— О чём именно? — я невольно усмехнулась. — Не о чем говорить. Он меня не бил, голодом не морил, — горько рассмеялась. — Угрожал, да. Но дальше угроз дело не заходило. Максимум, что мог и делал, это запирал меня в комнате, не позволял общаться с подругой, и с очного обучения перевёл на дистанционное. Но сомневаюсь, что за это судят, сажают или лишают опеки. У нас ведь не Америка, в конце концов. По поводу детей… С Антошкой Стас себя вёл, как если бы это был действительно его родной сын. Артёмку не любил, но… в детдом не сдавал. Как оказалось. Это был спектакль для меня, — отвернулась ото всех. — Да и наши отношения изначально — просто сделка, которую Егоров исполнял, как нужно. В отличие от меня. Я сама провоцировала его на эти все угрозы и запреты. Мне было так проще его ненавидеть, — завершила свой краткий рассказ совсем тихо. — Если у вас нет конкретных вопросов, то можно я пойду, поем? — перевела тему.
Повисло молчание, а когда я посмотрела на Артёма, то вовсе вся сжалась.
— Можно, — проскрипел он не своим голосом. — Я к тебе присоединюсь через пару минут. Еда в холодильнике.
Я на это только кивнула и поспешила уйти.
Оказавшись на кухне, я остановилась возле окна, глядя на зимний сад за окном. Вокруг территории дома высились голые деревья, укрытые снежным покрывалом. Ветер качал ветки, вьюжил маленькие снежинки, закручивая их в спираль. А я смотрела на это прекрасное проявление природы и не ощущала ничего. Мне бы радоваться спасению, будущей свободе (если уж Артём взялся за это дело, то несомненно победит, я даже не сомневалась), но на деле ничего. Только холод на сердце и в душе. И тысяча сомнений.
— Ну, что с тобой, малыш? — раздалось печальное над ухом, а затем меня крепко обняли, обнимая со спины.
— Не знаю, — призналась я честно. — Просто я в последнее время не успеваю за происходящими событиями. И… мне до сих пор не верится, что ты меня выкрал. И мне страшно представить, как на это отреагирует Стас. Как я и сказала, он не делал мне зла, — прикрыла на мгновение глаза, а после продолжила признаваться во всём: — Это я. Это всё я, понимаешь? — обернулась к любимому, который хмурился. — В самом начале, после свадьбы, мы общались вполне себе по-дружески. Он помогал, как мог. А потом… я узнала, что беременна. От тебя. И во мне что-то перемкнуло. Это не он. Это я начала всё. Я стала закатывать скандалы. Отказывалась от его помощи. Постоянно была всем недовольна. Стас просто в какой-то момент не выдержал и принял мои условия игры. Начался шантаж. И я сама, Тём, кроме шантажа не признавала никакого другого между нами общения. Я сама провоцировала его на отрицательные поступки. Это всё я. Я не понимала до недавнего времени. Просто не замечала за собой этого. Стас ведь принял мою беременность по началу. Помогал мне переживать токсикоз. И…
— Тш… — перебил меня Артём, положив ладонь мне на рот.
Я же только сейчас заметила, что откровенно плачу.
— Успокойся, слышишь? Даже если это ты виновата, тебя можно понять. Во-первых, смерть родителей и проблемы с братом, во-вторых, навязанный брак, которого ты не желала, в-третьих, ранняя беременность, гормоны. Это просто нервы, малыш. Но это не отменяет того, что именно Стас позволил вашим отношениям перерасти в подобный абсурд. Всегда и всё можно решить мирным путём, стоит только захотеть. Егоров не захотел.
— Он сказал, что любит меня, — прошептала я растерянно.
— Это заметно, да, — холодно улыбнулся Акимов. — Но это не оправдание его действиям и поступкам. Он своим поведением только усугубил ситуацию. Вместо того, чтобы поддержать тебя в трудный период, он позволил тебе довести себя до нервного срыва и истощения. Предпочёл тебя ломать в угоду себе. И вот это уже не любовь. Любимых поддерживают всегда и во всём, а не унижают и не запирают в клетке, оправдывая это тем, что иначе они не могут общаться. Стас просто не захотел ничего менять, потому что ему так было удобней. Это эгоизм и трусость. И не смей винить себя за то, что у вас не сложилось общение, слышишь, Галь? Это. Не. Твоя. Вина. Поняла, да?
Весь холод, ещё недавно отражающийся в его глазах, пропал в считанные мгновения. Светло-карий взор потеплел настолько, что, казалось, настоящая древесная смола разлилась по краю зрачка.
— Кажется, — прошептала я, грустно улыбнувшись. — И за что ты мне только такой достался? Или правильней спросить, за что тебе такая, как я?
— Ну, за что тебе такой идеальный я — не знаю, а вот ты — моё наказание — это точно, — покивал он с умным видом.
Я рассмеялась. Впервые за долгое время по-настоящему и искренне рассмеялась.
— Ты неисправим, Акимов, — укорила его, обняв за талию. — Всё такой же самодовольный и самовлюблённый индюк.
Уткнулась в мужское плечо и принялась шумно вдыхать пряный аромат туалетной воды.
— У тебя другая была, — пробормотала я, наслаждаясь приятным запахом. — Но эта мне нравится больше.
В ответ меня до хруста рёбер стиснули в объятиях и поцеловали в макушку.
— Всё для тебя, медовая. Всё для тебя.
Я промолчала. Просто стояла и тихо наслаждалась близостью любимого человека.
— Расскажи подробнее, что происходит, и что ты задумал? — поинтересовалась немного погодя.
— Я тебя украл, — отстранился Артём, подмигнул и направился к холодильнику. — Сейчас мы находимся в Подмосковье, в доме одного из клиентов Романа, — продолжил пояснять. — Хозяин дома предоставил его в наше пользование, пока решает дела за границей.
— А потом? — подошла я к нему ближе, глядя на то, как он выкладывает на стол контейнеры с едой.
— А потом, я надеюсь, мы сможем договориться с Егоровым, отпустить тебя. Вряд ли, он захочет раздувать эту ситуацию до публичного скандала.
— А если он всё-таки не согласится отпустить меня?
— Тогда он сам будет виноват. К тому же, ему сейчас некогда. Его Прохоров занял, надеюсь, надолго, — с безразличным видом пожал плечами Акимов. — Что будешь есть? — перевёл тему. — Есть непонятный мне салат, фаршированные куриные рулеты, печёный картофель…
— Картофель и салат, — не дала я ему продолжить.
А то, что-то мне подсказывало, это только начало.
— Кто вообще это всё наготовил?
— Домработница. Когда она узнала, что мы некоторое время поживём в этом доме, решительно взялась отрабатывать свои деньги, — хмыкнул Артём.
— Да? И сколько у нас сейчас получают домработницы? — уточнила я с интересом, наблюдая за тем, как любимый разогревает моё поздний ужин. Или завтрак, тут уж с какой стороны посмотреть.
— А что? Решила попробовать себя в этой роли? — ухмыльнулся Артём. — Так я не против. Согласен выплачивать тебе… сколько там зарабатывают постоянные домработницы? Надо узнать у Лилии Рустамовны, — задумался. — Заодно купим тебе униформу горничной. М-м… да, мне, определённо, нравится, — одарил меня горячим взглядом.
— Всё-то ты опошлишь, Акимов, — покачала я головой в мнимом укоре, пока воображение у самой уже рисовало те же самые картины.
— Зато не скучно жить, — подмигнул и выставил передо мной еду на барную стойку. — Ешь, малыш, потом спать пойдём. Тебе нужно больше отдыхать.
— Так говоришь, будто я больна, — пробурчала я в ответ, беря в руки вилку и нож.
— Я просто забочусь о твоём здоровье.
— Хорошо. Но пока я ем, ты расскажешь мне о произошедшем, — выставила я ультиматум, ткнув в него вилкой.
— Началось, — проворчал Артём. — Не успела обрести свободу, как сразу начала командовать. Может, тебя обратно вернуть? — уточнил невинным тоном, схлопотав за свою шуточку всё той же вилкой по лбу. — Ай! Нет, всё-таки ты не меняешься, — добавил с наигранно тяжким вздохом. — Ладно-ладно, уговорила, я всё расскажу, только не бей меня снова.
Оказалось, Артём заключил сделку с одним из авторитетов нашего городка, которому Стас в своё время неудачно перешёл дорогу. Что именно произошло, он рассказывать не стал, но, судя по тому, как поморщился, ничего хорошего в этом не было. В общем, Акимов что-то нарыл по этому поводу и передал информацию этому авторитету, чтобы тот занял на время Стаса, а в нужный момент подстроил аварию и выкрал меня и брата. И теперь собирался добиться через суд развода, оформить опеку над Антоном и установить отцовство.
Больше я ничего не спрашивала. Молча переваривала произошедшее и узнанное. Но расслабиться так и не смогла, как ни старалась.
— Галь, если ты будешь молчать и дальше, то я просто не смогу тебе ничем помочь, понимаешь? — заметил Артём на обратном пути в комнату.
— Я не знаю, что сказать, Тём, — остановилась я на самом верху лестницы и обернулась к нему. — Задай конкретный вопрос, интересующий тебя, я отвечу. Но вот так всё и сразу… я не знаю. Не знаю, с чего начать. Просто не знаю.
Мужчина остановился на последней ступени, сравнявшись со мной ростом.
— Я хочу знать всё, — отозвался он негромко. — А ещё я хочу, чтобы ты знала, что тебе не о чем волноваться. Я тебя больше ему не отдам. Обещаю.
Душу затопило неимоверное тепло, как и всегда рядом с ним.
— Я изменилась, Тём, — я поднесла руку к его щеке и провела по ней кончиками пальцев. — Я уже совсем не та, какой ты меня помнишь. Уверен, что тебе это надо? Что тебе нужна такая я? Нет больше весёлой безбашенной девчонки, готовой на всё ради своей мечты и желаний. В последнее время, мне вовсе кажется, что и той меня никогда не существовало, — подняла взгляд, глядя исключительно перед собой.
Я вспоминала. Наше знакомство. Последующее противостояние, когда я откровенно добивалась внимания и совращала собственного учителя физкультуры. Безумно влюблённая и не видящая преград. Мечтающая. Первое свидание в машине на обрыве с видом на вечерний город, освещённый множеством цветных огней. Кажется, это было не со мной. Не с нами. Я просто где-то когда-то видела эти кадры в кино. С другими лицами в главной роли.
— В таком случае, хорошо, что у нас появилось время познакомиться заново, — ласково улыбнулся Артём. — Тем более, кое-что между нами по-прежнему осталось неизменным. А это уже немало. Остальное приложится.