– Куда ты?! – кричит Варя. – Нам в другую сторону!
– У меня дела.
– Ты издеваешься? Хочешь оставить меня одну? Я пойду с тобой, понял?
Я останавливаюсь. Оборачиваюсь. А Варя уже готова расплакаться. Не прошло и минуты, как она провалила задание. Где ее самоуверенность? Куда делся боевой настрой?
– Возьми меня с собой, – просит она.
– Это исключено.
– Почему?
– Тебя это не касается.
Ей не хватает воздуха. Она злится и в тоже время сильно огорчена.
– Так нечестно. Это ты во всем виноват.
– Я?
Она понимает, что сморозила очередную глупость.
– Что у тебя за дела такие?
Черт, она не отвяжется.
– Хорошо, – нервно выдыхаю. – Я скажу тебе. Но только после того, как ты расскажешь про секрет с бывшим.
Она открывает рот, но ответить не решается. Идеальное попадание.
– Я так и думал. Пока.
– Козел! – кидает она в спину.
Да хоть кто угодно, сейчас меня это совершенно не волнует.
Глава#13. Варя
В конце все будет хорошо, мама, вот увидишь...
© Реквием по мечте.
Ванна. Делаю напор воды на полную – создаю шум. Копаюсь в карманах халата отца и нахожу заветную сигарету. Зажигалка лежит на стиральной машинке. Встаю на унитаз, подкуриваю, держу сигарету около вентиляционного отверстия, чтобы пахучий дым не попадал в квартиру. Делаю затяжку за затяжкой, словно голодна.
Сама того не заметила, как пристрастилась к курению, но процесс явно успокаивающий. Вот бы поджечь Звягина, выкурить его без остатка и навсегда перестать нервничать. Его секреты выматывают. Загадочность раздражает. Отстранение влечет, как и коробит. Уверена, дыма от него будет больше, чем от резиновой покрышки.
Что я в нем нашла?
Мой ход мыслей нарушает треск дверного замка. Дверь отворяется и со звуком бьется об стену, отчего полотенца слетают с вешалок и падают на пол. Я с удивлением смотрю на маму, которая пылает от ярости. Мне давно не приходилось видеть ее такой одержимой.
Изрядно растерявшись, я не сразу вспоминаю, что держу в руке сигарету.
– Тварь! – кричит мать. – Свинья!
Она больно хватает меня за запястье, стягивает на пол, вырывает окурок и не раздумывая тушит его об мою ладонь. Я кричу от боли. Мой вопль пугает Аришу, и та начинает громко плакать за стенкой.
– Мне звонили из школы! – шипит мать. – Как ты посмела прогулять уроки?!
Я не успеваю отойти от ожога, как следует очередная вспышка – грубая пощечина. Потом еще одна. И еще. В это время я не думаю о боли. Я разочарованна, так как была уверенна, что ее огорчило именно мое курение.
– Что с тобой происходит? Как ты можешь плевать на все то, что мы с отцом тебе даем? Ты неблагодарная дрянь! Скотина! Закройся в своей комнате, учи уроки и не попадайся мне на глаза! Вечером тебя ждет разговор с отцом! Я сама лично заставлю тебя съесть сигареты! Боже, пошла вон! Уйди! Уйди!
Ее истерика напугала Аришу и соседей, поэтому я не стала пререкаться. В этом не было смысла. Я никогда не буду устраивать свою мать, что бы не сделала. Ее раздражала моя замкнутость и общение с книжками. Теперь она запрещает мне покидать комнату и просит похоронить себя под учебниками. Сплошное противоречие. Так было всегда. Так будет всегда. И если уж начать что-либо менять в своей жизни, то нужно начинать с себя.
Щеки продолжают гореть от ударов. Я целенаправленно игнорирую чувство обиды, что комом стоит поперек горла. Закрываюсь в комнате и сажусь за ноутбук.
Варя 11:01
Ты где? Мне нужно уйти из дома. Срочно.
Дышу. Часто. Надеюсь на скорейший ответ, и он приходит.
Виктор 11:01
И тебе доброе утро. Что за срочность?
На фоне слышен невыносимый плач сестры и возмущение матери. Я едва держу себя в руках. Едва сохраняю спокойствие.
Варя 11:01
Мы можем встретится?
Виктор 11:02
Я должен быть дома. Что случилось? Мама показала зубки?
Его сарказм сейчас неуместен.
Варя 11:02
Значит, я приду к тебе.
Виктор 11:02
Что? Нет. Я не гостеприимен.
Варя 11:02
Жди. Скоро буду.
Отрываюсь от компьютера и начинаю собирать вещи. Не для переезда, конечно, а для временного отпуска. Я устала от своей семьи. Устала от запретов и упреков. Устала от этих стен. Мне в прямом смысле не хватает воздуха. Только у Звягина получается отвлечь меня от угнетающих мыслей, пусть не самыми хорошими способами.
Набив рюкзак вещами, я незаметно проскакиваю мимо кухни, где извергается моя мать, но натыкаюсь на Арину. Прикладываю палец к губам, и малышка понимающе кивает. Целую ее в лоб и покидаю квартиру. Куртку и обувь надеваю в подъезде. Только оказавшись на улице я вспоминаю, что забыла выключить ноутбук.
Виктор 11:03
Не вздумай появляться, Тарасова. Я не шучу.
Виктор 11:05
Мне не до тебя, слышишь?
Виктор 11:10
Идиотка, ты уже вышла из квартиры, да? Плевать. Я не открою.
Виктор 11:13
Бестолочь…
Настойчиво долблюсь в дверь, позабыв о манерах. Звягин моментально открывает. Упирается локтем о косяк. Пренебрежительно поджимает губы, проходится по мне взглядом. Фыркает.
– Бестолочь, – цедит он сквозь зубы. – Так и мечтал сказать тебе это в лицо.
Я закатываю глаза и проползаю под его рукой.
– Не надейся, Звягин. Я не уйду.
– Я уже это понял.
Он закрывает дверь, а я по-свойски расстаюсь с верхней одеждой. Все крючки шкафа заняты, поэтому я бросаю куртку на пол. На глаза сразу же попадаются спящий на кухонном столе мужчина – отец Вити. Мне доводилось общаться с ним, когда я имела глупость принести Звягину домашнее задание. Было очевидно, он больной человек, но показался мне добрым, что не скажешь про его сына.
– Не обращай внимания, – отмахивается Витя, проследив за моим взглядом. – Он сражен твой наглостью. Наповал.
– Где твоя комната? – невозмутимо спрашиваю я.
– Ты туда не попадешь. Даже не надейся.
Я не реагирую на его колкость, просто подхожу к первой попавшейся двери и, видимо, непозволительно ошибаюсь. Витя хватает меня за запястье, когда я тянусь к дверной ручке. Буквально за секунды он пришел в бешенство.
– Нельзя, – рычит он. Часто дышит. Дышит. Но, заметив мой испуг, быстро успокаивается.– Что это? – спрашивает, когда замечает ожог на руке.
– Сигарета.
– Мама?
– Да, ей позвонили из школы.
– И ты решила, что никотин тебя выручит?
Я киваю.
– Ладно, пойдем.
Он тащит меня в свою комнату. Здесь очень мрачно: темные занавески, плакаты на стенах, разбросанные вещи, неаккуратные стопки CD-дисков. Но кровать заправлена идеально, будто Звягин вовсе не спит. Бардак не обошел и его комнату. Кажется, что жители этой квартиры никогда не держали тряпку в руках. Впрочем, беспорядок объясняется отсутствием женщины в доме.
Тут же ловлю себя на мысли, что могла разозлить Витю тем, что попыталась пробраться в комнату его матери. Покойной матери. Она умерла при пожаре.
– Чем займемся? – спрашиваю я, бросив рюкзак на кровать.
Звягин усаживается за компьютер и демонстративно отмахивается.
– Если ты думала, что сейчас я буду выслушивать тошнотворное нытье, о том какие злые твои предки, а потом убаюкивать в объятьях под слезливый фильм, то ты промахнулась. Мимо, Тарасова.
– Даже не думала об этом, – лгу я. – Я сама не в восторге от твоей компании.
– Тогда можешь посидеть в подъезде. Я вынесу тебе чай.
– Я предпочитаю кофе.
– Прекрасно. Угостись им у себя дома.
– Нет. Я останусь. Так как я условно твоя девушка, что похоже на безумие, то имею право находиться здесь.
– Заметь, условно.
– Не цепляйся к словам.
Несмотря на пугающую обстановку, чувствуя себя на удивление комфортно. Я сажусь рядом и пытаюсь заглянуть в монитор. Звягин резко двигает меня и я падаю с кровати. Молча проглатываю его грубость и подхожу к стопке дисков.
– Aerosmith [1], Pink Floyd [2], Порнофильмы [3], плакат Queen на потолке, – вслух перечисляю я. – В каком веке ты живешь?
– Ты хотела сказать, выживаю?
– Не мил белый свет, любимый? – хлопаю ресницами. Я явно не в себе.
– С первых же секунд.
– Когда решишь свести счеты с жизнь, предупреди меня. Я с удовольствием посмотрю, как ты летишь с крыши.
Звягин усмехается, но продолжает пялиться в монитор.
– Мне ближе повешенье. Тебе нравятся болтающиеся в воздухе мертвецы?
– Так, все, – психую я и возвращаю диски на место. – Мне надоел твой пессимизм. Откуда столько пренебрежения к жизни?
– Тебе осталось несколько годков, чтобы понять меня.
– Я никогда тебя не пойму.
– Тебе же лучше.
Собрав волосы в хвост, я втыкаю руки в бока.
– У нас ведь договор, верно? Настала моя очередь устанавливать порядки. Ты сейчас же отлипнешь от компьютера и поможешь мне с уборкой.
Мое заявление насмешило его.
– Сначала ты врываешься в мой дом, а потом заставляешь браться за тряпку? – он поворачивается ко мне и прищуривается. – Признайся, мамаша надавала тебе по башке? Ты несешь несусветную чушь.
– Я говорю нормальные вещи, Виктор. Неужели, тебе не надоело закапывать себя в горе мусора?
– Мне так комфортно. Выкопать ямку для тебя?
Я вскидываю руками.
– Взбодрись, придурок. Ты молод. У тебя впереди целая жизнь. Да, характер дерьмовый, но это поправимо.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – качает он головой.
Мне становиться неприятно от его слов. Я хочу надеяться, что он это не всерьез. Мне только-только удалось найти человека, кто максимально откровенен со мной. Звягин не врет, не льстит, даже не старается понравиться, но парадокс, мне это нравиться. Его резкость привела меня в чувства. Я учусь разделять. Учусь жить по-новому, в конце концов. Но он будто бы похоронил себя. Почему? Гибель матери так сказалась на нем? Но тогда почему он не ушел раньше? Нет. Нет. Здесь что-то другое.