Аврора очухалась, встрепенулась и воззрилась на растение с колючками… Воняло от него омерзительно! Девушка задержала дыхание и зажала себе нос, но её ненадолго хватило. Пришлось вдыхать эту вонь через сорванную с головы косынку… Искривлённые кустики, сплошь облепленные чёрными колючими шариками, росли повсюду, насколько хватало глаз.
Целое поле!
Рядышком с Рори притулилась корзина, наполовину полная колючек… А вокруг копошились измождённые человечки в замусоленных лохмотьях — ползком, на четвереньках и на корточках таская за собой пыльные плетёнки с отвратительным урожаем. Аврора заглянула в глаза соседке — женщине и наткнулась на совершенно пустой взгляд… Присмотрелась, ахнула и зажала косынкой рот, еле узнав в этой худой, высохшей старухе свою подружку Луару…
Полгода?!
Неужели она будет выглядеть так же или уже выглядит?
Аврора учащённо задышала, в панике отбросила косынку, отшвырнула ногой корзину. Плетёнка упала набок, и чёрные шарики раскатились по межам, попадали в грязь. К ним тотчас ринулись десятки обтянутых кожей скелетов, протягивая костлявые руки, хватая, выковыривая из глины, отталкивая и мутузя друг дружку…
В ужасе Аврора потихоньку отползала, пока не наткнулась спиной на что-то, или кого-то… Скосила глаза к долу и увидела чей-то мощный ботинок…
— Кто устроил драку, бездельники?! Живо за работу! Не соберёте норму к закату, жрачки не получите.
Свист!
Хлёсткие удары прутьями сыпались по острым худым плечам, спинам, гребням, шёрсткам и хребтам. Особенно сильно доставалось дулузским подбородкам. Лоснящиеся от пота пятнокожие надсмотрщики в шортах нещадно избивали бедняг, пока те не перестали огрызаться и, скуля, возобновили работу…
Едва оцепенение спало, Аврора закричала. Подскочила и бросилась бежать на край поля, туда, где вразнобой лепясь друг к дружке, торчали жалкие хибары и покосившиеся бараки… Жильё?
Что происходит?!
Рори остановилась, как вкопанная и обернулась… Её догоняли трое надсмотрщиков с прутьями в руках.
— Стой!
— Куда?! Прыткая какая.
— Остановись! Держи её!
Отовсюду к Рори тянулись грязные цепкие пальцы и чумазые оскаленные физиономии… Надсмотрщики подбежали так близко, что Рори заметила у одного из них в кулаке склянку со знакомыми разноцветными пилюлями.
Витамины?
Мир принялся вращаться. Ярко-ядовитый звёздный диск вот-вот грозился сорваться с неба и обрушиться на неё.
— Не-ет! — отчаянно завопила Аврора, дыхание прервалось, и она…
Лишилась чувств.
Глава 17
Какой отвратительный сон!
Вернее, сначала он показался чудесным, но она толком его не запомнила, а затем превратился в кошмар… Теперь же было так хорошо просто лежать и не видеть снов, и ни о чём не думать…
«М-м-м…» — расслабленно промычала Аврора и перевернулась на другой бок.
Так приятно просто лежать… Но внезапно острая тоска пронзила сердце. Она так захотела домой — к маме, папе, сёстрам и братьям.
Почему же нельзя вернуться? Почему? Она знала, что нельзя… Но почему?
Что-то легонько коснулось её губ и пощекотало. Аврора сонно вскинула ладонь и попыталась отмахнуться, но оно не отставало и возобновляло щекотку, стоило ей убрать руку. Рори устала отмахиваться, чихнула и с ленцой приоткрыла глаза…
— Эгинхард… — с улыбкой пробормотала она, едва взгляд оформился, увидев знакомые чёрные как космос глаза и тёмные завитки, упавшие на лоб. — Эгинхард… Что ты делаешь в моём сне, Эгинхард?
Он усмехнулся в ответ и провёл по её губам, щеке и носу зажатой в пальцах травинкой.
— Где ты это взял, Эгинхард?
«Эгинхард?!»
Аврора снова чихнула и резко села с чувством нарастающей паники. Она была не на Гаттоне, а в спальном отсеке космобилле и под ней пружинил узкий матрац…
Рори кое-что вспомнила и вопросительно посмотрела на мужчину.
— Что я тут делаю? Почему я здесь?
— А ты хочешь обратно? — насмешливо спросил он, поднимаясь с корточек и усаживаясь рядышком на лежанку. — Могу устроить. Снова будешь ползать на карачках в пыли и грязи, собирать колючки, носить рваньё и жрать помои…
Аврора вспомнила остальное. Зажав ладонями рот, она слетела с лежанки, нырнула в санитарную кабинку и сходу опорожнила в клозет содержимое желудка. Её рвало мучительно и звучно… Между судорожными блевками и позывами, она услышала, как Эгинхард приблизился и деликатно задвинул перегородку… Но у Рори недостало ни сил, ни желания испытывать к нему благодарность. Да и за что, собственно?
Оставшись наедине с собой и клозетом, девушка лихорадочно стянула грязные и плохо пахнущие лохмотья… Жаль, что они не могли рассыпаться и исчезнуть на глазах так же, как и рубашка Эгинхарда и стереть заодно из памяти Рорино пребывание на Гаттоне…
Рори посидела ещё немного, собираясь с духом, а затем включила режим спрингования. Её тут же обдало со всех сторон очищающими волнами. Запахло лекарствами… В космобилле, увы, такой роскоши как душ или ванна не полагалось. А так хотелось смыть с себя всю мерзость! Система дезинфекции работала исправно, и хотя сама процедура длилась всего две минуты, Аврора была тщательно очищена — от корней волос до кончиков ногтей. Лохмотья она спустила в бак с биорастворителем и натянула пижаму из мягкой облегающей ткани, очень уютную, закрытую, но… Едва Рори вернулась в отсек и предстала перед Эгинхардом, то поняла, как заблуждалась.
Мужчина сперва небрежно скользнул взглядом по её фигуре, затем зрачки его заинтересованно расширились, и он уже не сводил с девушки глаз, изучая каждый соблазнительный изгиб… Для этого даже мысленно раздевать не пришлось. Рори вспыхнула, когда поняла, что ткань пижамы не просто обтягивает все её прелести, но и дразняще обозначает самые потаённые местечки её тела… Всё равно, что выйти голой. Почти.
— Хорошо, что ты вычистила желудок, — заметил Эгинхард. — Хотя действие иллюзинала закончилось, но какой гадости ты наелась там перед этим.
Вместо ответа Аврора метнулась к спальной нише, выхватила оттуда одеяло, завернулась и, нахохлившись, присела на лежанку.
Мужчина усмехнулся. Она щекой почувствовала эту гадкую усмешку и не глядя на него пробурчала:
— Ничего не хочешь мне объяснить?
— Как тебе понравился курорт на свободном Гаттоне? — издевательски поинтересовался он.
— Ах, курорт! — на этот раз она повернулась к нему тяжело дыша от ярости, так что ноздри шумно раздувались. — Курорт?! Что там происходит вообще? Кто все эти люди?
Эгинхард пожал плечами, закинул ногу на ногу, сцепил кисти рук в замок и перехватил себя под колено.
— Бродяги и неудачники, такие же, как и ты.
— Я не бродяга и не, не… — она запнулась.
— Хочу заметить, надо благодарить меня, а не ругаться.
— За что благодарить?
— Что вытащил тебя оттуда… использовав некоторое влияние.
Аврора насмешливо фыркнула.
— И сам же отправил меня туда.
— Э, нет, — он язвительно прищурился. — Я не отправлял, ты сама.
— Да, сама, — с горечью согласилась она. — Но ты всё знал о Гаттоне, ну, что там происходит, и не предупредил.
— А я не обязан каждого предупреждать? И потом, я ведь пытался тебя отговорить.
— Отговорить? — Рори нахмурилась. — Меня? Когда?
— Когда спросил, неоднократно, уверена ли ты, что хочешь остаться на планете.
— А… ну, конечно…
«Как-то он своеобразно пытался или же недостаточно».
— Так в чём моя вина?
— Не знаю, — она вздохнула, резко устав выяснять отношения. — Все эти несчастные люди… Их же обманули, как и меня. Сначала — красивая долина, белые цветы, булочки с глазурью, счастливые работники, музыка по вечерам… — она громко всхлипнула. — А потом… колючки, грязь, замученные хуманиды, объедки, надсмотрщики…
Глаза девушки расширились от ужаса, и сам Эгинхард невольно вздрогнул, представив на секунду, что случилось бы не появись он вовремя. Если бы он не спохватился, её вполне мог поиметь какой-нибудь дюжий надсмотрщик (и не один!) под видом страстной и благородной любви… Там всегда так поступали с беззащитными женщинами, да и с мужчинами иногда тоже… Страшная штука — иллюзинал!
А почему он вообще спохватился? Вспомнил о ней.
Квазар пока что затруднялся ответить на этот вопрос.
— За что? За что? — всхлипывая вопрошала Аврора, кутаясь в одеяло и покачиваясь на койке. — Почему обитатели Гаттона так поступают с нами… с приезжими… Мы всего лишь хотели, мечтали… — и прошептала. — О свободе, без дурацких правил и условностей.
Из глаз её выкатились слезинки.
«Прекрасно, — решил Эгинхард, — пусть поплачет. Зато выплачет все свои иллюзии».
— На Гаттоне нет обитателей, — пояснил он. — Только владельцы и…
Но она, казалось, совсем не услышала его.
— Это не по-хуманидски!
— Но хозяева Гаттона — не хуманиды…
— А кто? — она исступлённо взирала на него, не обращая внимания на льющиеся по щекам слёзы. — Человеки?
— Нет.
Не мог же квазар открыть ей всю правду. Например, что главный создатель и владелец Гаттона — красно-жёлтый субгигант Саттон больше известный в среде астроморфов, как барон Клайслайв. Одиночка. И для него важен только бизнес.
— Надо им помочь! — Аврора подскочила с лежанки и забегала по отсеку, насколько это удавалось в такой тесноте. — Надо их спасти! Мы должны…
— Ничего мы не должны! — оборвал её Эгинхард и добавил уже помягче. — Это не в моих силах.
— Ты же меня вытащил! Если всё так, как говоришь…
— Тебя — да…
«И чего мне это стоило!»
Лорду Сегирану пришлось встретиться с бароном лично, и теперь квазар у него в долгу. Он — квазар в долгу у какого-то субгиганта!? Эгинхард уже раз двести пожалел, что позволил ей вообще лететь на эту планету… Поначалу это представлялось забавным.
С какой стати, собственно, он полез её спасать? И всё потому, что этот болван коричневый субкарлик — один из арендаторов барона, с которым принц резался в карты, разоткровенничался, мол, поступили новые работницы и среди них затесалась одна —