Хэруки убежала к Фукуде-сан, а я отправился на выход из школы. По пути мне попался Кеиджи. Удача!
— Эй, Кеиджи, пойдешь на митинг в воскресенье?
Тот покачал головой:
— Нет. У нашего клана какие-то дела с нынешним главой префектуры, а этот митинг проводит его основной конкурент на грядущих выборах. Как бы я не ненавидел грязные делишки моего отца, пойти на такой митинг — все равно что плюнуть ему в лицо.
Вот оно что. Ладно, обойдемся без Кеиджи. О, идея!
— Молодой господин, а вы не подвезете меня до дома?
— Пошел ты! — обиделся на «молодого господина» Кеиджи. Потом добавил:
— У Сохэя есть инструкции от отца сразу после школы везти меня домой, никуда не отвлекаясь по пути. Но я попрошу его сразу после этого довезти тебя.
Офигенно. Заодно посмотрю на дом Кеиджи. По пути к машине я взял у него номер телефона.
Сев в машину, мы поехали к дому Мотидзуки. Им оказалось огромное поместье в японском стиле. У ворот стояли двое страшенных накачанных японцев, одетых в черные строгие костюмы с галстуками и в очках. Охрана, надо полагать. Неплохо так живет второй председатель. Как бы напроситься в гости к Кеиджи? Было бы прикольно посмотреть на такое поместье «изнутри». Мы с Кеиджи попрощались, и Сохэй повез меня домой.
— Знаешь, я не нанимался работать шофером. Возить молодого господина — большая честь и ответственность, но возить кого-то типа тебя — унизительно, — недовольно глядя на разлегшегося на заднем сидении меня в зеркало заднего вида начал разговор Сохэй.
— Что значит «кого-то типа меня»? Звучит обидно! Вези давай, а то нажалуюсь молодому господину! — ответил я, наслаждаясь поездкой.
— Тц, дерзкий сопляк! И почему я до сих пор не свернул тебе шею?
— Наверное потому, что я хороший парень и всем нравлюсь? — сделал я предположение.
Сохэй заржал:
— Такие занозы как ты могут понравиться только в мертвом виде!
Я посмеялся вместе с ним. Мы подъехали к дому, я поблагодарил Сохэя и покинул машину.
У дома меня уже ждал Сакамото-сан. Надеюсь, его кошачья прогулка удалась. Интересно, он уже присмотрел для себя милую кошечку? Я был бы не против потискать котяток. Довольствуясь малым, потискал Сакамото-сана. Он не был против и замурлыкал. Наградил его за понимание последним пакетиком влажного корма. Надо бы пополнить запасы.
Осмотрев холодильник, пришел в уныние. Питаться полуфабрикатами и сухомяткой надоело. Приготовить что-то толковое из имеющихся в распоряжении продуктов не получится. С завистью посмотрел на смачно жрущего кота. Вот уж у кого нет гастрономических проблем. Решил пойти покушать где-нибудь в городе. Заодно зайду в минимаркет. Ах да, еще мне нужна записная книжка. Но сначала — домашка! Убив на нее полчаса, я направился к выходу из дома. На улице заметил, что из почтового ящика на заборе торчат какие-то бумажки. Достал. Это оказались счета. Интересно, во что встали мои игры с термостатом? Посмотрел. Это много или мало? Так-то много, но насколько отличается от средней суммы? Вернувшись домой, нашел среди документов платежки за прошлые месяцы. Я ужасен. Пошел в подвал и выкрутил термостат в минус. Хорошо, что в Японии довольно мягкий климат.
Наконец, я покинул дом. Почесав затылок, принял решение посетить противоположный берег реки. Во многом это решение было продиктовано робкой надеждой случайно встретить Хэруки. Шансов на это откровенно немного, но вдруг? Перейдя мост, я направился в сторону ее дома. Вот и он. Пусто. Пошел дальше, нашел магазин канцтоваров. Зашел, купил записную книжку с зеленой обложкой. Цвет выбрал по очевидной причине. Пошел дальше, нашел забегаловку с надписью «Гюдон». О, им питался Ичибан из «Якудзы 7». Решил попробовать. Внутри гюдонная сильно напоминала кафешку, в которой мы ели рамен. Довольно уютно. Присел у стойки, заказал среднюю порцию. Не спеша насладился едой. Было вкусно. Попивая черный чай, повернулся на стуле боком и стал смотреть в окно. Время от времени там проходили японцы разных возрастов, расцветок и форм. Про формы шучу. Оплатил счет, вышел на улицу. Уже темнело. Как быстро пролетел день. Домой не хотелось, поэтому пошел изучать местность дальше.
Стараясь держать в памяти местоположение реки, углубился в жилой район. Периодически попадались магазинчики, кафешки и офисные здания. Планировка, на мой взгляд, хаотичная. За прошлую жизнь я привык к прямым улицам и квартальной застройке. Но японцам, конечно, виднее куда, как и что строить. Зашел в приглянувшийся минимаркет — ничем не отличается от тех, где я уже побывал. Разве что чуть меньше. Набрал продуктов, не забыл и про влажный корм. Милая студенточка за кассой в желто-красной униформе упаковала мне покупки в пакет. Вышел из магазина, понял, что уже совсем стемнело. Вдоль улицы горели фонари, город укутывала ночная тишина. Прикинул направление и пошел к реке.
Внезапно услышал громкие голоса, доносящиеся из переулка. Стало любопытно. Я подошел к углу дома, осторожно выглянул. В переулке было темно, но на противоположном ко мне его конце располагалась металлическая дверь. Подсвеченная неоном табличка над ней гласила «Бар». На ее фоне удалось разглядеть три человеческих силуэта. Один из них держал другого за грудки, прижимая к стене. Третий стоял рядом, скрестив на груди руки.
— Знаешь, в твоем возрасте не стоит ходить по таким местам, — вещал удерживающий жертву человек, — Ты рискуешь нарваться на неприятности! Захотелось ночной жизни, не так ли?
Жертва что-то невнятно промямлила. Человек со скрещенными руками громко одернул его:
— Меня не волнует, кто твой папочка! За свои поступки каждый должен нести ответственность сам! Как будто ты не знал, что кабакура-клубы не для нищебродов?! Зачем ты пришел сюда, если не способен заплатить жалкие полмиллиона йен?!
Нифига себе цены. Это что он там такое заказывал? Приготовленное девственницами жаркое из единорога?
— Что будешь делать теперь, щенок?! — тем временем продолжили запугивание работники бара, — Мы ведь знаем, кто ты, Оокубо-кун! Твой папаша владеет целой корпорацией, не так ли? Уверен, он очень расстроится, узнав, что его сыночек тратит свои карманные деньги на бухло и девок!
Оокубо? Неужели это Оокубо Хидэко, альфач нашего класса? Вроде подходит, на вступительной церемонии он упоминал, что унаследует корпорацию. На мгновение в голове возникла сценка, как храбрый я влетаю в переулок и при помощи пакета с продуктами и секретных техник ловко раскидываю вышибал, спасая одноклассника. За это его отец осыпает меня бешеными миллионами, а лет через 20 я становлюсь замом нового главы корпорации. Жизнь удалась!
Увы, у меня нет секретных техник. Шансов победить двух здоровенных взрослых — тоже. Поэтому я остался за углом, продолжив греть уши.
— Ну что, пацан? Позвонишь папочке, чтобы он оплатил твой счет? Или решим вопрос по-другому?
Оокубо что-то ответил. Вышибалы пришли в ярость:
— Дерзкий сопляк! — перестав прижимать жертву к стене, вышибала швырнул ее на землю, наступил на грудь, — Придется преподать тебе урок! Как думаешь, пары сломанных пальцев будет достаточно?
Оокубо испуганно что-то залепетал. Второй бандит наклонился над ним, раздался громкий вопль боли. Офигеть! Япония — очень безопасная страна. Если, конечно, ты не пятнадцатилетний школьник, решивший приобщиться к ночной жизни. Пойду-ка я отсюда.
Потихоньку отлепился от угла и прошмыгнул мимо переулка, оставляя за спиной вопли несчастного одноклассника. Меня потряхивало. Вот мне урок: вышел из дома — получил неприятную сцену. Вывод? У анимежизни есть темные стороны. А из дома я выходить продолжу. Не для того Богиня даровала мне перерождение, чтобы я заделался хиккой.
Идя домой, занимался целебным аутотренингом. Я ничего не мог сделать. Огрести за компанию — не помощь. Оокубо сам виноват, нечего ходить по мутным кабакам. Немного полегчало. Взрослые пугают. Блин, а в какой момент я перестал считать себя взрослым? Понял, что практически сразу после перерождения. И мне это нравится! Школьные годы — прекрасные годы!
Придя домой, сгрузил покупки в холодильник. Гордо продемонстрировал закупленный влажный корм Сакамото-сану. Его глаза блеснули, но он демонстративно отвернул морду в сторону и принялся вылизываться. Да-да, тебе совсем все равно. Ох уж эти кошки.
Перед сном я постирал школьную форму, повесив ее на переставшие полыхать жаром батареи. Надеюсь, к утру высохнет. Завтра нужно встать пораньше, чтобы погладить. После этого переписал в записную книжку все известные мне телефонные номера. На первую страницу поместил те, которые оставлял батя. Сходил до теплицы, полил помидорки, завел будильник и лег спать. Уснул не сразу, сцена с Оокубой не выходила из головы. В конце концов сдался, нашел в домашней аптечке снотворное, выпил полтаблетки. В ожидании эффекта лег в кровать, взяв с собой Сакамото-сана. Он выглядел недовольным, но смирился и соизволил уснуть рядом со мной. В конце концов я отрубился.
Прозвенел будильник, я с трудом разлепил глаза. Ужасное состояние. Во-первых, поздно уснул, во-вторых, снотворное еще не выветрилось. В таких ситуациях стойкие герои моих любимых книжек лечатся контрастным душем. Я никогда не любил эту процедуру, поэтому просто постоял под приятно-тепленькой водичкой. Покачиваясь и зевая, погладил местами влажную школьную форму. Пофиг, высохнет на мне. Позавтракал бутербродами, запив их найденным на кухне растворимым кофе. Сакамото-сан уплетал влажный корм. Доев, я вяло оделся и прилег на диван в ожидании Хэруки. Успел задремать.
Раздался звонок в дверь. Вот и она! Потирая глаза, открыл дверь. Хэруки, как всегда свеженькая и жизнерадостная, в этот раз, увы, без хвостиков, заметила мой поникший вид:
— Что с тобой, Иоши? Ты заболел? — заботливо спросила девушка.
Я покачал головой и с вялой улыбкой ответил:
— Нет, просто не выспался. Засиделся вчера, — не стал я вдаваться в подробности. Пожалуй, никому не буду рассказывать о вчерашней «сцене в переулке». Это неправильно по отношению к Оокубе. А еще не хочу выглядеть трусом в глазах друзей. Безусловно, они не станут меня винить, но осадочек-то останется.