— Как красиво! — восхищённо выдохнула Аврора.
— Да, — принц улыбнулся. — Ретогерц бесподобно красив.
«Долго скрывать от неё не удастся, — подумал он, рассчитывая пригласить герцога на ужин, в ближайшее время. — Она так и так узнает о нём».
— И планета тоже, — добавила Рори. — Она чудесна!
Искренний восторг девушки тронул сурового Эгинхарда, добравшись до самых чувствительных астеронов. Он вспомнил годы сотворения Лидивы в потоках звёздной пыли гонимой космическим ветром. И взор его затуманился на мгновение, но лишь на мгновение…
Как и предполагал Эгинхард, они спустились на Лидиву в самом начале заката. Ранняя осень царила в третьей фазе, и горный замок стоял без изменений, в застывшей первозданной красоте.
Пока комета-пилот заводил космолёт в ангар, Аврора любовалась окрестностями, а квазар снисходительно упивался её восторгами. Он нарочно распорядился высадить их на смотровой площадке над пропастью, зная какое впечатление производит отсюда его зимняя резиденция — колоссально-причудливый замок, вырубленный прямо в скалах, опоясывал довольно обширное плато. На зимний сезон сюда переезжал двор Эгинхарда и увеселения длились всю ночь, а на плато заливали огромный каток… Когда-то здесь обитал Алазар — истинный хозяин замка в горах, когда-то… В прежние времена. А теперь тут постоянно жил только управляющий с семьёй и несколько слуг. Они-то и содержали резиденцию в порядке, и ночная цитадель всегда была готова к приезду квазара-принца, его двора и гостей. Но Эгинхард редко появлялся здесь в любую другую фазу, кроме зимы, когда волшебство воцарялось в горах, небо сияло мириадами звёзд и ледяные туманы ползали по расщелинам.
— Вечер уже, — заметила Аврора, указывая на горизонт, к коему только-только устремилось чуток разбухшее оранжевое светило, утонувшее в пене облаков.
— Да, вечер… — откликнулся Эгинхард, словно очнувшись от созерцания, ухватил девушку за руку и потащил к лестнице, огибавшей гору от самой площадки и до каменного моста через пропасть.
— К-куда… — испугалась Рори, но скорее от неожиданности.
— Увидишь! Кое-что или кое-кого. Это сюрприз…
Сюрпризом оказался исполинский конь, гарцевавший им навстречу по мосту. Аврора застыла как вкопанная. Скакун был устрашающе чёрен и дьявольский красив. Под ярко-лоснящейся кожей перекатывались валики мышц. Тёмен как ночь, с одной лишь единственной белой звездой во лбу, он нетерпеливо переступил копытами и заржал. Но едва Эгнхард к нему приблизился и протянул руку, конь присмирел, наклонил голову и коснулся бархатными губами ладони принца.
Вдруг до Авроры дошло!
— Мы что… поедем на этом?!
— Да, — Эгинхард довольно кивнул, наслаждаясь её смятением.
— Но… я думала, ты там живёшь, — она оглянулась на башни замка и подвесные мосты.
— Зимой, — улыбнулся квазар, — а всё остальное время в долине. Звёздный дворец — моя вотчина.
— Но, — Рори невольно отступила. — Я не… ни разу не ездила на таком.
И видела только на изображениях и в музее древних животных.
— Я думала, они вымерли.
— Как видишь, нет. Иди сюда, — он протянул к ней руку как недавно к лошади, она сделал ещё шажок — от него. — Не бойся. Отсюда недалеко. Мост выведет нас к ущелью, а за ним небольшой подъём и лес. Оттуда мы и спустимся в долину.
— А почему бы не воспользоваться космобилле? — удивилась Аврора. — Он мог сесть где угодно.
— Моим людям лучше не знать о существовании космобилле, — заметил Эгинхард. — Если хочешь, свернём к водопадам. Там очень красиво.
Аврора замотала головой, но…
Как ни странно, убедил её конь. Он заливисто, но мягко и просительно заржал и двинулся к испуганной девушке. Наверное, ему надоело ждать.
— Поехали! — утратил терпение Эгинхард, подхватывая растерянную факториалку за талию и усаживая верхом. Аврора могла поклясться, что за миг до этого никакой сбруи на скакуне не было…
— Успеем как раз к обеду, — сказал принц, взлетая в седло позади девушки, и Рори сразу же оказалась в его крепких объятьях, ощутив надёжное тепло мужского тела.
Конь переступил на месте, будто приноравливаясь к тяжести седоков и тронулся, постепенно ускоряя бег, и оставляя позади замок в горах. Чёрный исполин повиновался малейшему движению Эгинхарда и его голосу.
— Вперёд!
Аврора старалась не смотреть вниз, пока мост не закончился. На дне пропасти клубился морок…
«Что там?» — рассеянно подумала девушка, скорее для того, чтобы отвлечься или обрести равновесие. Близость мужчины за спиной будоражила и смущала, а он словно почувствовал её волнение и теснее прижал к груди, одновременно удерживая поводья.
Они миновали мост, и горы впереди расступились, открывая каменистую дорогу сквозь ущелье. Но и теперь Аврора ощущала себя как на вершине кручи, таким громадным казался ей конь… Копыта выстукивали гулкое эхо, а просветы над головой и в конце пути выглядели недоступно далёкими.
— Расслабься, — шепнул ей на ухо Эгинхард. — Я крепко держу тебя.
И достиг абсолютно противоположного эффекта. Только от этого шёпота её бросило в дрожь. Возможно, этого квазар и добивался. Ему нравились эти новые неведомые доселе чувства.
«Если бы только она знала», — весело думал он, внутренне ликуя от полноты власти над ней. Эгинхард улавливал её смятение, и хотел было окончательно заставить девушку потерять разум, чуть-чуть передвинув руку повыше или наоборот пониже, но вдруг… Она совершенно непринуждённо откинулась на мужчину, прижалась теснее, прислонившись затылком к его груди. Сперва Эгинхард замер на мгновение, пытаясь справиться с охватившим его ознобом, и не нашёл ничего лучше, чем стиснуть Аврору поперёк талии, так, что она ойкнула, и пустить лошадь в галоп. Они вынеслись из ущелья на плоскогорье, где их подхватил ветер и бурей засвистел в ушах…
Какие там водопады!?
Рори почти ничего не соображала и ничего не видела вокруг. Всё мелькало и гудело от бешеной скачки. Даже невесть откуда взявшийся плащ из-за спины Эгинхарда, и накрывший обоих, её не изумил. За ними сумасшедшей погоней ярился вихрь — края плаща трепались и закручивались, и чудилось — конь мчится, будто по воздуху. Дыхание перехватило до боли. Рори зажмурилась и внезапно горячие губы мужчины коснулись её виска, рядом с трепещущим от ветра завитком. Всего лишь лёгкое прикосновение, но её накрыло волной его силы и обдало жаром, от коего не спасал даже костюм пилота. Аврора глубоко вдохнула, не зная, как унять бешеный стук сердца. Эгинхард переместил губы чуть ниже и с обольщающей нежностью обвёл ими ушную раковину… Лихорадка сменилась лёгким томлением, девушка почти что впала в забытьё, давно утратив почву под ногами… Лишь стук его сердца и запах ответного желания, приятно щекочущий ноздри — мужской запах, такой будоражащий и властный, исходивший от него…
— Мы добрались, — очень спокойно сообщил Эгинхард, когда она потеряла счёт времени, как будто их полёт длился вечно, и они остановились.
Аврора вздрогнула и опомнилась, выпрямилась и открыла глаза… Конь перебирал копытами на кромке скалы, нависшей над обрывом, а внизу раскинулась широкая, на четверть поросшая лесом долина, играющая осенними красками в лучах заходящего светила. Ретогерц завис в невозможно синем вечернем небе, щедро одаривая потоками золота дворец… Построенный в форме звезды. Вширь от круглой высокой башни, терявшейся верхушкою в облаках, распростёрлись лучи дворцовых покоев и апартаментов. И самые нижние ярусы утопали в садах, где багряно-жёлтыми всполохами и сиреневыми брызгами зажигались огоньки последних осенних цветов.
— Осталось лишь спуститься, — сказал Эгинхард, — и мы дома.
Квазар ещё немного насладился видами и направил скакуна к нужной тропинке.
Глава 20
Звёздный дворец был окружён шикарным парком с клумбами, фонтанами, лабиринтами аллей и петляющими дорожками. В укромных зарослях тут и там притаились беседки и павильоны, увитые поздними цветами. Самые широкие, обсаженные шпалерами кустарников, аллеи обычно заканчивались флигелями и другими постройками, о назначении которых Аврора и не догадывалась. Всё это она второпях разглядела, когда они проезжали мимо, пока не свернули на выложенную галечником тропинку, ведущую к конюшням — длинному каменному строению с башенкой. Чуть поодаль виднелись домики конюхов и егерей. Как пояснил Эгинхард.
Принц спешился, подхватил Аврору и поставил её на землю. Чёрное чудовище, не дожидаясь команды, нагло заржало, взбрыкнув задними копытами, подкинув круп и, мотнув блестящим хвостом, унеслось куда-то за угол дома, игнорируя высыпавших на шум конюхов.
Квазар усмехнулся, вспомнив, как комета умолял господина, перемежая униженные просьбы с отборными ругательствами, не заставлять его имитировать лошадь. Да не абы какую, а вороного дорадонского скакуна. Все мольбы оказались тщетны, ибо не достигли сердца безжалостного властелина всех звёзд, чёрных дыр, комет и созвездий…. И досталось бедняге отрабатывать долг жеребцом.
— «Про седло и уздечку не забудь», — напомнил ему тогда Эгинхард, еле сдерживая рвущийся из груди смех.
Горемыке пришлось подчиниться, но конь из него удался отменный, разве что о сбруе вспомнил в последний момент. В любом случае, звёздного принца не проведёшь. Квазар безошибочно расценил это как акт тихого неповиновения и пригрозился высечь мерзавца на конюшне по прибытии. О чём немедленно известил главного конюха. Тот почесал в затылке рукоятью плети и велел помощникам догнать виноватого.
«Для тебя же лучше оставаться лошадью как можно дольше», — с задорной издёвкой рассудил Эгинхард, представляя, как пройдоха за углом быстренько имитирует человека и прячется в кустах. Но конюхам гоняться за непокорными не впервой! Привлекут егерей, а те и спустят собак… Принц не упускал случая сделать жизнь своих подданных интересной, дабы самому не заскучать. С такими вот забавными мыслями квазар повернулся к Авроре, потрясённо глазеющей на происходящее. Однако сполна насладиться изумлением девушки Эгинхарду не дали…