– У кельтских народов, в Шотландии, Ирландии и на острове Мэн, эта ночь и сейчас считается началом нового года… Выходит, через полтора месяца там наступит новый год. И что это мне дает?
Алекс откинулась на подушки и закрыла глаза.
– Одна-единственная ночь в году. Один-единственный раз в году. Одно желание, – прошептала она, – можно загадать только раз в году. Ты это хотела сказать мне, Иннис? Твои боги услышат только раз в году?
Алекс распахнула глаза, глядя на потолок, где блестела стеклянными цветами так и не включенная люстра.
– Тогда, может быть?.. – Она резко села, тут же снова хватаясь за грудь и морщась. – Может быть, они услышат меня? В ночь на Новый год они услышат? Может такое быть?..
Девушка умолкла, когда в дверь тихо постучали и раздался голос домработницы:
– Вы не спите? Олег Викторович приехал. Хочет увидеться с вами. Александра Олеговна, вы не спите?
Как бы она хотела, чтобы так и было, но пришлось отозваться и сказать, что сейчас выйдет к отцу. Кутаясь в длинную кофту, Алекс медленно спустилась по лестнице на первый этаж и остановилась у входа в гостиную. Глава их странного семейства смотрел в окно, привычно сложив руки на груди. Словно почувствовав приход дочери, мужчина обернулся. Он окинул Алекс внимательным взглядом, затем прошелся по комнате и сел в кресло.
– Не разбудил? – Жестом Олег Викторович предложил дочери сесть напротив него, на один из диванов.
– Нет, – отозвалась Алекс, тенью подходя к дивану и опускаясь на краешек.
– Рад, что ты в порядке, – проговорил отец, откидываясь на спинку кресла.
В порядке? Алекс смотрела мимо сидящего напротив мужчины, на горевшие в камине поленья. Золотистые искры поднимались вверх, вызывая болезненную тоску и напоминая полюбившийся камин в нижнем зале Бренгарда. Сердце снова сжалось, стоило Алекс вспомнить мужа, который так любил останавливаться возле каминной полки и опираться на нее рукой. Где сейчас Кай? Думает ли он о ней? Тоскует ли в разлуке так же неистово, как и она?
– Не хочу утомлять тебя долгими разговорами, – ворвался в ее мысли голос отца.
– Что?.. – Алекс поняла, что пропустила половину из сказанного им.
– Если тебе больно или хочешь лечь, то перенесем на другой раз, – предложил отец.
– Нет. – Кажется, сегодня она могла отвечать только односложно.
Но с чего это отец сегодня так отзывчив и внимателен? Чувствуя подвох, Алекс насторожилась.
– Как я уже говорил, обстоятельства сложились так, что я не смог навестить тебя в больнице. Вынужден был прислать Наталью. Некоторые неотложные дела требовали моего постоянного присутствия в офисе. Сама понимаешь, что порой все происходит одновременно, словно назло. – Глава семьи поправил галстук, выдавая тем самым скрываемое беспокойство.
А точнее, то, что речь явно была заготовлена и произносилась для дочери в надежде убедить ее в добром расположении. Но сейчас Алекс было не до наблюдений за отцом. Хотелось поскорее закончить разговор и вернуться к себе.
– Я разговаривал со следователем, – тем временем продолжил Олег Викторович, – они топчутся на месте. Полагаю, что тебе лучше всего находиться здесь, в доме, и не оставаться одной. Думаю, что месяца хватит, чтобы немного окрепнуть.
– Для чего? – сам собой вырвался вопрос у Алекс.
– В начале ноября я и мой партнер планируем запуск нового проекта, – охотно пояснил отец, – мне придется уехать. Во Франции пробуду около двух лет. Поэтому заберу тебя с собой.
– Я не хочу! – Алекс резко поднялась с дивана, тут же хватаясь за грудь и прерывисто выдыхая.
Отец вскочил и бросился к ней.
– Нет, – жестом отказалась от его помощи девушка, – я никуда не поеду. Мой дом здесь. Все что нужно, это чтобы меня оставили в покое!
– Не волнуйся, – отец примиряюще отступил, – времени предостаточно. У тебя есть возможность отдохнуть и все обдумать.
– Мне не нужно ничего обдумывать, – не согласилась с ним Алекс. – Я останусь здесь, в своей квартире, и никуда не поеду! С чего ты вообще завел этот разговор о переезде? Зачем? Столько лет тебе не было до меня дела!
– Дорогая, – Олег Викторович постарался улыбнуться, – я всего лишь волнуюсь. Да, я не «Отец года», но позволь мне исправить это, позволь заботиться о тебе. Я не могу оставить тебя здесь и уехать, зная, что убийца на свободе. Пойми меня! Ты потеряла год в университете, свои подработки… А, что о них говорить! В Париже все будет иначе. Новая жизнь, новые возможности. Тебе это пойдет на пользу. Не спорь сейчас. Просто отдохни. Не буду тебя сегодня напрягать своими разговорами. Увидимся позже.
Не давая дочери снова возразить, Олег Викторович покинул гостиную, чтобы отправиться в свою комнату. Алекс в панике обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Нет, она не собирается никуда ехать. Ни сейчас, ни потом. Она должна быть здесь, должна дождаться новогодней ночи. Должна вернуться.
Бежать сейчас бесполезно, да и опасно. Возможно, стоит просто притвориться и выиграть время. Она не станет спорить, но и не будет соглашаться.
Пусть отец что хочет думает. Она сбежит в нужный день и будет умолять всех известных богов услышать ее. Каждого, кто только способен услышать. Сейчас же оставалась вера в то, что она не ошиблась и обратная дорога будет найдена.
Одна бессонная ночь сменяла другую, даря немного отдыха только под утро. Физические силы возвращались к ней, но душа, будто запертая в клетке, билась, требуя воли. После очередного визита к врачу, неизменно в сопровождении Натальи, Алекс попросила отвезти ее к парку, где любила бывать раньше. Наталья хотела составить ей компанию, но девушка покачала головой:
– Я хочу побыть одна. Не волнуйтесь. Я не собираюсь сбегать или делать глупости. Сегодня не холодно. Дайте мне полчаса. Мне это очень нужно.
Секретарь вздохнула. Побарабанила ухоженными пальцами по рулю и все же согласно кивнула:
– Полчаса.
– Спасибо.
Алекс поправила воротник светлого пальто, позволяя волосам укрыть спину и плечи. Утро сегодня выдалось тихим, туманным. Озеро было спокойным и блестело безупречной гладью перед девушкой. Алекс неспешно прошлась по берегу, наблюдая за тем, как бесшумно кружились яркие листья, опадая с деревьев.
Она постояла немного и направилась к своему любимому месту у старого обвалившегося сооружения. Вот они, знакомые обломанные кирпичные стены. Здесь же и каменная арка, обвитая плющом. Алекс вздохнула и прислонилась плечом к одной из стен, снова глядя на озеро.
Неожиданно теплый порыв ветра подхватил ее распущенные волосы, их пряди скользнули по щеке. Если сейчас закрыть глаза, то почти явно можно ощутить прикосновение ладони мужа к волосам и то, как привычно Кай касался ее лица кончиками огрубевших пальцев.
– Услышь меня… – Тихий голос, едва слышный, заставил сердце Алекс заколотиться в груди.
Неужели показалось или сошла с ума? Была ли для нее разница, если это безумие позволяло услышать самый дорогой голос в ее жалкой жизни?
– Я здесь! Я слышу тебя… – произнесла она дрожащими губами, словно заклинание. – Я слышу тебя…
Он не знал, что влекло его сюда уже в который раз. Был где угодно, лишь бы не в замке, ставшем холодным куском камня, который покинула душа. Страх бренгардцев не подтвердился, землю не терзали бесконечные дожди и грозы, затапливая округу и уничтожая дороги.
Бренгард словно застыл, нарисованный на старом холсте серыми красками. Небо над ним скрывали рваные тучи, пряча солнце. Ни птицы, ни звери не смели тревожить тишину, этим разделяя скорбь своего повелителя. Земля ждала, как и ее хозяин, замирая и веря.
Конь нес Вилреда по пыльной каменистой тропе, пока она не прервалась, и пришлось идти пешком. Дорога, ведущая к Трем Ручьям, была почти расчищена, вновь соединяя земли леди Огилви с Бренгардом. Лагерь, где жили те, кто продолжал работу, остался позади.
Кай прошел знакомой тропой к озеру. Он не мог понять, почему делал это изо дня в день, пока находился в лагере, но что-то побуждало его приходить, бродить вдоль берега, будто дикий зверь, или стоять часами, глядя на темную воду.
Вот и сейчас он прошелся по песку и сощурился, глядя на разваленный храм. Кай на минуту наклонился к озеру, зачерпнул ладонью воду и умылся. Капли стекали с небритого лица по шее за ворот рубахи, но бренгардец не обратил на это внимания.
Он побрел вдоль кромки воды, чувствуя, как порывы ветра толкают его в спину, словно веля ускорить шаг. Кай остановился у стены храма и прислонился к ней спиной. Он некоторое время смотрел на озеро, затем прерывисто вздохнул и закрыл глаза.
Казалось, еще мгновение – и он услышит всплеск воды, услышит знакомый голос и почувствует прикосновение ее рук. Ожидание – великая пытка.
– Услышь меня… – одними губами проговорил Кай. – Где бы ты ни была, услышь меня…
Наверняка боги сыграли с ним злую шутку или лишили разума, но ветер донес до него едва слышимые слова:
– Я здесь… Я слышу тебя…
– Я буду ждать, – прошептал он.
– Я буду идти, – долетело в ответ с порывом ветра.
– До тех пор пока дышу… – непослушным голосом проговорил Кай.
– До тех пор пока дышу… – эхом вторил ему затихавший голос.
Со стороны горной тропы его окликнули, развеивая неизвестную магию. Вилред тряхнул головой, глядя на спускавшегося к берегу воина.
Кай провел ладонью по лицу, словно стирая остатки наваждения. Сейчас он должен идти и работать со своими людьми до исступления, чтобы к ночи падать от усталости и не иметь сил предаваться мучившим мыслям.
Глава 47
В конце октября выпал первый снег. К утру все лужи затянулись ледяной коркой, и крупные снежинки хаотично кружили в воздухе, устилая голую землю.
Алекс повела плечами и отвернулась от окна. Она сидела в библиотеке и листала страницы очередной книги, выискивая нужные строки. Мифология народа Иннис была так богата, что голова шла кругом.
Удалось понять то, что каждый смертный мог обратиться к богам. Чистое сердце позволяло делать это только раз в году, чтобы не гневить небеса и не предстать перед высшими силами алчным и нетерпеливым.