— А подробнее и не надо, — ответила Аврора, закладывая данные в навигатор. — Я рассчитаю курс.
До Гаттона оказалось всего две переброски, но не обошлось и без малюсенькой загвоздки. Первая переброска длилась всего десять минут, а вот вторая — несколько часов. Это означало, что Авроре придётся долгое время торчать за штурвалом, без перерыва, корректируя направление по скоростному тоннелю… Увы! Двухместный космобилле старой модели не был оснащён автопилотом, а рассчитан на двух пилотов. Рори подробно изучила технические характеристики. И учитывая, что каждый тоннель уникален… Аврора испугалась и на всякий случай просчитала путь до 1-Факториала… Отнюдь не ближе. Отсюда-туда насчитывалось четыре переброски, и одна из них длилась целых двадцать часов…
Да и не хотела она на Факториал возвращаться! Хотя девушку всё же беспокоила судьба флота… Итан! Что с ними случилось, когда появились альдаредцы? Она постарается узнать, когда прибудет на Гаттон.
— Готово, — сообщила Рори, удручённо глядя на экран. — Можем лететь на Гаттон
Ей никто не ответил. Она глянула на незнакомца. Тот сидел с закрытыми глазами и, похоже, дремал.
— Держим путь на Гаттон! — выкрикнула Аврора.
Мужчина встрепенулся и недоумённо моргая уставился на факториалку, провёл ладонью по лицу и кивнул.
— В соседнем отсеке есть лежанка, — напомнила ему Рори, запуская стартёр.
— Действительно, — пробормотал он, поднимаясь с кресла, но сразу не ушёл, а поинтересовался. — А ты не хочешь ли отдохнуть перед дорогой? Я никуда не тороплюсь.
— Зато я тороплюсь, — ответила Аврора и добавила. — Койка всего одна.
— Ничего, — нагло усмехнулся мужчина, — я подвинусь, и ты уляжешься мне под бочок.
Лежать рядом с ним?!
Она и сидела-то в его присутствии с трудом — трепещущая как стрела и натянутая как тетива. И дело не в том, что красавец перед ней, да без рубашки. Просто… Загадка, наверное, но сердце при виде него начинало биться чаще… Особенно теперь, когда к нему вернулся естественный цвет лица, такой же смуглый, как у его тела. Не настолько, чтобы отталкивать чуждостью, он завораживал экзотичностью. Таинственно поблёскивающие чёрные глаза в обрамлении невероятно густых, длинных, и будто отсвечивающих позолотой ресниц, добавляли облику притягательности. Тонкий нос с небольшой симпатичной горбинкой, чувственные губы… Рори отчаянно хотелось порой запустить ладони в его спутанные тёмные кудри. Так хотелось! До покалывания в кончиках пальцев и обладать им до одури…
Это нехорошо. Что за подлое наваждение?
Воспитанная девушка такого чувствовать не должна, даже когда, как говорила мама, «в ней пробуждается женщина». Но кто знает, что способны испытывать триды при виде таких обворожительных мужчин? Аврору не учили. И раньше она не переживала ничего подобного рядом с Нэйдом или с кем бы то ни было.
Рори испугалась своих эмоций!
— Как вас зовут? — резко спросила она, выравнивая дыхание.
Мужчина посмотрел на спутницу внимательно, даже слишком, будто уловил перемену в её настроении.
— Эгинхард, меня зовут Эгинхард.
— Прямо не человек, а звезда, — нервно рассмеялась она, но ей понравилось имя — под стать ему.
— Я больше, чем звезда, — усмехнулся он.
Аврора не успела подумать, что бы это значило, как мужчина снова озадачил её предложением:
— Всё же поспи немного, а я посижу здесь.
— Нет!
Дважды повторять он не стал, и Рори вздохнула с облегчением, когда Эгинхард покинул рубку.
Через несколько минут она уверенно стартовала. Триду бессмысленно и вредно предаваться сопливым девичьим мечтам. Пора отрабатывать навыки.
Глава 14
Эгинхард долго не мог уснуть, вертясь на узкой и жёсткой лежанке. Да уж, это не его роскошная кровать в апартаментах… Как они вообще на этом спят? Впрочем, он мог бы и не спать, но в человеческой ипостаси полезно имитировать сон, дабы восстановить силы.
Он много думал.
Сперва о том, какая это хорошая идея сделать лишний крюк до Гаттона. Так он и следы заметёт, и кое с кем встретится, и кое-чем подзаправится…
После, квазар размышлял о своей случайной попутчице. Случайной ли?.. Квазар даже имени её не спросил. Зачем? Ему это ни к чему… Наверное. Ведь скоро они расстанутся. Обычно Эгинхард не интересовался хуманидками, как женщинами, но эта девушка чем-то притягивала его. Он и пытался понять, чем именно.
Хуманиды, или люди, как астроморфы предпочитали их называть, населяли его планету, живя бок о бок со звёздами, пульсарами и чёрными дырами… Они бы поседели от ужаса, если бы вдруг узнали, кто такой их принц, его приближённые и вассалы. Впрочем… Некоторые знали и чрезвычайно этим гордились.
Люди возникли на определённом этапе эволюции и развивались вместе с планетой: рождались и умирали, проживая короткую человеческую жизнь, в отличие от астроморфов. Хуманиды прислуживали им. Слуги, ремесленники, фермеры, рабочие, арендаторы — все они были людьми. Среди них встречались очень сильные и умные мужчины, и красивые обольстительные женщины, с коими иногда резвились звёздные аристократы, не упуская случая, но…
Эгинхард не мог себе представить, как бы он завалил какую-нибудь селянку в лесочке, разумеется с её согласия. Хотя иногда придворные дамы — звёзды и чёрные дыры надоедали ему до тошноты. Все они хотели от него лишь одного — вознестись в космос, слившись в объятиях — испытать невообразимое блаженство, когда он поглощал их, а они на время пропитывались сиянием квазара, становились его частью. При этом они исступлённо жаждали зачать от него ребёнка в имитации человека и окружить принца их общими детьми-звёздами. Иного не дано… Возможно, и человеческие женщины хотели от него детей, но квазар приходил в ужас при одной только мысли об этом, не желая плодить звёздных ублюдков. Вот его отец не гнушался…
Но глядя на эту девушку, принц словно забывал о своём безразличии к хуманидкам. Более того, ему хотелось прикоснуться к ней. И не потому, что она так красива, даже по меркам астроморфов, а оттого… Он не понимал отчего.
С такими безрадостными и тревожными мыслями, Эгинхард наконец заснул, и приснился ему сон… На самом деле, астроморфам не снились сны в обычном человеческом понимании. Они имитировали сновидения, энергетически объединяясь со вселенной, путешествуя в протяжённости вне времени и пространства, проникая в прошлое, будущее и встречаясь с теми, кто однажды покинул их… Обычно квазар видел во сне свою мать, но сегодня ему пригрезился Сириус. В облике белого карлика.
— Отец? — удивился Эгинхард. — Ты всё ещё существуешь?
— Надеюсь, — ответил Сириус, чересчур сердито, — но сомневаюсь, что долго протянешь ты, творя вокруг безрассудства.
— О чём ты?
— О твоей недавней выходке с Дэнобар.
— Ты знаешь?
— Я искал встречи с тобой и едва не стал свидетелем одного позорного пленения.
Эгинхард разозлился, но постарался смягчить злость, опасаясь, что его гнев вырвется наружу и выплеснется фотостеронами.
— Значит, ты видел меня и Креаннона? Следил, но ничем не помог?! И где же ты?
— Это тебя не касается.
— Я твой сын!
— Не самый разумный, как я погляжу. Врагам и обманутым мужьям будет проще найти меня, если откроюсь тебе.
Эгинхард молча проглотил упрёк, но всё же не сдержался и горько заметил:
— Я не заставлял тебя быть с моей матерью. Если бы не ты, то возможно я бы родился Креанноном и любимым сыном императора.
— Если бы не я, тебя бы вообще не было, — парировал Сириус, интенсивно замерцав. — А теперь оставим разногласия, и ты выслушаешь меня.
— Что я должен слушать?
— Ты не видишь у себя под носом, Эгинхард. Перед тобой целая галактика, и вся она твоя. Стоит лишь протянуть руку.
— Какая чушь, отец! — возмутился квазар. — Моя галактика давно разбита, уничтожена, мои сподвижники пали, либо разметены по всему космосу, и тех немногих, что остались со мной, едва хватает на скопление.
— Сколько? Сколько у тебя сейчас?
— Чуть больше тысячи, включая женщин и детей… А что?
— Это хорошо.
— Неужели? У Креаннона миллиарды! А я — реалист.
— Тогда стоит приумножить.
— Правда? Нам начать приумножаться прямо сейчас? Не идеализируй, отец. На это уйдёт вечность. Прежде чем я соберу новую армию, Креаннон найдёт и задавит скопление в зародыше. Мы уже несколько веков в бегах… Я не знаю, сколько продержится наше убежище на этот раз.
— Предпочитаешь прятаться, а не сражаться? Это против природы астроморфа.
— Самоубийство тоже.
— Я не предлагаю самоубийство.
— Да уж… Видимо, я тебя недопонял.
— Именно. Используй то, что под рукой. Млекандра станет твоим надёжным домом, владением, щитом и источником… Если правильно распорядишься.
Эгинхард расхохотался.
— И кто из нас растерял последний разум, отец?
— Напрасно смеёшься, — заметил Сириус. — Я предлагаю тебе то, чего ещё не случалось в истории астроморфических войн — захватить готовую галактику изнутри. Внедриться, заручившись преданностью и поддержкой хуманидов, вовлекая их в битву и отнюдь не в качестве жертв или слуг и не на последних ролях. Они могут дать тебе воинов, какие Креаннону и не снились.
Квазар похолодел. Кажется, он понял, на что намекал белый карлик — его отец, и тот подтвердил догадку своим ответом.
— «Звёздные дети» или «дети звёзд»… Многие были настроены скептически, но, к сожалению, вскоре поняли свою ошибку и приняли меры…
— Древние звёзды собрались в давней битве, — глухо промолвил Эгинхард, — и уничтожили всех до единого. Безжалостно.
— Не всех. Кое-кто спасся…
— Да, но их выследили, догнали и тогда…
— Некоторые выжили, но рассеяны по всему космосу, и даже не ведают, кто они.
— Ублюдки!
— Звёздные дети, — поправил квазара Сириус.
— Допустим… И ты предлагаешь разыскивать и собирать по всей вселенной эту ничтожную горстку, чтобы с их помощью сокрушить Креаннона? Как уморительно, отец!