Если Винцент и удивился, то виду он не подал. Он стоял, сверля меня холодными глазами и раздумывая.
— Вы забываетесь, Ваше Высочество. Тория — моя законная супруга, наш брак скреплён клятвами перед лицом богов. Как вы посмели думать, что я дам ей развод? Она носит моего ребёнка!
Я невольно коснулся рукоятки меча, и этот жест не укрылся от цепкого взгляда Винцента.
— Тория носит под сердцем дитя от своего истинного, Ваше Величество. Это мой ребёнок.
Зал наполнился яростью, обжигающей всё вокруг невидимым пламенем. В руках короля появился огненный меч. И я, конечно, вытащил свой, чётко осознавая, что битва завершится моим поражением.
— Остановитесь! — Дэмиан вдруг стал между нами, разворачиваясь лицом к Винценту.
Он не призывал меч и не собирался сражаться.
— Ваше Величество, вы ведь знаете, что я собираюсь сказать? — начал лорд Аридж таким тоном, словно он обращался к старому знакомому, а не к разъярённому монарху. — Уберите меч. Если вы согласитесь на условия принца Ивора, и прямо сейчас, в этом зале, разведётесь с королевой Торией и спокойно вернётесь в Аурению, то...
Он сделал театральную паузу, словно давая королю время осознать всю тяжесть последующих слов.
— Я никому никогда не расскажу, кто убил вашего отца.
Тишина.
— И не покажу пулю, выпущенную из...
— Довольно! — Винцент тяжело дышал.
Его лицо, и без того бледное, теперь приобрело землистый цвет. Он шатко отступил на шаг, затем ещё один, и опустился на ближайший диван, словно ноги больше не могли держать его. Мы с Дэмианом замерли, ожидая его решения.
— Я согласен.
Эти слова сняли с моих плеч тяжкую ношу, которую я носил всё это время. Тория моя!
***
Миранда сидела в дворцовом саду, кутаясь в тёплый чёрный плащ. Розы здесь всё ещё благоухали и казались красивыми как никогда. Прохладный ветерок играл с опавшей листвой, словно резвый котёнок, гоняя её по дорожкам.
Вот уже несколько дней внутри у леди Арнис звенела оглушающая пустота. Она больше не понимала, кто она, и как ей жить дальше.
“Взять себя в руки. Продать дом. Уехать далеко отсюда и начать новую жизнь. Вот что я должна сделать”, — подумала она.
Вдруг Миранда почувствовала чужое тепло и повернула голову. На скамейку опустился Макс.
“Какая же я эгоистка! Макс пережил то же самое, но не впал в отчаяние, а пытается поддержать меня”.
Каждое утро она находила на кофейном столике в своей комнате маленькую приятность. Цветок, перевязанный красной ленточкой, шоколад, или какую-то безделушку. Сегодня это была брошь в виде кисти красных ягод, которая теперь красовалась на её плаще.
Миранда положила голову на плечо друга.
— Прости меня, — произнесла она тихо.
— Это ещё за что? — пробурчал он.
— За холод. У меня только он внутри.
— Неправда, Мира. Я, когда вижу тебя, мне становится тепло. Вот здесь.
Макс взял её руку и приложил ладонь к своей могучей груди. Невольно она улыбнулась.
— А теперь мне даже жарко, — шёпотом сказал он и вдруг подхватил её и пересадил к себе на колени.
— С ума сошёл? Ты что делаешь?
— Как что? Говорю же, жарко мне. А ты сказала, что холодная. Вот остудиться хочу...
Макс накрыл её ладонями свои горячие щёки, притворно вздохнул и закатил глаза.
— Ох, какая же ты ледяная, просто снежная королева! — проворчал он, но в его глазах искрились смешинки.
Миранда рассмеялась, чувствуя, как рана в груди начинает затягиваться.
— Ты невыносим, — пожаловалась она, но не стала сопротивляться, когда он обнял её крепче.
— Зато ты... выносима. Лёгкая, как снежинка!
Он вскочил с ней на руках и стал кружиться, наглядно демонстрируя свои слова.
— Отпусти меня сейчас же!
Макс остановился, опуская Миранду на землю, но всё ещё крепко обнимая.
— Ни за что, никогда и никуда тебя не отпущу!
Её щёки раскраснелись, она прерывисто дышала, немного удивлённо глядя в глаза Максу. Он осторожно отодвинул прядь её волос, упавшую на лицо, а потом коснулся пальцами её подбородка, то ли приподнимая, то ли поглаживая. В следующую секунду его мягкие губы накрыли её.
Она не знала, что бывают такие поцелуи. Горячие, чувственные, оживляющие,
залечивающие любые раны. А ночью ей приснился сон. Солнечный осенний полдень радовал теплом, как будто в город вернулось лето. Миранда сидела на той же скамейке в саду, когда почувствовала чьё-то присутствие. Перед ней появился мужчина. Она не сразу узнала в нём Пана. На этот раз на нём была привычная одежда и обувь знатного горожанина: тёмно-синий камзол с серебряными пуговицами, сапоги из мягкой кожи, плащ, небрежно перекинутый через плечо.
— Здравствуй, Миранда. Позволишь? — голос Пана звучал мягко и ласково.
Миранда кивнула, Пан улыбнулся и присел рядом. Некоторое время он молчал, подбирая слова. Потом неожиданно взял леди Арнис за руку. Его пальцы были тёплыми, а прикосновение бережным.
— Я пришёл рассказать тебе. Твоя мать ничего не знала.
Сердце Миранды болезненно сжалось.
— Понимаешь, она пришла просить меня о ребёнке. И её желание было таким искренним и сильным, что я не мог отказать. Но у них с Генри не могло быть детей. Великая запретила. Я видел, что без ребёнка твоя мать проживёт короткую и несчастливую жизнь. Поэтому я обманул её... И родилась ты. Мне жаль, что я не мог и не могу стать тебе настоящим отцом.
В его глазах Миранда увидела печаль.
— Но ты знай, что всегда можешь рассчитывать на меня. Просто позови, и я приду.
Пан отпустил её руку, и сон растаял, оставив в душе нечто большое и важное.
Тория
Император настоял на двойной свадьбе в столице. Когда наша делегация из города Окс, вместе с моими фрейлинами и доброй половиной Фарны оккупировала главный Императорский дворец, я уверена, он пожалел о своём решении.
Даже полутора тысяч комнат не хватило, чтобы разместить всех с комфортом. Дворец гудел, как потревоженный улей, а по коридорам сновали служанки, пажи и перепуганные министры, в отчаянных попытках навести хоть какой-то порядок.
— Тория, ты, главное, не нервничай, это же просто свадьба, — успокаивала меня Мариэль, жена Рея, четвёртого наследного принца Империи.
— На нашей свадьбе вообще предатели взрыв устроили, — продолжила она, словно это точно должно было меня успокоить. — И ничего! Поженились!
Я испуганно положила руку на живот.
— Ой, не надо нам больше взрывов!
Мариэль огорчённо прикрыла ладонью глаза:
— Прости, пожалуйста, Тория! Я хотела поддержать тебя, а сделала только хуже...
В гостиную ворвалась Фелиция, её щёки горели, а в глазах блестели слёзы:
— Это катастрофа! — рыдая, она рухнула на диван. — Всё пропало!
— Ч-что случилось? — взволнованно спросила я.
Фелиция взяла с дивана подушку и уткнулась в неё лицом.
— Платье.
— Платье? — мы с Мариэль недоумённо переглянулись.
Мариэль подошла к Фелиции и осторожно отняла у неё подушку.
— Милая, объясни нам, что случилось?
Фелиция шумно выдохнула, вытирая слёзы.
— Отец только успокоился по поводу того, что я выхожу замуж не за первого наследного принца, а за второго, теперь ещё и платье!
— Ты же мерила вчера платье, и всё было идеально!
— Вот именно! Мы с Торией должны быть в идеальных белых платьях! А отец хочет, чтобы я надела оранжевое! Оранжевое! Это, видите ли, цвет флага нашего королевства, и все принцессы выходили замуж в оранжевом!
Мариэль замерла на секунду, затем медленно повернулась ко мне. В её глазах читалось: "Это хуже, чем мы думали".
— Фелиция... оранжевое? На свадьбе?
— Да! — она снова схватила подушку и уткнулась в неё. — Говорит, "традиция"!
В комнату шагнул старший лакей с поклоном:
— Ваши высочества... Портные запрашивают аудиенцию.
Фелиция издала звук, средний между стоном и рычанием.
— Он уже отдал приказ портным?!
За спиной лакея в дверном проёме замерли три человека в скромных одеждах, державшие нечто, напоминающее гигантский оранжевый флаг, сшитый в форме платья. Один из них робко улыбнулся:
— Ваше Высочество... Мы уже добавили серебряную вышивку, как просил король. Чтоб... э... "Сочеталось с имперским гербом".
Фелиция умоляюще посмотрела на нас.
Я решила взять ситуацию в свои руки:
— Фелиция, милая, это прелесть, что за платье! Ты пока примерь его, а я скоро вернусь, — я отчаянно подмигивала принцессе, давая понять, что мы обязательно решим проблему.
Оставив бедную Фелицию вместе с Мариэль, я поспешила в другое крыло дворца. Мне надо было найти Макса, а лучше Дэмиана. Навстречу мне по коридору бежала моя первая фрейлина... с чем-то оранжевым в руках.
— Лэя! Постой-ка!
Девушка чуть не пронеслась мимо:
— Ох, Ваше Величество! То есть Высочество! Простите! Я просто тороплюсь, портные забыли шляпку с фатой для Её Высочества Фелиции!
Я закатила глаза.
“О чём только думает король Филис! Превратить собственную дочь в одну сплошную тыкву!”
— Бедная Фелиция... — пробормотала я. — Лэя, ты лорда Ариджа не видела?
Щёки девушки подозрительно вспыхнули.
— Он с другими лордами в курительной комнате.
Увидев моё растерянное лицо, Лэя уточнила:
— Здесь направо и сразу после оранжереи.
Я поблагодарила фрейлину и поспешила в указанном направлении. В курительной комнате, в больших креслах и на диванах сидел весь свет мужской половины дворца. Император Иглис и король Филис курили трубки. Остальные мужчины угощались разными напитками.
Увидев меня, скромно стоящую в дверях, Ивор извинился перед братьями, с которыми беседовал, и подошёл:
— Родная, что-то случилось?
— Эммм... Нет. Мне бы поговорить с лордом Ариджем, можно?
Ивор наклонился к моему уху:
— Разумеется, ты можешь поговорить с лордом Ариджем, Тория. Ты, главное, выйди завтра за меня, ладно?
— Обещаю, что очень постараюсь не перепутать, — тихо засмеялась я.