– Мой дядя? Эй, ты вообще, что ли? Нет, конечно! – Меня даже затрясло.
– А что? Откуда столько ненависти?
– Да какая разница. Разве нужна причина, чтобы ненавидеть?
– То есть ты сейчас признаешь, что ненавидишь геев? – резким тоном переспросила она.
Я думал, что не принято образованному человеку в наше время говорить о ненависти к геям.
– Да нет, не то чтобы ненавижу… В любом случае мой дядя не такой.
Мой дядя – гей? Настроение испортилось от этой мысли. Что за бред она несет? Я поспешил сменить тему, потому что этот разговор мне продолжать не хотелось.
– Что на ужин будешь?
– Не знаю. Может, рамен съем да домой пойду.
– А мы договаривались привезти по угощению с каждой семьи, поэтому еды тут хоть отбавляй. Пулькоги, лобстеры, ребрышки…
– Не понимаю, зачем вы туда ехали, если еду пришлось везти с собой? – Ее тон снова стал резким.
Эх, зря я это ляпнул. Что ж, слово не воробей… Я с неприязнью в голосе ответил:
– Ну, мы попробовали, и в итоге оказалось, то, что здесь готовят, невкусно и дорого.
– Да, а труд ваших мам, которые для вас готовят, совершенно бесплатный! Ну и семейка у вас…
– Что наша семейка? Что? Что?! – Я не знал, как возразить, и зачем-то повысил голос, но она продолжила, будто и не заметила.
– Я вот собираюсь до конца жизни покупать только готовую еду и раз в две недели вызывать клининг. А готовить буду только тогда, когда мне приспичит съесть что-то особенное. Работа по дому должна повсеместно сдаваться на аутсорс.
Как это? Покупная еда вредна для здоровья. Все это знают. То есть она вообще дома готовить не собирается? И какой еще клининг? Какой аутсорс?
У меня было множество вопросов, но обсуждать их в нынешней ситуации, по телефону, было бесполезно, поэтому я стерпел и не задал их. Только ответил, как робот: «А, понятно».
Разговор дальше не пошел, и мы быстро распрощались. Я только сильнее разнервничался и со вздохом, ссутулившись, сел на скамейку. Вдалеке виднелся дядя: он курил и разговаривал с кем-то по телефону. Неужели у него действительно может быть любовник? А что, если сейчас он изливает ему душу, рассказывая об этой неприятной ситуации? Этого я никогда не узнаю. И знать не хочу. Что за ерунду она вообще сказала? С тяжелым сердцем я вернулся в номер площадью двести тридцать квадратных метров, до отказа набитый моими родственниками.
Женщины, в которых не было и капли дедушкиной крови, выставили угощение на стол. С внуками на руках дед задул свечу на высоченном торте из ттока[17]. Мой отец, его старшие и младшие братья разразились громкими аплодисментами. В их наполненных гордостью, завистью и обожанием глазах читалось: «Вот как здорово мы позаботились о нашем отце!»
Они буквально излучали уверенность в том, что этот роскошный восьмидесятилетний юбилей – лучшее, что может случиться с мужчиной в старости. Дедушка показал им замечательный пример, и когда-нибудь они сами окажутся на его месте – говорил их восторженный вид.
Натужно улыбаясь вместе с остальными, я спрашивал себя, смогу ли я сам мечтать о чем-то другом в дедушкином возрасте? С рождения и до сего дня я был сыном и внуком в патриархальной семье. Без единой погрешности выполнял задачи, к которым обязывало мое положение. Возможно, эта судьба была уготована мне еще до моего рождения.
Смог бы я выйти за рамки этого шаблона? Захотелось бы мне? И чего я хочу на самом деле: быть с ней или стать частью этого несокрушимого мира, где у каждого определено свое место, где все так закоснело, но понятно?
Я так и не пришел ни к какому выводу. Даже если я займу местечко где-то посередине, все обойдется. Всегда обходилось.
9. Неожиданное происшествие
Четверг, пять часов вечера – самое тяжелое время для офисных служащих. Я уже разобрался с сегодняшними задачами и поглядывал на часы, дожидаясь конца рабочего дня, когда от нее пришло сообщение:
«Ничего, если я сегодня приду к твоему офису?»
«Конечно, приходи! Поужинаем вместе».
Интересно, с чего это она? Это сообщение сделало конец рабочего дня еще более желанным; и едва часы показали шесть, я покинул коллег и вышел наружу. Она уже ждала меня у метро.
– Рада меня видеть?
– Конечно, рада, – даже ее тон звучал мило, что совсем на нее не походило.
В замечательном настроении я приобнял ее за плечо и собрался было спросить, что она хочет поесть, как она заговорила первой:
– Кажется, у меня большие проблемы.
– Почему?
– Похоже, мне правда придется уволиться.
Я машинально снял руку с ее плеча.
– Что такое?
– Расскажу, когда будем пить.
И мы снова отправились есть мясо и пить соджу. А ведь вокруг было столько уютных местечек!
Я жарил мясо, пил и ждал ее рассказ со страхом и любопытством.
– Помнишь проект, над которым я тогда работала в кафе? Я после этого еще несколько раз его исправляла и дорабатывала, но в конце концов его не приняли.
– А про что он был?
– Про права на аборт.
– А…
Тогда в кафе мне и в голову не пришло спросить, над чем она работает.
– Так что? Ты устроила им разгром за то, что проект отклонили?
– Честно говоря, это уже не в первый и даже не во второй раз. Я так и собиралась, но…
– Но?
– Тот писатель ни с того ни с сего пришел в офис.
– Писатель?
– Ну, тот придурок, который бестселлеры пишет.
Ах, тот мерзавец, который приставал к моей красотке? Что ему опять надо?
Кровь в моих жилах закипела.
И она рассказала, что произошло дальше. Попытаюсь это реконструировать.
В офис этот придурок-писатель заявился в три часа дня. Она заметила его первой. Она как раз набирала воду из кулера, когда писатель вышел из лифта. Его появление, разумеется, ее не обрадовало, но работа есть работа – нужно со всеми поддерживать хорошие отношения, – поэтому она приветливо с ним заговорила.
– По какому делу вы к нам?
– Привет! Как поживаешь? Я скучал, вот и решил забежать. Ну и поговорить кое о чем нужно…
От его фамильярной улыбки ей стало тошно, поэтому вместо ответа она лишь кисло улыбнулась и проводила его в офис. Предложив подождать в кабинете для совещаний, она пошла к начальнице.
– Там господин Пак пришел.
– А, да?
– Я проводила его в кабинет, – отчиталась она и вернулась к своему столу, чтобы продолжить работу, как вдруг за спиной послышался голос начальницы:
– Он хочет, чтобы ты тоже присутствовала.
«Не может быть!» – подумала она и обернулась. Начальница смотрела на нее, и «ты» могло быть обращено только к ней. Пришлось взять блокнот, ручку и пойти в кабинет.
– Такие неожиданные визиты радуют нас больше обычного! – обрадовалась начальница.
– Да у меня были дела неподалеку. Я тоже рад, что вы мне рады. Надо заглядывать почаще.
Господин Пак и начальница улыбнулись друг другу с доброжелательным прищуром. Она же, напротив, никакой улыбки выдавить не могла, но, чтобы не портить атмосферу, немного изогнула губы.
– Вот над этим я сейчас размышляю, – сказал писатель, вытащил из сумки папку и протянул начальнице.
Начальница смотрела на содержимое с восхищением – так, будто увидела что-то невероятное. А моя девушка с трудом могла разглядеть крохотные буквы и читала прищурившись.
– Это очень, очень интересно! Можно хоть сейчас публиковать! Чем мы можем вам помочь?
Да, было правда интересно. Если не считать того, что он уже выпустил несколько похожих книг. «Еще одна такая же» – подумала она, но промолчала.
– Как думаете, зачем я позвал эту девушку? – спросил писатель.
– Не знаю.
Ни она сама, ни начальница совершенно не понимали, к чему он клонит. Внутри у нее разрасталось нехорошее предчувствие.
– Последняя книга под твоей редакцией очень неплоха.
– А, та самая?
Речь, похоже, шла о книге про «принуждение к красоте», которую она заставляла меня читать. Особенно тепло ее приняли двадцати-тридцатилетние женщины. И продавалась, по ее словам, она хорошо.
– Мне не помешал бы свежий взгляд, и все такое. В общем, в этот раз я хотел бы поручить свою книгу ей.
– Что?! – непроизвольно вскрикнула она.
Начальница промолчала, но ее взгляд теперь выражал непростую эмоцию. Над всеми книгами этого автора начальница работала лично. Это была основа ее положения в компании, основа ее достоинства и ее гордости.
– Вы наверняка знаете, что наш директор придает вашим книгам особое значение. Думаю, стоит провести совещание и узнать его мнение.
– Он согласится, когда узнает, что это мое решение.
Моя девушка уже запаниковала, но все-таки взяла себя в руки и вмешалась:
– Мне пока не хватит компетенций для такой работы.
– Хватит. Если ту книгу смогла выпустить, значит, и со мной работать уже можешь. – Писатель многозначительно взглянул на нее.
Ей стало тошно.
– Это условие нынешнего проекта. Чтобы завоевать молодую аудиторию, нам нужен нестандартный подход к редактуре, – сказал он.
– Ну, если вы так решили… Девочка, ты ведь справишься? – спросила начальница так, словно решение уже было принято.
– Не уверена… – пробормотала она.
Господин Пак не дал ей договорить и поднялся с места.
– Я сказал все, что собирался, поэтому пойду. По поводу новой книги я теперь буду связываться с ответственным редактором, да?
– Да, все так.
– Попозже встретимся и проведем с тобой совещание. – Писатель снова послал ей многозначительный взгляд, открыл дверь и вышел.
Она наблюдала за тем, как он уходит, а по спине бежали мурашки. Ей обязательно нужно было поговорить с начальницей.
– Послушайте…
Но начальница, похоже, не была расположена к разговору и перебила ее:
– Молодец. Тебе выпал хороший шанс. Не упусти его. – И вышла из кабинета.
C тяжелым сердцем моя девушка вернулась к своему столу. Ближайший час она пыталась сосредоточиться на работе, пока от писателя не пришло сообщение: