– Да, да.
– Да, вроде у нее были поклонники.
– Хватит, не отвечайте!
На этой резкой ноте разговор закончился. Подняв эту тему, я поставил себя в довольно жалкое положение. Я посмотрел на нее с умилением, а потом послал взгляд ее друзьям. «Она просто очень стеснительная, вот и реагирует так» – значил он. К счастью, ее бывшие коллеги оказались людьми хорошими и сообразительными. Мы посмеялись и быстро сменили тему.
Так мы просидели за кружкой еще около часа, пока вдруг часы не показали половину четвертого утра, и все не стали потихоньку засыпать. Это был сигнал собираться. Я побаивался, что расплачиваться придется мне, но, к счастью, кто-то предложил разделить счет на всех. С облегчением выдохнув, я поклонился на прощание и посадил всех в такси.
Наконец мы с ней остались вдвоем.
– Давай поймаем такси. Я довезу тебя, а потом домой поеду.
– Зачем? Счет выйдет огромный.
– Я для этого и приехал.
Она принялась меня отговаривать, но я быстро остановил проезжавшую мимо машину. Ее взгляд по-прежнему выражал непонимание, но она все же последовала за мной и села внутрь.
– Такси в такое время суток стоит как два раза в ресторан сходить.
– Что ж, пусть. Сегодня ведь такое первый и последний раз.
– А?
– С тех пор как мы начали встречаться, ты ни разу не задерживалась допоздна. Поэтому сегодня я, конечно, приехал за тобой, но в следующий раз будет лучше, если ты не станешь так засиживаться. Поняла? – улыбаясь, мягким и заботливым тоном сказал я.
Но она посмотрела на меня ошарашенно:
– Чего?
Ох, опять начинается, опять!..
Собрав в кулак все свое терпение, я – звук за звуком – внятно прожевал:
– Я ведь беспокоюсь. Разве ты не понимаешь, что я здесь именно поэтому?
– А когда ты приехал, тебе не показалось, что ты зря беспокоился?
– Ладно, честно говоря, я не из-за тебя беспокоился.
– А из-за чего тогда?
– Из-за мужчины, который пил вместе с тобой. И из-за всех тех незнакомых мужчин, которых можно встретить ночью в переулке. И из-за нехороших водителей такси. Меня беспокоят именно они.
Выражение ее лица едва заметно изменилось. И что удивительно, в нем мелькнула радость.
– Вот! Вот именно поэтому я и говорю, что мы все должны продвигать феминизм! Только так мир изменится, и только так мы сможем не беспокоиться о подобном.
Но я этим словам вовсе не обрадовался. Опять этот глупейший идеализм! Ну и сколько нам придется ждать? Как будто мир можно изменить так запросто! В хорошем настроении я, наверное, был бы готов защищать это ее простодушие. Но сейчас, скорее всего из-за недосыпа, ее наивность действовала на нервы.
– А ты никакого противоречия не замечаешь? Сама каждый день говоришь, что ночью страшно ходить по улицам, что в этом мире женщинам плохо живется, а сама же гуляешь по ночам! Если знаешь, что опасно, надо ходить в более раннее время! – произносил я, чувствуя, насколько логично звучат мои слова. Но ее взгляд говорил о том, что на этот счет у нее другое мнение.
– А, то есть по твоей логике в собственном изнасиловании виновата женщина, которая поздно ночью вышла из дома? Ты хоть знаешь, что делаешь сейчас?
Чувствуя, что атмосфера накаляется, я быстро произнес волшебное заклинание:
– Нет, ну я ведь твой парень!
– …
– Что мне делать, если я беспокоюсь? Ты ведь обычно так не поступаешь.
Ее лицо стало каменным. Я почувствовал себя виноватым за то, что этими словами потревожил неприятные воспоминания. Жаль, что понял я это лишь после того, как произнес их.
– То есть неизвестно, когда это может повториться, поэтому ты запрещаешь мне сидеть в баре допоздна? Я, пострадавшая, еще и наказание нести должна? – спросила она, глядя в пустоту.
Потерев в поисках ответа глаза, я нашел-таки лазейку:
– А друзьям ты рассказала? Они наверняка спрашивали, почему ты ушла с работы.
Она помотала головой. Только почему у меня вдруг поднялось настроение? Да потому, что это демонстрирует ее доверие ко мне! Мне ведь она все рассказала.
– Я просто беспокоюсь. В осторожности нет ничего плохого. Хорошо, можешь делать все, что захочешь! Хочешь выпить – пей, хочешь встретиться с друзьями – встречайся. Но когда будешь засиживаться так же, как сегодня, я буду за тобой приезжать.
– Вот из-за этой гиперопеки я и съехала от мамы. Терпеть не могу, когда за каждым моим движением следят.
– Я не слежу за тобой. Ты что, не знаешь меня?
Другая бы обрадовалась. Обычно девушки скандалят как раз из-за того, что за ними не приезжают, когда они засиживаются допоздна. Я сделал самое искреннее выражение лица, на которое только был способен, и посмотрел на нее. Удивительно, но на ее лице отразилась мука. Да, она правда очень добрая. Этот взгляд говорил о том, что она все-таки что-то усвоила. Поэтому я немного расслабился:
– Если честно, я ожидал, что ты меня поблагодаришь за то, что я приехал.
– Что? Ты приехал, потому что захотел! Я тебя даже не просила.
Я обратился к ней с улыбкой, но она ответила мне грубостью.
– Ну… да, ты права.
– А ты несешь какую-то нелепицу, да еще и в моем прошлом копаешься.
Мука на ее лице промелькнула снова, а потом исчезла. К сожалению, это было вполне в ее характере.
– А что? Это же весело! Все ведь развлекаются под такие разговоры.
– Ни разу не весело.
– Да ты не любишь, даже когда тебе комплименты делают. Стесняешься, что ли? – Мне вдруг захотелось позаигрывать с ней и ущипнуть за бок, но она решительно отвела мою руку.
В тот самый миг такси остановилось у ее дома.
– Приехали.
Она молниеносно протянула водителю свою карту.
– Ладно, я тебя поняла. Пойду домой. Не опоздай на работу. Водитель, поезжайте на станцию «Пхёнчхон», – отчеканила она и вышла из машины.
Было немного жаль, что я упустил возможность проводить ее до квартиры, чтобы потом бахвалиться этим, но едва она вышла, как я почувствовал усталость во всем теле и уселся в кресло поглубже. Глядя на мелькавший за окном сеульский пейзаж, я невольно улыбался.
В ушах звучало: «Ладно, я тебя поняла». С ее характером впредь она не сможет не считаться со мной. Если бы она не хотела, чтобы я приехал за ней, то не сидела бы там до ночи. Это ведь очевидно.
С того дня я тайно ждал, когда она снова пойдет пить с друзьями. Но она, как назло, больше не пила. Впрочем, пока не уволилась, она таким и не занималась. Поэтому проверить на практике, усвоила ли она мои слова, я не мог. С другой стороны, я тихонько радовался – видимо, нужного эффекта добиться все же удалось. Покорно слушаться она не собиралась, но и ругаться со мной удовольствия ей не доставляло, поэтому, похоже, что она просто-напросто решила избегать обстоятельств, которые могут привести к таким ситуациям.
Наконец в календаре остался последний лист – настал декабрь.
Теперь наши свидания проходили по такой схеме: сходить куда-нибудь в центре города, прийти к ней домой и валяться в кровати под «Нетфликс». Но разумеется, только в те дни, когда она не ходила на митинги. К счастью, компьютер, на перенос которого я потратил физические силы, а на ремонт одолжил деньги, работал бесперебойно. При виде него меня каждый раз переполняла гордость, и я едва сдерживал похвалу в свой адрес.
Мы наконец бросили надоевший скучный триллер и включили новый сериал, который выбрала она. Но и он оказался совсем не в моем вкусе. Слишком много про гомосексуальность, да и понять американский юмор мне оказалось трудновато. Поэтому я то думал о своем, то рассматривал ее профиль, а когда она ушла туалет, по привычке заглянул в телефон. Число сообщений в чате с моими приятелями росло со скоростью света.
Я зашел посмотреть, в чем дело. Я-то думал, что до свадьбы Кихёна еще уйма времени, но оказалось, что она уже на следующей неделе. Все спешно обсуждали, где встретятся и что подарят на свадьбу. Вдруг Тонён спросил:
«Сынчжун, а ты с кем придешь?»
Я, разумеется, думал, что пойду один, и уже начал набирать ответ, когда паршивец Тхэу меня опередил:
«Ты ведь никого не приведешь?»
Кроме меня, все были женаты, поэтому собирались прийти со своими парами. Мне было не впервой конфузиться одному, но эти слова буквально ударили по затылку. Я машинально ответил:
«Я собираюсь кое-кого привести».
«Правда? Кого?»
«У тебя что, девушка появилась?»
«Да, вообще-то…»
Я успел набрать лишь это, когда она вернулась из туалета и села рядом. Я отвернулся так, чтобы она ничего не заметила, и лихорадочно задвигал большим пальцем.
«Потом расскажу подробности».
Отправив это сообщение, я перевернул телефон экраном вниз. Засранцы наверняка лопались от любопытства, но это уже не мое дело. Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и, притворяясь, что смотрю сериал, приобнял ее за плечо.
– В следующую субботу у моего друга свадьба, пойдем вместе?
– Что?
– Кихён – четыре года назад ты его встречала. Он женится. Все придут со своими женами.
Она молча посмотрела на меня. Лишь когда я сделал очень серьезное выражение лица, она поняла, что я не шучу, и поставила сериал на паузу.
– Какая еще свадьба?
– Ну, просто я ведь тоже встречался с твоими друзьями. Хочу и тебя своим представить.
– Не надо. Не перегибай.
– Ну почему?
– Думаешь, будет нормально?
– Что будет?
Я понимал, что она имеет в виду, но делал вид, что не понимаю.
Прийти на свадьбу вместе с ней.
Для меня это было сродни путешествию в невероятные края. Любой способ, который мог обеспечить мне победу, казался приемлемым. Может быть, в нынешней ситуации это шанс покрепче привязать ее к себе. Мне очень хотелось показать ей счастливую свадьбу. Она увидит поцелуй нарядных жениха и невесты и поймет, что самое прекрасное в жизни человека – это свадьба. Один-единственный день, когда ты главный герой своей жизни. Разумеется, каждому захочется такое пережить.