Куда дальше?
Она огляделась и поняла, что свеча больше ей и впрямь не нужна. Звезда сияла в центре библиотечного купола и над головой девушки. Белый луч вырвался из сверкающего шара и мазнул по верхним стеллажам, словно приглашая и направляя её. Аврора помедлила немного, но луч возвращался, освещая книги снова и снова. Пока она не преодолела смятение, подбежала к полками, ухватилась за ближайшую лестницу, подкатила и, робея, взобралась туда, где дрожал луч. Он сфокусировался на одной-единственной книге. Рори отчётливо разглядела синие узоры на красном фоне и попыталась вытащить. Не тут-то было! Фолиант упорно не поддавался, зажатый с двух сторон плотными рядами книг. Тогда, забыв о том, что надо держаться, девушка рванула корешок обеими руками, вырвала, ухватила, но при этом лишилась равновесия и рухнула вниз, теряя сознание ещё в полёте. Потому удара Рори и не почувствовала…
Глава 25
«Какая твёрдая подушка, — спросонья определила Аврора. — И почему такая жёсткая постель?»
Только потом открыла глаза и обнаружила, что лежит на полу библиотеки с томиком в обнимку и головой на другой книжке. И ещё услышала тихий смех… Девушка подскочила, едва не приложившись виском к лестнице и с ужасом осознала, что она в одной рубашке, к тому же задранной до пояса.
Рори спешно одёрнула подол, и лишь затем вспомнила, что она трид, и скрывать наготу от посторонних взглядов ей не обязательно… Тотчас девушку затрясло от холода. Или от смущения? В тот мучительно стыдный момент она узрела его — привлекательного мужчину с бело-серебристыми волосами. Он сидел на краешке ближайшего к полкам стола, нагло пялился на факториалку и беспардонно ухмылялся. А глаза у него сияли как перламутровые жемчужины с тёмными окантовками. Он неудержимо притягивал к себе взор, словно магнитом…
— Какие очаровательные ножки! — воскликнул мужчина. — Если бы я знал, где во дворце у Харди водятся такие прелестницы, то наведывался бы сюда чаще. Ты кто — библиотечная фея?
— Нет! — Аврора вскочила, прижимая к груди фолиант, и сердито уставилась на него. — Меня наняли сортировать книги.
Незнакомец присвистнул и хотел ещё что-то сказать, но в эту секунду дверь отворилась, и вошёл Эгинхард. Окинул взглядом обоих и нахмурился. Медленно приблизился к стеллажам, заложив руки за спину. Между присутствующими вклинилось напряжение…
— Что ты здесь забыл, Альтаир? — сурово вопросил принц, становясь напротив и прожигая чёрными глазами беловолосого.
— Ну, как же… — тот слегка растерялся. — Прибыл на твою свадьбу, да, хоть ты меня и не приглашал…
Аврора теснее прижала к себе книгу.
— Но мы же друзья, Харди?
— Уже разнесли по округе… — принц сделался мрачнее тех туч, что сегодня бродили в небе и заглядывали в посветлевшие окна. — Кому мне надрать протуберанцы?!
От гнева Эгинхард забылся и покосился на факториалку. Но она словно и не расслышала, а замерла, уставившись перед собой в одну точку и одетая… Только в ночную рубашку?
— А ты что здесь делаешь? В таком неподобающем виде…
Он-то был одет безупречно, как всегда, и причёсан бесподобно.
— Пришла с утра поработать, — от неожиданности и смятения ляпнула Рори.
Принц смерил её взглядом, от которого девушку прошиб озноб, как до того от холода.
— Так свадьба будет? — расплылся в ухмылке Альтаир. — Я не понял…
— Так я тебе объясню, — медовым голоском пообещал другу Эгинхард, сузив глаза. — Не здесь! — вскричал он, видя как магнетар норовит устроиться на столе поудобней. — У меня в кабинете. А пока… Аврора!
Она вздрогнула и затряслась, тогда он заметил, что у неё зуб на зуб не попадает.
— Ты пропустила завтрак. Иди к себе… Поесть туда принесут, а я пока распоряжусь затопить камин. И оденься! — крикнул он уже вдогонку сорвавшейся с места девушке.
Как комета!..
Аврора неслась по коридору и анфиладам, на ходу лихорадочно соображая, что именно она делала с утра в библиотеке? Как туда попала? И почему в неглиже?
Только у себя в апартаментах, чуть отдышавшись, Рори опомнилась и осознала, что так и сжимает в руках книгу. Ту самую… Красную с синими узорами…
Рори отшвырнула её на кровать, словно противную скользкую жабу… И вспомнила! Белая звезда, зовущая её, таинственный путь в колеблющемся пламени свечей, луч, указывающий на верхнюю полку, лестница… Книга! Падение…
И как будто ничего не болит.
Она на всякий случай осмотрела себя и ощупала. Вроде бы ни одного ушиба или синяка. Словно и не летала со ступенек с трёхметровой высоты, как минимум… Мистика!
Неужели, то был не сон?
И…
Что подумает Эгинхард?
«А какая мне разница, что он подумает?! — возмутилась Аврора. — Я ему никто. И он мне тоже».
Однако принц действительно женится… Кто его невеста? И почему кое-кто думает, что это она — хуманидка?..
Но прийти к мало-мальски правильным выводам она не успела. Возле неё уже суетились невесть откуда взявшиеся служанки…Так что, более-менее трезвые мысли вернулись и озадачили Рори лишь после ванны, согревания, одевания, причёсывания и перед подносом с роскошным завтраком…
Когда все, наконец, убрались и оставили её в покое!
Ох, и припомнит она Эгинхарду столь неусыпную заботу…
К чему это всё, ради простого библиотекаря?
Взгляд девушки внезапно упал на книгу, так и лежащую на кровати… Она потянулась к ней и с опаской взяла… На узорчатой обложке букв не было. Или были? Всё равно невозможно прочесть без лингво-линз… Аврора раскрыла фолиант на форзаце, изучила титульный лист… Да, буквы есть — обычные чёрные, и они не сильно отличались от узоров. С вензелями… Факториалка подумала немного.
Можно ведь зайти в библиотеку и с утра. Ей никто не запрещал, а эти двое наверняка оттуда ушли.
Рори сунула томик подмышку… Надеясь, что камин-то уже разожгли. Прихватила с собой поднос и вскоре… Какая удача! Никого по пути не встретив, она устроилась в библиотечном кресле перед горящим жерлом очага, жуя восхитительно-ароматные, сладкие булочки с глазурью, и, наслаждаясь теплом, водила линзой по титульнику…
Эту загадку следовало разгадать по возможности скорее.
И едва буквы заголовка сложились под лингвитатором в осмысленный текст, как Аврора, затаив дыхание, прочла:
«Космогеника. Притчи, легенды»…
Глава 26
Сказание первое: «Солнечный мальчик»
«Никто не любил Рену. Ей поручали самую грязную работу и в доме, и в огороде. С раннего утра — солнце ещё не всходило и до глубокой ночи, когда деревню и лес освещали звёзды, девочка трудилась.
Маленькая, худенькая, в лохмотьях… Едва занималась заря, а малышка уже копошилась в огороде — сажала, полола, поливала. Потом её видели то в поле, то у колодца, то бегущую в лес за ягодами и по грибы. Все в деревне знали, что она полусирота. Её мать умерла рано, мачеха её невзлюбила, а отцу было на это наплевать. Девочку часто обижали дома и наказывали за малейшую провинность, частенько отправляя спать в будку сторожевого пса. Но никто из селян за неё не заступался.
«Вот если бы мама была жива» — часто думала она, лёжа в ночи посреди садовой лужайки и глядя на звёзды. Они сияли, мерцая в ответ, красиво и равнодушно, но одна звезда — самая крупная и ярко-синяя всё время подмигивала её. Эту же звезду девочка видела и вечером, когда закрывала ставни, и утром, пока не взошло солнце. Она висела над горизонтом и провожала её до огорода и там светила ей ласково моргая, как будто вела с девочкой безмолвный диалог.
Рена привыкла к звезде и ей нравилось думать, что это какой-то добрый дух присматривает за ней, а может и мама. Пастор говорил, что люди после смерти возносятся на небо, но только самые добрые и праведные, а мама по мнению девочки такой и была.
Однажды Рена бежала по лесной тропке с полной корзинкой земляники, торопясь к обеду. Нет, она не ела за общим столом, только прислуживала. Девочка так спешила, что не заметила древесный корень, выползший из чащи на тропинку, запнулась и растянулась в пыли выронив корзинку. Ягоды рассыпалась по стёжке и затерялись в траве, а Рена села и заплакала, потирая ушибленную коленку.
— Что с тобой? — сверху упала тень и кто-то легонько коснулся её волос.
Девочка вскинула заплаканное лицо и сквозь мутную пелену слёз разглядела тонкую фигуру. Она быстро вытерла глаза передником. Перед ней на тропинке у того самого злополучного корня стоял мальчик. Красивый, золотоволосый. Примерно её ровесник или чуть постарше. Он протягивал ей руку…
— Ты кто? — девочка вдруг испугалась и отодвинулась от него.
— Не бойся, — он присел на корточки и улыбнулся. Улыбка осветила его лицо, казалось он весь светится изнутри.
— Меня зовут Солль. А тебя?
— Солль? — удивлённо переспросила она. — Но так… называют наше солнышко.
— Я и есть солнышко, — рассмеялся он, от этого делаясь ещё красивее и тут же заметив её смущение поправился. — Так папа меня зовёт.
Он погрустнела.
— Хороший у тебя папа, наверное.
— Да, — согласился мальчик, он меня очень любит.
— А мой… — она всхлипнула.
— Почему ты плачешь?
— Ягоды рассыпала, — она обвела вокруг руками и указала на пустую корзинку, — для пирога. Теперь меня побьют…
Он нахмурился.
— Из-за такого пустяка?
Рена кивнула.
— Тогда держи, я тут тоже ягоды собирал, — и он протянул ей своё лукошко, полное спелой сочной земляники.
— Не-не-не, — девочка замотала головой, — это твоё.
Он усмехнулся и без разговоров поднял её корзинку и пересыпал туда свои ягоды. Затем помог Рене подняться.
— Бери, малышка. А я ещё насобираю. Я тут все ягодные места знаю и грибные… Приходи завтра к старому дубу. Знаешь такой? На поляне.
Она радостно закивала. Мальчик ей понравился и хотелось увидеть его снова.
— Приду! Пока! — и девочка осторожно пошла по тропинке к деревне, стараясь больше не падать и не рассыпать ягоды, чудом доставшиеся ей.