– Если честно, мой друг попал в нехорошую ситуацию, и мне придется поехать на подмогу. Извините, – пробормотал я, не зная, что еще можно ответить.
– Понятно. Что ж…
– Я с вами свяжусь.
Вежливо попрощавшись с девушкой перед кафе, я бросился в сторону, куда ушли протестующие, и попутно набрал ее номер.
Двадцать, тридцать гудков. Она все не брала трубку. Похоже, митинг разогнали из-за драки – в конце улицы никого не оказалось. Только полицейские собирали ограждения. Никаких драк. Никаких избитых женщин. В конце концов, не было и ее – той, кого я прибежал защищать, не зная даже, нужна ли ей моя помощь.
Я вдруг осознал, что уже пять раз позвонил своей бывшей, которая бросила меня дважды, а теперь даже не брала трубку. Что я вообще делаю?
Я остановился, оперся руками о колени и попытался отдышаться. Ну и глупость же я выкинул. Нужно пойти домой. Интересно, и что после этого расскажет про меня та девушка своим родителям?
Вдруг пришло сообщение:
«Чего тебе?»
Она.
Я замешкался.
Что ответить? Что же сказать… Я закрыл глаза, подумал и набрал:
«Ты где?»
«Какая тебе разница?»
«Всё в порядке?
Я новости прочитал и забеспокоился».
«Я в порядке».
«Хорошо».
Мы быстро обменялись несколькими фразами, и телефон затих. Я рад, что с ней все в порядке. Всё, больше беспокоиться не о чем. Похоже, я действительно зря переживал. Это происшествие только еще раз подтвердило, что наши отношения действительно закончились. Но…
«Миллион тебе не нужен?» – после некоторых раздумий отправил ей я. Да уж, любой, кто увидит это сообщение, подумает, что я невероятно богат. Ее ответ пришел почти сразу:
«Скинуть номер карты?»
Ситуация к тому абсолютно не располагала, но на моих губах невольно появилась улыбка.
Все равно терять нечего. Я отправил шутливое сообщение:
«Только из рук в руки».
«Тогда оставь себе».
Ее тон был непреклонным.
«Ну ладно. Тогда прощай» – все должно было закончиться примерно такой фразой. Подумав над ответом, я отправил:
«Это конец?»
Снова я пытаюсь уцепиться за ее юбку. Хотя что уж, я занимался этим с самого начала. Мне не привыкать.
«Это было предсказуемо».
«Давай по пиву в последний раз. Ты ведь на Кванхвамуне?»
«…»
«Помнишь место, где мы курицу ели? Я скину адрес. Приходи. Я хочу извиниться».
Отправив последнее сообщение, я пошел в сторону «куриного» ресторана. По дороге мне стало не по себе, и я купил пачку сигарет. Я давно не курил и абсолютно не разбирался в сигаретах, поэтому просто взял ту, которую всегда курила она. Нет, скорее всего, она не придет… И как меня снова угораздило совершить такую глупость?
– Два человека. Одну курицу и для начала одно пиво, пожалуйста.
Не знаю, нервы ли тому виной или я просто был голодный, но, сев за стол, я мигом влил в себя кружку пива целиком. Вспомнился день, когда несколько месяцев назад я сидел здесь с ней в первый раз. Времени прошло не так уж и много, но теперь оно казалось вечностью. Слегка захмелев, я погрузился в мысли и стал разглядывать людей в ресторане: парочки, компании.
– Ваша курица.
Хм, как-то быстро ее приготовили. Да… В итоге я сижу один перед блюдом с курицей и пью пиво. Курица, от которой поднимались клубы горячего пара, выглядела очень аппетитно. А запах так вообще – произведение искусства! Я медленно потянул руку к ножке.
В этот момент передо мной предстала она. В висячей толстовке на молнии, штанах и кроссовках, с неизменно бесстрастным выражением лица.
Стоило мне увидеть ее, как сердце бешено запрыгало в груди. От радости и восторга я, кажется, даже выпучил глаза.
Она произнесла:
– Ну, извиняйся.
Да уж, она, как всегда, нетерпелива.
– О, ты пришла. – Я сделал вид, что не слышал ее слов, и жестом пригласил сесть. – Прости за тот раз. Я не должен был такое говорить.
Официант принес ей столовые приборы, она тоже заказала пиво и вальяжно развалилась на стуле, словно показывая тем самым, что пришла требовать деньги.
– Так, а мой миллион?
– А можно в рассрочку?
– Смотри, как заговорил!
Ее острый взгляд казался одновременно устрашающим и милым, поэтому я не смог сдержать улыбку.
– Пока ешь курицу, подумай над моей просьбой.
Я протянул ей ножку, которую собирался взять себе. Принесли пиво, она в предвкушении облизнула губы, сделала несколько глотков и только потом откусила кусок курицы. Мне вдруг стало любопытно:
– Почему ты попросила миллион вон?
– Не знаю. Просто нужен был какой-нибудь предлог.
– Предлог?
Она посмотрела на меня и сказала:
– Так, что касается рассрочки. Я дам тебе номер счета – это фонд поддержки жертв скрытой съемки. Будешь переводить им по сто тысяч десять месяцев подряд. Хотя нет, раз уж так, в течение года.
– Года?
– Обещай! Понял?
– Эх. Хорошо. Ты даже тут себе верна.
Она ухмыльнулась. А я увидел большой синяк на руке, в которой она держала пиво.
– Это что?
Ее лицо вдруг стало серьезным, и она спрятала руку под стол.
– А? Что?
Ее странное поведение не ускользнуло от моего внимания, поэтому я посмотрел ей в глаза со всей строгостью, на которую был способен. Все-таки она никогда не умела врать.
– Я соврала. Мне тоже попало, я пыталась угомонить нападавших, – наконец произнесла она.
Ее тон был настолько спокойным, что я даже засомневался, все ли правильно расслышал.
– Один схватил меня за руку. Еще по голове ударили. К счастью, полиция быстро их остановила. Некоторых женщин избили гораздо сильнее. Всех этих проходимцев забрали в отделение, но сомневаюсь, что их накажут. Как всегда, все замнут! Злости не хватает.
Я сидел с открытым ртом и не мог ничего выдавить. Хотелось вскочить с места и поскорее прижать ее к себе, но сделать этого я не мог, поэтому схватил ее руку и стал осматривать. Как она и сказала, похоже, кто-то сильно сжал запястье и выкрутил.
– Тебе было страшно?
– Конечно, было. Они еще и ругались! «Сука», «мразь» и мое любимое: «мегаличка».
– …
– Оставаться там не хотелось, и я сразу ушла. Поэтому я здесь. Хотя и на тебя смотреть мне не особо-то хочется, – добавила она, опустив взгляд.
Меня сразу же охватили то ли гнев, то ли обида.
– Тогда зачем ты притворялась, будто все в порядке?!
– А как иначе? Мне приходится иметь дело с подобным.
Она произнесла это так, будто говорила о пустяке, и с наслаждением отпила пива. Впервые ее лицо показалось мне незнакомым. Я и сам этому удивился.
– Что ж, может, это уже и не мое дело, но тебе бы не помешало относиться к себе бережнее. Не хочу, чтобы ты получала синяки и раны.
– Да, ты все время так говоришь. Но сидеть и ничего не делать тоже больно. Раны все равно не заживают.
Она достала телефон, понажимала на экран и развернула его ко мне.
Я увидел заметку с кучей записей:
«8 января 2016 года: Каннам – принуждал к совместному походу в бар после мероприятия.
27 февраля 2016 года: Ильсан – принуждал к совместной выпивке после работы; комментировал лицо и тело.
11 марта 2016 года: Синчхон – принуждал к совместной выпивке после работы и походу в караоке; прикасался к плечам и волосам.
20 мая 2016 года: Хондэ – принуждал к совместной выпивке после работы; прикасался к рукам; вел разговоры о сексе.
… июля 2016…»
– Что это?
– Я просто попробовала все записать.
Она опустила голову и стала мять ладони. Я несколько секунд смотрел на нее, и только тогда пришло осознание. Неужели здесь перечислены действия того мерзавца-писателя?
– И что ты с этим будешь делать?
– В том и вопрос.
Увидев грустную улыбку на ее лице, я снова прочитал список. Прошло уже много времени, но она помнила все в подробностях. Похоже, настолько глубока была ее рана – она не могла забыть, как бы сама того ни желала.
– На самом деле именно об этом я говорила с бывшими коллегами, когда мы встретились в тот раз. И оказалось, что со всеми произошло подобное! Они очень болезненно все восприняли, одна из них даже начала плакать и сожалела, что не рассказала мне перед увольнением.
– Вот ведь сволочь! Похотливый рецидивист!
– Потом мы решили, что так нельзя, – мы не можем это просто так оставить. Нужно обо всем рассказать.
– И что, ты собираешься на него заявить? Сможешь пройти через все это?
– Если честно, пока не знаю.
– Ты ведь знаешь этого подонка и политику своего издательства. Да и реакцию людей нельзя предсказать. Они ведь не в курсе всей подноготной.
– Конечно, поэтому мне страшно.
– Тебе обязательно тоже участвовать? Раз уж коллеги все равно заявят…
Выражение моего лица было очень серьезным, но она лишь улыбнулась и ничего не ответила. Глядя на эту улыбку, я словно услышал в голове ее ответ. Значит, то, чего я больше всего боялся, пока она была моей девушкой, вот-вот произойдет. Вспомнилось, как она страдала, как плакала и вопрошала: «Вдруг это я странная?»
– А ведь раньше ты была обычной девушкой. Любила книги, кино и театр и совсем не интересовалась тем, что происходит в мире.
– Да. Я тоже думала, что всегда буду такой.
– Так что же случилось, в самом-то деле?
Она усмехнулась и пожала плечами:
– Ты до сих пор не понимаешь? Сразу вспомнилось одно выражение. Если ты чего-то не понимаешь без объяснений, не поймешь и после того, как объяснят.