— Боюсь, твоя просьба запоздала, медовая, — наконец, ответил он, отвернувшись. — Его уже приговорили. И помешать этому я не в силах.
Я же на это лишь горько улыбнулась.
— В таком случае, я надеюсь, его дед сможет ему помочь, — придвинулась ближе к мужчине и обняла его за талию со спины. — Считаешь, что я не права? — уточнила негромко.
Артём снова повернулся ко мне лицом, погладив по щеке.
— Не знаю, — признался он со слабой улыбкой. — Ты повзрослела, — добавил уже с горечью.
— Это так плохо? Мне казалось всегда, что это неотъемлемая составляющая любого разумного существа.
— Это не плохо, — нахмурился Артём. — Мне не нравится, каким образом это произошло. И ещё больше не нравится тот факт, что я сам виноват в этом. Не отпусти тебя тогда…
— И не факт, что Антошка выжил бы, — перебила я его твёрдым бескомпромиссным тоном. — Поэтому ты меня и отпустил. Потому что не было иного выбора. Поэтому ушла и я. К тому же, по итогу, понадобилась не одна операция. Да и то никто не мог сказать, помогут ли они. Нейрохирург сразу предупредил, что теперь всё зависит от желания самого Антошки, силы его организма и того, насколько квалифицированная помощь будет ему оказана после. Стас не жалел денег, времени и сил на моего брата. С ним занимались с утра до вечера, чтобы он смог снова ходить и говорить, а не мычать. Он словно заново учился всему. Заговорил только пару месяцев назад. И то, сам заметил, пока что изъясняется отдельными словами. Но для меня и это чудо. Как и то, что он может ходить. Помнишь, нам говорили, что, скорее всего, он навсегда останется инвалидом? Я этого очень боялась. А сейчас Антон почти догнал ровесников по развитию. И, каким бы монстром Стас не представал перед нами, но это его заслуга. Может, со мной он обращался не самым лучшим образом, но Антошка для него, что сын, как бы смешно ни звучало. Он самолично иногда занимался с ним, учил разговаривать, ходить. И с Артёмом, как оказалось, тоже общался неплохо, иначе бы сын не радовался его появлению, как моему. И… может, это и глупо, но я ему благодарна, несмотря ни на что. Потому что он помог, пусть даже и таким плачевным образом для нас с ним. Лишь за одно это я готова ему простить всё и больше. Я дура, да?
— Не знаю, медовая. Возможно, это я просто не умею прощать. Но у меня он вызывает одно единственное стойкое желание — убить самым кровавым способом, — скривился Артём, как от боли.
Я прижалась к нему ближе.
— Вот ещё, — возмутилась я наигранным тоном. — А мне потом таскай тебе передачки, что ли? Ну, уж нет! Ты, значит, сиди себе там спокойно на нарах с трёхдневным питанием, а я страдай на воле одна?
Вот теперь Акимов рассмеялся.
— Слушай, из твоих слов выходит, что я попаду на курорт. Так с чего мне отказываться?
— С того, что я непременно придумаю способ испортить тебе жизнь и там! Так и знай!
— Я всегда знал, что ты у меня очень добрая, — отозвался мужчина с удручённым видом.
Я на это только улыбнулась.
ГЛАВА 18
В Подмосковье мы пробыли всего несколько дней, после чего вылетели в… Грецию! Причём, о пункте назначения я не знала до последнего.
— Афины? Серьёзно? — прошептала, глядя на Артёма изумлённым взором, сидя в самолёте.
— Ты, вроде, когда-то мечтала побывать там. Вот я и подумал, почему нет?
Совсем растерялась. Мечтала, не то слово. Я бредила этим городом, собирала вырезки и распечатывала статьи. И да, мечтала именно там провести свой медовый месяц. Но… не вышло.
— А как же мой развод? И вообще…
На мои губы легла чужая ладонь, не позволяя договорить.
— Галь, расслабься, пожалуйста. Всё будет хорошо, вот увидишь. Я всё решу.
Легко сказать расслабься. Если бы это было так просто.
— Я постараюсь, — сдалась я тяжким вздохом.
— Умница, — ласково улыбнулся Артём. — А если снова начнёшь беспокоиться по пустякам, утащу тебя в туалет и…
Пришла моя очередь затыкать неугомонного Акимова.
— Ты вообще способен думать о чём-то ещё, кроме этого? — укорила я его. — Тем более, с нами дети. Поимей совесть.
— Вот вечно ты всю малину портишь, — деланно обиделся мужчина и отвернулся.
Я на это только фыркнула насмешливо и отвернулась к иллюминатору, наблюдая за облаками. Невероятно красивое зрелище, на которое я могла бы смотреть вечно. Правда, по итогу, сама не заметила, как заснула. Разбудил меня уже Артём, когда объявили посадку.
Дальнейший час мы потратили на регистрацию, а после на такси доехали до отеля. Просторный номер из двух спален и одной гостиной с видом на море оказался очень светлым и уютным. Впрочем, в нём мы задерживаться не стали. На улице, несмотря на зимнее время года, царило тепло. Плюс пятнадцать. Не холодно и не жарко. Самое то для прогулок, как по мне. К тому же, меня согревал сам факт того, что я находилась в Афинах. Сегодня мы просто прогулялись по улочке, посетили ресторан, поплавали в бассейне, а закончился наш день в сауне. Впрочем, детям хватило и этого. Уснули ещё до того, как головы коснулись подушек. И единственное, что удручало, это неожиданный вопрос Антошки по прилёту.
— Папа? Нет?
Брат явно скучал по Стасу. И эти слова свербили в голове на манер заезженной пластинки, отчего я чувствовала вину перед Артёмом. Долго не могла заснуть, думая о том, как Егоров там. Зла ему я не желала, несмотря ни на что, хотя раньше бы первая бросилась мстить. Как, оказывается, легко меняются приоритеты. Когда сама того не ждёшь. Нет, умом я понимала, что это ненормально так переживать за человека, который на протяжении полутора лет мучил тебя, но почему-то больше не получалось его ненавидеть. Чем счастливее я становилась, тем выше поднимала голову вина.
Что со мной не так?
Ощущение, что Егоров привязал меня к себе какими-то невидимыми верёвками, которые медленно, но верно тащат меня обратно, душа и не оставляя возможности избавиться от этих пут.
Через час, уставшая от собственных мыслей, я решительно поднялась с постели, попутно укрыв Артёма одеялом, и направилась в гостиную. Вот только чего не ожидала, так это застать здесь сидящего в углу Антошку. Даже замерла в дверях от неожиданности. Ведь не услышала, как он из детской сюда пришёл. Впрочем, двери у нас все открыты настежь, а на полу ковры, так что, наверное, это как раз и не удивительно. Удивительно, что брат не пришёл ко мне, а предпочёл одиночество.
— Эй, малыш, ты чего здесь сидишь? — улыбнулась я ему, подходя ближе. — Не спится?
И только теперь заметила в его руках телефон, который он протянул мне.
— Папа, — только и сказал.
Сперва решила, что Стас на проводе. И только через пару секунд дошло, что мальчик так просит меня ему позвонить. Видимо, до этого сам пытался, но ничего не вышло. Почувствовала себя самой последней дрянью, лишающей ребёнка отца, несмотря на то что ничего подобного и в помине не было. Но не для Антона. И после этого Артём удивляется, почему я "страдаю" по Егорову.
— Прости, мой хороший, но до папы таким образом не дозвонишься, — соврала сдавленным голосом, усаживаясь рядом с ним.
Хотела обнять его, но тот не дался, тут же отодвинувшись. И снова протянул мне трубку.
— Папа.
— Я не могу, — прошептала с долей отчаяния. — Мы слишком далеко от него. Понимаешь?
— Папа, — упрямо повторил ребёнок.
— А давай мы ему позвоним, когда вернёмся обратно? — предложила я компромисс.
— Папа.
Захотелось побиться затылком о стену за спиной. Похоже, упрямство — это наша семейная черта.
— Позвони, — донеслось неожиданное от дверей.
Вздрогнула, резко вскочив на ноги. Артём стоял, прислонившись плечом к косяку, и вертел в руках телефон.
— Думаю, он всё равно знает, где мы сейчас находимся. Нет смысла бояться выдать наше местоположение. Пусть поговорят, — протянул мне смартфон.
И пока я переваривала сказанное Акимовым, Антошка уже подбежал к нему и забрал мобильный, чтобы через секунду протянуть мне. В голубых глазах светилось столько надежды… Так и смотрела в его глаза, пока по памяти набирала нужный номер. Впрочем, напрягать эту самую память и не пришлось. У Артёма его номер был сохранён в записной книжке.
Стас ответил только через четыре гудка.
— Звонишь узнать, согласен ли я на добровольный развод с Галей? — первым заговорил, не дав мне даже сообщить, кто ему звонит.
— А ты согласен? — не удержалась я от вопроса.
Повисло молчание.
Антон в это время настойчиво дёргал меня за свободную руку, давая понять, что это как бы он хотел поговорить с ним, а не я. Но уж слишком интересно было узнать ответ.
— Погоди, — шепнула я брату, погрозив пальцем, но постаралась при этом улыбнуться, как можно беззаботней и веселее.
Ребёнок насупился, но всё-таки проявил терпение. Правда, руки моей так и не отпустил. Видимо, боялся, что я передумаю или вовсе убегу с телефоном от него. Смешной. Искусственная улыбка сменилась настоящей.
— Спасибо, — поблагодарила я Антона. — Я недолго, — пообещала следом.
А молчание Стаса тем временем всё затягивалось.
— Ты там не преставился от неожиданности? — не удержалась от подколки.
Мало ли…
— А ты бы обрадовалась, да, случись такое? — парировал собеседник.
— Возможно, — не стала ни подтверждать, ни отрицать. — Так что? Ответишь на мой вопрос?
— А ты с какой целью интересуешься?
Началось…
Вот почему он никогда не может просто ответить, как есть? Зачем устраивать эти хождения вокруг да около?
— С личной, — ответила, не скрывая раздражения.
— Я тебя снова бешу? — хмыкнули на том конце соединения.
— Какой ты всезнающий, — съязвила я. — Ты хоть раз можешь мне просто нормально ответить, хотя бы на один вопрос?
— Могу, — отозвался Стас, а я как наяву увидела, как он довольно развалился в рабочем кресле и улыбается, глядя в потолок.
Сволочь!
— Но не буду, — дополнил. — Если отвечу, ты повесишь трубку. А я, веришь нет, соскучился по твоему голосу. Про всё остальное молчу.