елаемое за действительное? Вот бы, и правда, позволил остаться мне с Артёмом…
ГЛАВА 20
Это было странно, вернуться домой полтора года спустя. Поначалу замерла на пороге, не спеша проходить. Перед глазами всё детство пронеслось. Казалось, я слышу голоса родителей. Но нет. Пусто и тихо. Лишь обстановка осталась прежней, как напоминание о прожитых здесь днях.
Ещё более нереальным было видеть здесь Стаса.
Из Рима он уехал на день раньше нашего. Но до этого они с Антоном провели весь вечер вместе. О том, как брат плакал при расставании с ним, лучше не вспоминать.
Как смогла быть настолько слепа? Не видеть того, что у меня под носом? Что эти двое стали друг для друга настоящей семьёй! Воистину мы слепы перед очевидным.
Дома мы находились уже неделю. И всё это время Егоров никак не давал о себе знать. А сегодня неожиданно пришёл. Без предупреждения и звонка. Нагрянул в обед, как снег на голову. Я как раз уложила детей.
— Акимов тоже скоро будет, — заметил он, заметив мою напряжённость его появлением. — Я просто хотел поговорить с тобой до его прихода, — кинул на журнальный столик в зале кипу бумаг.
Теперь я напряглась по настоящему.
— У нас есть несколько проблем, которые нужно решить, — добавил Стас, отойдя к окну.
Так и застыл ко мне спиной, глядя вдаль. Продолжать разговор не спешил. Я терпеливо ждала. Наконец, он обернулся ко мне. Но опять же молчал. Просто смотрел, словно пытался мысли прочесть. И мне с каждым мгновением всё больше становилось не по себе от такого пристального внимания.
— Не мог бы ты на меня не смотреть так, — огрызнулась невольно.
На лице парня расплылась довольная улыбка.
— Как так? — склонил голову набок, а через секунду оказался рядом. — Скажи, как? — повторил едва ли не шёпотом, а в голубых глазах неожиданно отразилась болезненная беспомощность. — С желанием? — предположил, проводя кончиками пальцев по щеке. — Так я и не отрицаю. Хочу. Безумно хочу тебя, маленькая, — его ладонь скользнула на шею и схватила за волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову и не позволяя отвести взгляд.
Пришлось выставить руки, чтобы удержать Егорова на расстоянии. Напрягали меня его действия. Всё-таки хорошо, что я избавилась от этой кабалы, иначе бы уже снова стояла на коленях перед ним, больше чем уверена.
— Я с первой встречи с тобой забыл о благоразумии, — продолжил выговаривать Стас. — Когда ты рядом, я схожу с ума от желания снова и снова брать тебя. На столе, полу, кровати, диване. Где угодно, лишь бы в тебе, — прикоснулся к губам в невесомом поцелуе. — Ты моя навязчивая мечта. И столь же маниакальная ненависть. Порой, мне действительно хочется тебя придушить, но вместе с тем залюбить. Каждый сантиметр твоего тела… — хрипло рассмеялся, уткнувшись лбом в мой. — Удобно, правда же, делать вид, что тебе плевать? — задал странный вопрос. — Строить из себя непонимание. А если в будущем пожалеешь, Галь? Что будешь делать?
Вот теперь уставилась на него с сомнением в адекватности.
— Ты задаёшь странные вопросы, Стас, — ответила я хмуро, высвобождаясь из чужих объятий.
Удерживать меня не стали, позволив отойти. Правда, смотреть со злой насмешкой Егоров не перестал.
— А хочешь я расскажу тебе один интересный факт, красивая моя? — предложил он, сунув руки в карманы брюк.
— Не уверена, — покачала я головой в отрицании. — И ты, помнится, пришёл не для того, чтобы меня сказками кормить, а по делу, — сложила руки на груди, глядя на парня с настороженностью.
Всё-таки в последнее время тот слишком странно себя ведёт. Ненужные признания выдаёт по делу и без. И мне это не нравилось. Ощущение, что теперь мы поменялись с ним местами. В то время, как я вновь нашла свой стержень, Стас наоборот опору под ногами. Непонятно только, с чего вдруг. С каких пор этого человека могло хоть что-то сломить? Мне всегда казалось, что это невозможно. Только не его. Сейчас же не была уверена уже ни в чём рядом с ним, желая, наконец, завершить наше общение раз и навсегда.
— А я всё-таки расскажу. Думаю, тебе это тоже будет интересно, — хмыкнул Стас и сощурился, пройдясь по мне оценивающим взором, а через миг я уже сидела на диване, а блондин нависал надо мной, втиснув своё колено между моих ног. — Я безумно люблю утренние часы, — понизил голос, пристально вглядываясь в мои глаза. — Когда за окном только-только начинает светать, — заправил прядь волос мне за ухо, отчего я дёрнула головой в сторону. — Ты в эти часы особенно крепко спишь, — выдал вдруг, заставив невольно замереть и прислушаться к его рассказу. — Я даже по итогу стал пораньше просыпаться, чтобы иметь возможность немного на тебя полюбоваться, — улыбнулся нежно-нежно, что не вязалось с закручивающимся в голубом взоре сумасшествием. — Ты такая спокойная, беззащитная во время сна, и вместе с тем очень чувственная, — ухватил мою руку и поднёс её к губам. — Откликаешься на самое лёгкое прикосновение. На банальный поцелуй в ладонь, — поцеловал в центр моей раскрытой ладони, отчего я снова резко отшатнулась прочь, разрывая прикосновение, чем позабавила Стаса. — А ещё знаешь, чем мне нравится утро? — подался вперёд, буквально впечатав меня в спинку дивана, и выставленные руки не помогли создать расстояние. — Ты сама того не замечая, прижималась ко мне всем телом. Обнимала. Тянулась навстречу. Выгибалась и отвечала на каждый поцелуй… — не договорил, всё с той же насмешкой следя за тем, как до меня постепенно доходит подоплёка его монолога.
— Егоров, ты… Хочешь сказать, что ты… пока я спала…
Едва не задохнулась от возмущения, враз позабыв о растерянности.
— Пользовался моментом? — усмехнулся тот. — Да, — пожал плечами в полнейшем равнодушии. — Почему нет? Когда жена желает близости, муж обязан ей её обеспечить. Разве нет, жена моя? — добавил издевательски.
— Как спящий может желать? — толкнула его от себя, желая уйти и переварить сие откровение в одиночестве.
Но проще трактор сдвинуть с места, чем этого бессовестного типа!
— М-м… — сделал вид, что призадумался. — Очень сильно? — поинтересовался ответно с наглой ухмылкой.
— Да ты издеваешься, — заметила уже совсем мрачно.
— Это не меняет того, что ты действительно отвечала на все мои действия, Галь, — посмурнел он. — Подумай над этим, прежде чем сделаешь окончательный выбор, — оттолкнулся от спинки дивана и, наконец, отошёл, усевшись в кресло. — А теперь о деле. У нас есть парочка проблем, которые стоит решить. И основная — Антошка, его лечение и опека.
И главное, перешёл к основной теме с такой лёгкостью, будто не он несколько секунд назад едва ли не соблазнял меня. Мне бы такую выдержку. Я вот от шока до сих пор толком не отошла. Столько времени едва терпела его прикосновения к себе, чтобы по итогу узнать, что по утрам на добровольных началах… Да ну на! Бред! По-любому, специально провоцирует, как и всегда! Вот же козёл! Передёрнула нервно плечами, отгоняя нарисованные сознанием по ходу монолога картины.
— Почему ты не сказал, что у нас равная опека над Антоном? — уставилась на парня мрачным взглядом, тоже сосредоточиваясь на настоящем.
— Ты не спрашивала, — стало мне гениальным ответом. — Ты вообще ничем не интересовалась, если уж на то пошло.
— Чем ты и пользовался, — закончила я за него.
— Не стану просить за это прощения, — парировал Стас.
— И даже не объяснишь, почему позволял так думать?
— Ты бы тогда этим пользовалась и наша жизнь усложнилась бы ещё больше, — вздохнул он устало.
Так и захотелось ему скалкой по голове вдарить. Ладно, меня от отчаяния и гормонов плющило в те месяцы, а у этого, похоже, по жизни не все дома.
— Наша жизнь не усложнилась бы так, если бы ты просто сразу мне рассказал обо всём без утайки. Почему ты не сказал про истинную подоплёку нашего брачного договора? О своих родителях и их условиях? Я, может, и привела нас к тому, что мы имеем, но ты же сам это поощрял, Стас. Зачем?
Егоров молчал. Долго. Просто сидел и смотрел на меня, не мигая.
— Потому что дурак, — заявил через несколько минут. — Довольна? — горько улыбнулся. — Я не привык делить свои проблемы с кем-то ещё. Решил, что и в этот раз не стоит. Я же выполнял свои обязательства, почему должен был ещё и душу раскрывать перед тем, кому этого не нужно? А может, не хотел, чтобы ты меня жалела. А ты бы непременно стала. Стала бы подыгрывать. А мне не нужна игра в любовь от тебя. Лучше уж твоя ненависть. Но зато искренняя.
И я вдруг поняла, что да, мне его жалко. Если соотнести сказанное им сейчас и мою беседу с домработницей, то вырисовывалась не лучшая картина.
"Игра в любовь…"
Он был не нужен своим родителям…"
"Не нужен вам…"
— Я бы не… — начала и замолчала.
Да и Стас не дал продолжить.
— Ты уже жалеешь! — повысил голос. — И мне это не нужно! — взял в руки договор и кинул мне на колени. — Обязанности сторон. Изучай, — выдохнул гневно, поднялся на ноги и отошёл к окну.
Не стала с ним спорить и что-то ещё говорить, занявшись тем, что было первостепенной важностью. Ясно же, что обсуждать наши отношения и свои проблемы он не желает. Не со мной — точно.
Последующие полчаса мы молчали. Я читала, он — думал о чём-то своём, по-прежнему глядя в окно. Закончилось наше молчание с приходом Артёма. Он без слов прошёл в зал, присев рядом со мной, заглядывая в контракт.
— Всё хорошо? — уточнил хмуро, отметив напряжение между нами со Стасом.
— Не переживай, Акимов, рогатым ты не стал, — отозвался с насмешкой Стас.
— Да уж, хватит в нашем доме и одного тебя, — парировал на это Артём.
— Тебе это льстит, не правда ли? — всё в том же тоне полюбопытствовал Егоров, тщательно скрывая за этим горечь собственных слов.
Но я-то её хорошо различила. Как и боль в голубых глазах. Вот и уткнулась в документы, намеренно игнорируя их перепалку.
— Не льстит. Радует, — поправил парня Артём, обняв меня за плечи.