на колеснице и его спутников. И каждая брошенная в него монетка идёт на благотворительность. Конечно же, мы не остались в стороне.
Помимо этого мы посещали разные детские музеи, где было не менее интересно.
И единственное, что мне не нравилось во всём этом, это отговорки Артёма по поводу того, почему он вдруг передумал возвращаться.
— Подписать бумаги на развод мы всегда успеем. Почему не насладиться отдыхом, пока есть такая возможность?
Да только я же не слепая. Прекрасно видела, что он что-то скрывает. А по ночам постоянно разговаривал с кем-то по телефону, закрыв за собой плотно дверь. Стоило мне открыть её, как мужчина тут же сворачивал разговор. И снова уходил от ответа.
— Не бери в голову, на работе просто небольшие проблемы, — улыбался Артём.
Я не верила, но молчала. Правда, расслабленность с каждым днём утекала из меня, как вода из пробитого ведра. Терпение вместе с ней. Завершилось это всё обычным днём.
Был обед. Дети легли спать. Артём тоже решил немного подремать. Мне же сидеть в номере не захотелось, и я отправилась в ближайшее кафе, перекусить. За эти пару недель я достаточно подтянула разговорный английский, так что с заказом проблем не возникло. Проблема возникла, когда мне на плечи легли мужские ладони, а над ухом послышалось тихое с долей насмешки:
— Скучаешь, маленькая?
Вздрогнула. И с места подскочила, как ужаленная, уставившись на Стаса в некотором ошеломлении.
— Ты…
Более внятного ничего сказать больше не смогла.
— Так впечатлилась, что дар речи пропал? Или я настолько хорош?
Невольно осмотрела парня с головы до ног и обратно. Как всегда, одет просто, но со вкусом. Серые джинсы, тёмно-синяя кофта под чёрной кожаной курткой поверх. Светлые волосы уложены в художественном беспорядке, гладко выбритое лицо, голубой взор, наполненный задором и пухлые губы, растянутые в лукавой усмешке. Красивый, да, и настолько же наглый.
— Надо же, сама Галина Егорова смотрит на меня с интересом. Определённо, мир сошёл с ума, — съехидничал Стас, усевшись напротив того места, где сидела ещё недавно я. — Присаживайся, маленькая, бежать всё равно бесполезно. Я знаю, где вы остановились. К тому же, позже вместе отправимся к твоему любовничку.
На последнем слове я, и правда, села.
— Он мне не любовник, — парировала мрачно, сложив руки на груди. — Что тебе нужно, Стас? Зачем ты здесь?
— А кто он, если не любовник? — вопросительно выгнул брови Егоров. — Ты моя жена, а он никто. Ещё скажи, что если он смог тебя увезти от меня, то всё решено, — зло ухмыльнулся. — Боюсь тебя разочаровать, красавица моя, но он тебя не увозил, — подался вперёд и ухватил меня за подбородок, вынуждая смотреть на него. — Я позволил ему это сделать, — провёл большим пальцем по моим губам. — Потому что так было лучше для тебя, — отпустил и облокотился спиной на спинку своего стула. — Как отдых проходит? — поинтересовался следом как ни в чём не бывало.
Я молчала. Смотрела на обнаглевшего блондина и подумывала то ли просто встать и уйти, то ли сперва вылить ему на голову свой кофе.
— Брось, Галь, я ведь тебе ничего ещё даже не предъявляю по поводу измены, хотя в нашем договоре очень чётко прописано по этому поводу…
Мля-я-я…
— То есть, когда позволял Артёму меня забрать у тебя, тебя этот пункт не волновал? Или думал, мы с ним в картишки по ночам играть будем? Серьёзно? — вернула я ему его же ухмылку.
— Нет, не думал, — в голубом взгляде напротив проявился холод. — Как и прекрасно осведомлён о том, что ты с ним сбегала из университета и тогда в аудитории вы тоже не играли в карты, — нервно дёрнул уголком губ.
В глубине души заворочался страх, который я безжалостно подавила.
— Я никогда не скрывала, что люблю только Артёма. И когда мы с тобой женились, ты тоже это знал. Так к чему теперь твои претензии?
Стас в считанные мгновения оказался за спиной, выставил руки по обе стороны от меня, уложив ладони на стол, и чуть подался вперёд, прижимаясь ко мне всем телом.
— Претензии? — хмыкнул он. — Не-ет, милая моя, это ты мне с самого первого дня кидаешь претензии, — убрал волосы с левого плеча, перекинув их на правое. — А за что, радость моя, расскажешь? — прошептал, опалив своим дыханием кожу на шее, вызвав неожиданные мурашки. — Что я такого сделал, чтобы заслужить твою ненависть? — мужские пальцы огладили линию ворота кофты на спине.
— Ты и без меня всё прекрасно знаешь, — отозвалась я мрачно и подалась вперёд, избегая нежеланных прикосновений.
— Знаю. Даже больше, чем ты думаешь, — стало мне ответом наравне с поцелуем за ухом. — Например, сейчас нам уже пора уходить отсюда, небесная моя, — отстранился, выпрямляясь.
— Вот и иди, — кивнула я согласно. — А я ещё посижу.
Стас на моё упрямство только глаза закатил, а после… меня ухватили под мышки и поставили на ноги.
— Советую послушать меня и пойти самой, — заметил парень с виду равнодушным тоном.
— Слушай, Стас, а иди ты... — возмутилась я на подобное самоуправство. — Что тебе ещё от меня нужно? Не вернусь я к тебе, пойми ты это уже, наконец! Вообще не понимаю, зачем ты сюда явился…
Договорить я не смогла. Егоров одарил меня насмешливо-усталым взглядом и… силком надев на меня куртку, перекинул через плечо и под изумлённые взгляды немногочисленной публики кафе, насвистывая имперский марш из фильма "Звёздные войны", направился на выход. Мне ничего не оставалось, как, краснея и шипя под нос тихие ругательства, делать вид, что в происходящем нет ничего особенного, а заодно раздумывать, чем бы таким же "приятным" одарить этого в край обнаглевшего индивидуума в ответ.
— Если собираешься возмущаться, знай, твоя задница сейчас открыта для многих действий, — мимолётно погладил мою попу в качестве доказательства.
Он! При всех! Меня! Лапал!
— Я тебя убью!
— Всенепременно, — кивнул Стас в открытом веселье. — Как только придём в номер, я весь твой. Ты как предпочитаешь? Быть сверху или снизу во время моего удушения?
Я аж воздухом подавилась на подобное заявление.
— Стас, это тебя от воздержания так плющит?
Ну а что?
Уже второй раз при общения со мной он ведёт себя до жути странно и всё сводится к одному.
— Что поделать, если я люблю и желаю лишь свою жену? — вздохнул Егоров в фальшивом расстройстве. — А она у меня такая строптивая, что моя фантазия уже пасует, не зная, чтобы такого придумать, чтобы её заинтересовать, — добавил совсем обиженно. — Я к ней со всей душой, а в ответ сплошь оскорбления. Но я, видимо, и правда, мазохист, раз до сих пор терплю такое отношение к себе, и готов терпеть всегда, лишь бы она была рядом.
И если сперва всё происходящее носило больше издевательский характер, то последнее было сказано довольно серьёзно, заставив напрячься. А Егоров ещё и снял меня с плеча. Правда, так и не отпустил, продолжив нести на руках. Невольно ухватилась за его шею для удобства положения.
— Я ведь действительно скучал, Галь, — заметил уже совсем тихо Стас. — Без тебя и детей дома совсем тихо. Ощущение, что я в мавзолее нахожусь.
Уставилась на него во все глаза. Неужели это он говорит? И кому! Мне! Только теперь заметила его усталый вид и круги под глазами. И снова меня накрыло ощущением вины.
— Как дела с Прохоровым? — поинтересовалась я негромко, демонстративно игнорируя его присутствие.
Конечно, это всё было показательным. Сложно игнорировать того, кто держит тебя на руках. Чьё сердце ты слышишь так близко. Ощущаешь тепло чужого тела. Каждый сантиметр которого ты знаешь не понаслышке.
М-да… Что-то не о том я думаю. Но это так странно, вновь видеть и чувствовать его, после всего случившегося. Особенно, не испытывая к нему былой неприязни.
— Неважно, но я справлюсь. Не переживай, — улыбнулись мне открыто и тепло.
— Я и не волнуюсь. Просто спросила для поддержания разговора, — деланно безразлично пожала я плечами.
Стас на это промолчал. К тому же, мы подошли ко входу в отель, в котором остановились я и Артём с детьми.
— Отпусти ты меня. Я и сама могу идти, — попросила его тихо с долей раздражения.
Вот что за собственнические замашки и проявление симпатии на людях настолько вульгарным образом?!
— Можешь, — кивнул Егоров. — Но мне так больше нравится. А будешь так елозить, наш разговор точно продолжится в иной плоскости? — потёрся носом о мою щёку.
— Да ни за что! — выдохнула я тут же в ужасе, представив нашу близость.
И вдруг поняла, что не помню ни одного нашего раза толком. Было и было. Нравилось ли мне? Или нет? Мне было абсолютно безразлично все эти полгода. Да и не так много было этих раз. Только когда Стас достигал точки кипения и срывался.
Сам Стас между тем ничего больше не сказал, но на ноги меня поставил, перехватил за руку и потащил в сторону лифта. И только оказавшись внутри, наедине с ним, я снова заговорила.
— Стас, правда, зачем ты здесь? Явно не для того, чтобы делать всякого рода признания, не нужные нам обоим.
Голубой взор полный насмешки знакомо затянуло холодом. В душе вновь затрепыхалось неприятное чувство вины. Не за то, что сбежала, что с Артёмом счастливо живу, а за сказанную правду. Почему-то после узнанного о нём обижать этого человека совсем не хотелось. Или виток моего сумасшествия вышел на новый уровень.
В последнее время мне всё больше казалось, что со мной что-то не так. Если раньше всё было просто и понятно, то теперь совершенно не ясно. Я будто вновь вернулась на полтора года назад, в день когда лишилась опоры, когда потеряла себя, когда разум впал в полнейший анабиоз. Только на этот раз я всё понимала и осознавала. И в тоже время уже не понимала ничего. Разве что одно было в этой жизни неизменно — мои чувства к Акимову. Не представляю, что такого должно произойти, чтобы я перестала его любить. Он мой свет. Давно забытый и скрытый моей тьмой, но нашедший лазейку и вернувший меня к жизни вновь. Разве можно от такого отказаться? Да, однажды я это сделала, о чём горько потом пожалела. Повторять эту ошибку снова я не собиралась. А ещё я именно в эту секунду ощутила целостность в себе. Появление Стаса больше не пугало, не вызвало раздражения, ничего. Он просто был. Ни хороший, ни плохой, обыкновенный. И я знала, что у него уже ничего не получится изменить. Не в этой жизни.