Всё случилось на его третий приход ко мне в гости. Что что-то не так я поняла уже доедая первое блюдо. В сознании резко помутилось, как если бы я выпила несколько бокалов вина. Ложка выпала из рук, настолько ослабли руки. И вообще все действия давались с трудом. Я словно в замедленной съёмке наблюдала за повторным появлением мужчины, в руках которого звякнула железная и по виду тяжёлая цепь. А ведь с виду и не подумала, что ему по силам даже стул передвинуть. С его-то "беременным" животом. А поди ж ты.
Странное это ощущение, когда, вроде бы, всё понимаешь, но сопротивляться не можешь. Поэтому когда меня дёрнули с кровати на ноги, безропотно подчинилась. Пропустила момент, когда он успел прикрепить цепь к крюку на потолке. Зато ощутила боль в запястьях, когда меня связали и приковали к этой цепи с поднятыми вверх руками. Дальнейшее я запомнила ещё хуже. Но было больно. Это да. Кажется, я даже кричала. А может, мне всё это приснилось. Не могла сказать точно. Как и не осознала, когда всё завершилось. Как я потеряла сознание. В себя пришла от того, что меня тормошили, что-то при этом требуя. Я не понимала, ни кто это, ни чего от меня желают. Мысли метались в голове и уцепиться ни за одну не выходило так сразу. Где я, что со мной, с кем… понять не выходило. Никак. То и дело простреливающая всё тело боль только ухудшала моё состояние.
— Смотри на меня. На меня, сказал! — неожиданно властно и громко потребовал... Стас?
Обхватив моё лицо обеими ладонями, он вынуждал смотреть исключительно на него и никак иначе. До тех пор, пока я не стала хоть немного соображать. Вспомнилось, где я и почему. Невольно заметалась взглядом в поисках своего тюремщика, но Стас не позволил.
— Я сказал: на меня! — повысил голос.
Даже боль отступила под напором его желания. Стараясь отгородиться хотя бы мысленно от боли, выполнила его требование.
— Умница, — вяло улыбнулся парень, как только понял, что я пришла в себя. — Перелом ноги закрытый, но помочь не смогу, прости. Ты, главное, не теряй сознание, ладно? Постарайся продержаться ещё немного. Обещаю, скоро всё закончится, — погладил мои щёки большими пальцами, тем самым стирая слёзы. — Прости меня, — добавил уже серьёзнее и тише.
— Не… — попыталась произнести я, но не вышло.
— Т-ш, потом выскажешь мне всё, что думаешь про случившееся и мою роль во всём этом, ладно? Потерпи ещё немного, маленькая.
Моё лицо отпустили, Стас пересел ко мне за спину и аккуратно прижал к себе, позволяя расслабиться в неожиданно уютных объятиях.
— Не… называй… так… бесит, — выдавила я всё же из себя кое-как шёпотом.
Сорванный от криков боли голос не желал возвращаться вот так сразу. Ладно, если через пару дней станет прежним, а то и того дольше.
— М-м… Как? Маленькая? — чему-то усмехнулся Стас. — Я знаю. Потому и называю так, — "порадовали" меня.
— Не… нормальный, — выдохнула я, тоже почему-то улыбаясь.
— Есть такое, — согласился со мной Егоров. — Был бы нормальный, не влюбился бы в тебя, — теперь в его голосе отчётливо слышалась горечь. — Ну, и как тебе Афины? Понравились?
С усилием обернулась к парню, глядя на него с удивлением.
Он серьёзно сейчас собрался обсуждать со мной отдых в Греции с Артёмом?
— Что? — правильно истолковал Стас мои эмоции. — Ты предлагаешь обсуждать, какие пытки применял к тебе этот ублюдок? Мне вот как-то хватило увиденного, знаешь ли. Подумал, что стоит разбавить наше незавидное положение чем-то хорошим.
Вопреки внешнему спокойствию и ехидству, в голубых глазах пылала ничем неприкрытая ярость. Если бы взглядом можно было убивать… хана пришла бы моему палачу в первое же мгновение.
— Откуда... ты... здесь… Узнал… как…
— Мне помогли, — пожал плечами Стас, устраиваясь удобнее за моей спиной. — Не переживай, Акимов контролирует ситуацию. И не он один. Скоро всё завершится, — немного помолчал, а затем добавил: — В своё время я помог сбежать дочери Прохорова. Он… не очень хорошо с ней обращался.
Уставилась на него с удивлением.
— Что? — неожиданно смутился Егоров. — Я чаще всего хороший и милый парень. Это ты с чего-то решила, что монстром мне быть лучше, — хмыкнул невесело.
Я вообще-то не этому удивилась, но да ладно.
— Ты шантажировал, — упрекнула его.
На самом деле, разговор помогал абстрагироваться от боли, поэтому я за него и цеплялась. Да и присутствие Стаса успокаивало. Несмотря на наше незавидное положение, в нём не было заметно ни единого оттенка страха. Только бесконечная злость, направленная на Прохорова. Это пробуждало во мне ответную злость, помогая оставаться в сознании.
— Ты вынудила, — парировал Стас. — Я и не думал доводить до этого. Ты же сама постоянно меня провоцировала. Я сдерживался, как мог, чтобы тебя не обидеть, хотя приятного было мало, получать от любимой девушки ненависть ни за что. А потом… ты стала уходить в себя. Даже психолог уже не помогал. И я решил использовать твою ненависть. Только в такие моменты ты оживала. Но стоило мне стать хорошим, как ты вновь замыкалась, приходилось начинать всё сначала. Ты же морально убивала саму себя, по сути, Галь, — стиснул меня до боли, отчего я недовольно зашипела. — Прости, — хватка тут же ослабла. — Так и повелось, в общем. А потом… наверное, сработал твой инстинкт самосохранения, жажда жизни, не знаю, но ты уже сама стала выводить меня на негативные эмоции. Питалась ими. Тем и выживала. Ненависть стала катализатором к жизни.
— Прости, — сорвалось с губ раньше, чем я успела обдумать всё.
— Да нет, это ты прости. Я должен был найти другой выход твоему отчаянию, а не идти на его поводу. Мне, правда, жаль, что ты потеряла родителей, и что с братом так всё вышло. Антошка не заслужил всего этого. Никто не заслуживает. Ты пережила нервное потрясение, причём неоднократное ещё до нашей свадьбы, вот и вся разгадка твоих поступков. Беременность просто обострила это состояние, а я, увы, не самый терпеливый по характеру человек. А ещё жуткий собственник.
Пришлось вдыхать и выдыхать несколько раз, прежде чем я смогла совладать с голосом и произнести достаточно длинную фразу без запинки.
— Даже если бы ты придумал другой способ, у тебя ничего не вышло бы, — сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и продолжила вновь: — Ну, из нас и парочка вышла, — улыбнулась. — Ты нетерпеливый собственник. Я упёртая дура. Если что-то решу, хоть стреляйся. И не всегда это правильные решения. А свернуть меня с намеченного пути практически невозможно, пока не добьюсь своего. С детства дурной характер, — нервно рассмеялась и тут же застонала от пронзившей грудь боли.
Похоже, не только нога у меня сломана, но и рёбра.
— Дурной — не то слово, — вдруг рассмеялся Стас, поцеловав меня в макушку. — Самый дурной из встречаемых мной людей. Твоё бы упорство да в мирные цели…
— Родители тоже так часто говорили, — прошептала я, улыбнувшись. — Наверное, я просто неисправима. Только и могу, что портить себе и другим жизнь, — по моим щекам потекли слёзы.
Егоров тут же пересел ко мне боком, чтобы видеть лицо. В голубых глазах застыла грусть.
— Я рад, что ты это поняла. Все нервы мне истрепала, зараза, — ухмыльнулся он.
Я даже со словами не сразу нашлась.
— Егоров, ты офигел? — просипела возмущённым тоном.
— Ну, вот, уже лучше. А то развела тут сырость. Будто в этом подвале её и без того мало.
Вот теперь я покраснела.
И как у него это так получается?
Сперва злит, потом смущает.
— Интересная реакция, — всё с той же ухмылкой заметил парень, склонив голову чуть набок. — Кстати, это первый раз за последний год, когда мы с тобой нормально общаемся. Оказывается, стоило тебя просто сдать на поруки маньяку, чтобы ты вновь стала собой.
И я снова смутилась.
— Что поделать, не повезло тебе со мной, — отшутилась. — Всем, — добавила уже едва слышно.
— Снова плакать собралась? — наигранно тяжко вздохнул Стас.
— Обойдёшься! — поудобнее устроилась у него на руках. — Спасибо, — добавила негромко. — За то, что не бросил и пришёл. Я рада, что ты здесь, как бы эгоистично это не звучало. Одной… страшнее, — призналась.
Меня снова поцеловали в макушку.
— Я всегда рядом, Галь. Чтобы ни случилось. Я тебя не брошу. Никогда. Обещаю.
На этот раз я промолчала. Слишком громкие слова, похожие на настоящую клятву. Мысленно так и представила, как нас окутывает магическая дымка. Так уверенно и бесстрашно прозвучали они в пустоте подвала. И я знала, что Стас не врёт. Какими бы сложными не были наши с ним отношения, он ведь действительно никогда не оставлял меня одну. Всегда был рядом, чтобы несмотря ни на что помочь. Даже если по итогу это походило на полнейшее извращение. Впрочем, я не лучше. И за что, только он и Акимов меня любят? И если с Артёмом ещё более-менее ясно, у нас с ним было время узнать друг друга достаточно хорошо, то вот Стас… Мы ведь общались всего один раз.
"А сама-то в Акимова не так же влюбилась? Просто увидела и потеряла голову", — припомнила я собственную одержимость мужчиной.
— Галь, ответишь на вопрос? — снова заговорил Егоров. — Только честно, ладно?
— Мне уже страшно, — потёрлась щекой о мужскую грудь.
Стас хмыкнул и погладил меня по волосам, по скуле и снова вернулся к волосам, пропуская отдельные пряди между пальцами.
— Ну и? Что за вопрос? — уточнила я, не дождавшись продолжения.
— Не будь Акимова, у меня был бы шанс заинтересовать тебя?
Хм… интересный вопрос. Ещё более интересно, что, кажется, всегда уверенный в себе Стас Егоров заметно нервничал. Сердце его так точно забилось быстрее, да и само тело закаменело в ожидании ответа.
— Наверное, больше "да", чем "нет", — немного погодя всё же ответила я ему. — С условием, что между нами никогда бы не было шантажа и всего такого. В конце концов, ты красивый и умный парень, любая девушка тобой заинтересуется, особенно, если ты сам этого захочешь.
— Но ты не любая, — закончил за меня Стас, перестав перебирать мои волосы.