекословно подчинилась. Она приблизилась и послушно замерла в ожидании.
Вадим наклонился, внимательно прислушался, как будто желая услышать сердцебиение, а затем принялся шептать что-то, тихонько поглаживая верхнюю часть груди девушки.
К удивлению Киры, сердце постепенно успокоилось, удары его замедлились, даже дышать стало легче.
– Как ты это сделал? – удивлённо выдохнула она.
Вадим улыбнулся усталой улыбкой и вернулся к холодильнику. Объяснять что-либо у него не было сил.
Почувствовав себя значительно лучше, Кира взяла приготовление ужина в свои руки. Оттеснив молодого человека от холодильника, она сама отыскала то, что ей было нужно. Девушка разогрела сковородку, налила туда масло и, нарезав колбасы и помидоров, обжарила. А после разбила туда несколько яиц. Ловко настрогала бутербродов, заварила чай и, самостоятельно отыскав тарелки, накрыла на стол.
Она видела, что Вадим вымотан эмоционально и физически, поэтому не позволила ему помогать себе.
– Садись и ешь. А потом пойдём спать. Завтра будешь размышлять о своих мечах, дедах и всём остальном, – заявила она, плюхаясь на стул рядом мужчиной и придвигая свою тарелку.
Вадим благодарно кивнул и принялся за еду. Думать о будущем не хотелось. Там его не ждало ровным счётом ничего хорошего. Спуститься в преисподнюю и сразиться с полчищем демонов – дело не из лёгких. Но вовсе не это огорчало колдуна.
Гораздо более болезненным для него было предчувствие скорого расставания с Кирой, ведь девушку необходимо было отправить домой до битвы, из которой он мог уже никогда не вернуться либо возвратиться настолько изменившимся, что ей было бы небезопасно находиться рядом с ним.
Покончив с ужином, они поплелись на второй этаж. Оказавшись в комнате с магическим зеркалом, Вадим в нерешительности остановился. После того, что между ними произошло, он не знал, как уместно вести себя с девушкой.
Оставить её здесь, увести в избушку, лечь спать на одной кровати или уйти в другую комнату? Эти вопросы бились в его голове, и он не знал на них ответа, не понимал, как следует поступить. Кира же даже не сомневалась в том, как будет лучше для них обоих.
– Где ляжем спать? Давай уж здесь, тут хотя бы есть ванная, – протянула она потягиваясь. – Ты только обними меня покрепче и не отпускай всю ночь, ладно? После всех этих ужасов мне нужна магическая защита… Ну ты понял!
Вадим ничего не понял, но согласно кивнул. Бросить испуганную девушку в одиночестве он, естественно, не мог. Так что его проблема решилась сама собой.
Точнее не решилась, а стала ещё большей проблемой, так как спокойно уснуть, обнимая столь желанное женское тело, у колдуна никак не получалось. Кира же со своей стороны сделала всё возможное, чтобы ещё больше разжечь его чувства.
С притворно невинным видом она сильнее прижималась к нему, как будто невзначай касалась чувствительных участков тела. А когда она неловко повернулась и скользнула горячими губами по его шее, Вадим не выдержал и с жаром набросился на неё, осыпая поцелуями и стягивая одежду.
Это была одна из самых счастливых и при этом горьких ночей в его жизни. Наслаждение от близости сменялось болью от ожидания скорого расставания, и эти чувства, причудливо переплетаясь друг с другом, погружали его попеременно то в пучину отчаяния, то поднимали к небесам, не давая передышки.
Киру же подобные мысли не волновали. Девушка вся отдалась во власть своих чувств и желаний, искренне полагая, что, когда все ужасы закончатся, им с Вадимом ничто не помешает быть вместе. Да и зачем им расставаться? Ведь им было так хорошо вдвоём. Даже слишком.
– Вадик, скажи, ты приворожил меня? – шептала она ему в губы. – Почему я так остро реагирую? Почему так безумно приятно?
Он не мог отвечать, лишь накрывал её губы поцелуем и в то же самое мгновение растворялся в ней, забывая обо всём на свете.
На следующий день чародей принялся за работу. Он уже ковал оружие, и не раз. Причём изготавливал зачарованные мечи, не знающие поражения в бою. Так что теперь эти навыки ему пригодились.
Своим заповедным словом колдуны дают бранному оружию победоносную силу и неизменную меткость и, наоборот, могут заговаривать его так, что удары делаются совершенно безвредными. Этими чарами Вадим владел виртуозно. Вот только ковать зачарованные мечи брался очень редко и только за особое вознаграждение, которое не каждому воителю было по карману.