азличными нарушениями обмена веществ, наследственными и приобретенными. Чтобы подобного больше не повторилось.
- Похвально. Но вернёмся к Миле. Как развивались события дальше?
- Никак. На следующий день её забрали раньше обычного, и больше она у нас не появлялась.
- Просто забрали? Без скандалов и угроз натравить на ваш коллектив полицию?
- Именно. Никаких серьезных последствий для нас это не имело. Надеюсь, для Милы тоже, - деликатно добавила нянечка, бросив неодобрительный взгляд в мою сторону.
- Не волнуйтесь, её возили к врачу. Все в порядке, - успокоил собеседницу Вадим. И обратился к судье: - Мне больше добавить нечего.
- Исчерпывающие ответы, - согласился с ним Леонид.
И судья великодушно отпустил второго свидетеля.
- По-моему, тут все очевидно, - выдержав достаточную паузу - чтобы женщина успела покинуть зал - обронил Вадим.
- Кроме одного, - парировал Лёня. - Зачем Светлане рисковать здоровьем своего ребёнка?
- Во-первых, не своего. И на тот момент она уже это знала. А во-вторых, причин может быть несколько. Например, чтобы переехать поближе к родной дочери. А затем подняться ещё выше, для чего она продолжила подкладывать запрещённые продукты Милославе, обвиняя в этом всех подряд.
- Но это нелепо!
- Наоборот. Слуги же всегда хотят стать для хозяев чем-то большим, - с подтекстом ввернул Вадим. - Чем Светлана хуже? И своего она, кстати, в итоге добилась. Ей позволили не только есть с хозяевами, но и класть продукты в их личный холодильник. После чего все посягательства на здоровье Милославы прекратились.
- Совпадение.
- Полагаете? А как вы тогда объясните реакцию Светланы на произошедшее в детском саду? Вернее, ее полное отсутствие?
- Да как угодно. Вплоть до нежелания подставлять сотрудников частного учреждения.
- Свою дочь она не пожалела. Откуда такая забота о совершенно посторонних людях?
- Светлана всего лишь оступилась. Один раз. Случайно. С кем не бывает?
- Нет. Она все спланировала. И мы готовы это доказать. Можно? - Вадим повернулся к судье.
Получил разрешение и вытащил свой главный козырь. Пригласил в зал суда Катю...
- Ваше имя? - вернувшись на свое место, строго спросил Вадим.
- Ленц Катарина Геннадиевна.
- Кем вы приходитесь Светлане?
- Я ее близкая подруга.
- Значит, она часто делится с вами своими мыслями и идеями?
- Постоянно. Мы только об этом и разговариваем.
- И что последнее вы обсуждали?
Катька виновато на меня посмотрела.
- Как организовать встречу Светы с ее родной дочерью, - вздохнула тихо.
- А расскажите-ка поподробнее, - хищно улыбнулся Вадим.
Будто кот, наконец-то загнавший непокорную мышку в угол. И я поняла: мне не выбраться.
Даже если суд не примет во внимание спорные показания свидетелей и все равно назначит совместную опеку, это ничего не изменит. Вадим добьется своего. Потому что этот спектакль был разыгран вовсе не для судьи. На деле он хотел очернить меня в глазах Дегтярёва. Чтобы мы уже никогда не смогли быть вместе. Чтобы мне и второго ребёнка пришлось воспитывать без помощи отца...
Это было настолько подло и обидно, что у меня внутри всё сжалось от негодования. Которое я с трудом, но все же сумела обуздать. И лишь напряжение, пружиной свернувшееся где-то в области сердца, напоминало о том, каких усилий мне это стоило.
- Мы заготовили целый план действий, учитывающий различные варианты развития событий, - не сводя с меня глаз, принялась вдохновенно врать Катя. - Первым пунктом, конечно, поставили просто попросить Сергея Михайловича об одолжении, описав ситуацию. Затем, если он откажется, пригрозить статьей в газете и дать время на размышления, по истечении которого прийти на поклон ещё раз. А в идеале вообще найти какой-нибудь другой, максимально легальный способ проникнуть в его дом. Чтобы покрепче там зацепиться и иметь возможность видеться с Наиной в любое время, вне зависимости от прихоти Дегтярёва. Например, устроиться на работу. Кем угодно. Маленькие уловки вроде отсутствия образования или опыта не учитывались. К тому моменту Сергей Михайлович как раз должен был хорошенько промариноваться и без колебаний согласиться на наши условия. Ведь это в его интересах. Ну а если он всё же не одумается, у нас всегда был в запасе пункт опубликовать имеющиеся у нас материалы. Но крайние меры не потребовались. Как мы и предполагали, угроза сработала. Оно и не удивительно - политики очень не любят, когда всплывают подобные вещи.
- Это всё? - когда Катя замолчала, уточнил Вадим. - Больше вы не общались на эту тему?
- Общались. Через интернет. Света попросила меня поскорее выпустить ту самую, обличающую статью.
- Зачем?
- Чтобы простимулировать Дегтярёва.
- А можно конкретнее? - немного раздражённо осведомился Вадим.
И у меня в животе противно закрутило в предвкушении крайне неприятного продолжения.
- Света решила, что места няни при родной дочери ей мало, - предсказуемо выдала Катька. - И загорелась идеей обосноваться рядом с ней навсегда. Для чего организовала переезд к работодателю, попутно выставив себя заботливой матерью. А потом, убедившись в натянутых отношениях супругов, рискнула пойти ещё дальше и укрепить свое положение, воспользовавшись веками проверенным методом - влюбить в себя Сергея Михайловича. Но что-то пошло не так.
- Что именно?
- Не знаю. Я не спрашивала. Возможно, Дегтярёв не захотел разрушать семью из-за случайной интрижки. А может, Света снова попробовала провернуть фокус с беременностью - и прокололась. Она ведь и раньше, будучи студенткой, пыталась привязать к себе одного обеспеченного парня. Окрутила, охмурила, залетела... Да только от кого на самом деле - непонятно. Потому что параллельно с ним она...
Тут Катька на мгновение замялась, подбирая слова - и я будто очутилась перед лицом смерти. Которая смерила меня долгим оценивающим взглядом, замахнулась... И опустила свою острую косу, вонзив ее в землю по самую рукоять. Однако за миг до этого Катя внезапно толкнула костлявую старуху под руку, сбив ей прицел.
- Я не могу! - стукнув кулаком по стойке для свидетелей, воскликнула она. - Это всё ложь, до последнего слова. Меня заставили свидетельствовать против лучшей подруги, угрожая уничтожить карьеру моего родного брата! На самом деле Света прекрасный человек и великолепная мать. Она ни разу за свою жизнь никому не навредила. Никогда не обманывала. И тебе она тоже не изменяла, - добавила, повернувшись к Вадиму. - Наина твоя дочь. Сто процентов.
И в зале наступила звенящая тишина.
- Вас шантажировали? - нарушил ее Сергей Михайлович, голос которого обрушился на меня громом среди ясного неба. - Кто?
- Он, - Катька ткнула пальцем в Вадима. - Мой брат - его университетский друг. И он сейчас, кстати, изображает второго защитника. Так что это не суд, а какой-то балаган. И его пора прекратить.
- Согласен, - Дегтярёв встал.
Но Вадим вскочил на ноги ещё раньше, рванув к Катерине:
- Ах ты...
- Не трогай её! - ему наперерез бросился Лёня.
Завязалась драка. Сергей Михайлович помчался её разнимать, ему на помощь поспешили телохранители с охраной, судья запоздало застучал молотком... Суматоха продлилась недолго - мужчин растащили в считаные секунды - но на это время про меня все напрочь забыли. Катя переживала за брата, Марина театрально изображала обморок, девочки визжали от страха... И мне бы обрадоваться, однако вместо этого я вдруг против своей воли согнулась пополам, почувствовав острую боль в пояснице. А следом из меня потекло что-то тёплое...
- Светлана? - первым заметил неладное Дегтярёв. И кинулся ко мне, медленно сползшей со стула на пол. - Вызовите скорую, срочно!
Одним резким движением он практически отбросил прочь стол, под которым лежала я, свернувшись улиткой и жалобно постанывая, однако ни прикоснуться ко мне, ни поднять меня не посмел. Лишь нагнулся и почти сразу выпрямился. Зато Катя, подоспевшая второй, не раздумывая плюхнулась рядом со мной на колени, ловко подложив ладони мне под голову:
- Что случилось?
- Не в курсе, не видел, - отмахнулся Сергей Михайлович. - Но у нее кровь. - И обеспокоенно огляделся: - Скорую вызвали?
- Да. Сейчас будет, - откликнулись откуда-то сбоку.
- Держись, - ободряюще шепнула Катя. - Все будет хорошо.
И тут очнулась Мила.
- Мама! - испуганно разнеслось по залу.
Пугать ее мне совсем не хотелось, и я попыталась приподняться. Но вмешалась Марина.
Осознав, что хлопать по щекам ее никто не собирается, она решила привлечь внимание иным образом и схватила Милу за руку, не позволив добежать до меня.
- Стоять! - приказала со злостью. - Никакая она тебе не мать. Я твоя настоящая мать!
И меня охватила жуткая ярость.
Как посмела эта женщина заявить подобное?! Я растила Милу, переживала, что не могу кормить ее грудью, ночами не спала, пытаясь впихнуть в нее ещё капельку специально адаптированной смеси, волновалась, что она почти не растет и выглядит значительно младше сверстников... А Марина ничего для нее не делала! Конечно, она могла ухаживать за Наиной, но я сильно сомневалась, что она вообще к ней прикасалась. Скорее, сбагрила новорожденного младенца свекрови - и со спокойной совестью ускакала по своим делам, более не интересуясь судьбой дочери. А у девочки из-за её безразличия возникли проблемы с речью. Притом настолько запущенные, что их не смогла исправить даже родная мать...
И вот, только я собралась всё это высказать, как сверху, явно обращаясь ко мне, неуверенно произнесли:
- Ма-ма?
Вздрогнув, я повернула голову на незнакомый голос - и увидела Наину, тихонько подкравшуюся с противоположной стороны. Вяло ей улыбнулась - и потеряла сознание, не сумев совладать с новым приступом боли...
10
В себя я приходила тяжело. Кричала, кого-то звала, вроде даже маму, плакала, просила всех оставить меня в покое... Что происходило вокруг — не замечала. Кажется, со мной что-то делали, говорили мне расслабиться, успокаивали, держали меня за руку, гладили по волосам. Но это не помогало. Зато когда боль ушла, мне стало так хорошо, что я заснула. А проснулась уже в больнице. В отдельной палате. Впрочем, находилась я в ней не одна — в кресле напротив моей кровати обнаружилась Катя, увлечённо печатающая что-то в ноутбуке.