Мелисса зашагала в нужном направлении. Сейчас она могла не торопиться и идти медленнее. В тишине коридоров гулко звучали её шаги, и, казалось, точно она совсем одна в огромном заколдованном замке. А ведь здесь живут оборотни и слуги. Просто все в эту минуту собрались в другом крыле, вот и кажется, что никого нет.
Услышав какой-то шум, Мелли остановилась. Сердце испуганно застучало. Может, следовало принять предложение Арнульва и позволить ему её проводить?..
— Наконец-то мы встретились! — услышала она и не сдержала вскрика, когда из-за очередного поворота к ней шагнул незнакомый мужчина. Он выглядел не так, как все местные, хотя от него пахло морозом, а на бархатной ткани чёрного плаща таяли снежинки. — Вы этому рады?
— Вы меня знаете? — осведомилась Мелисса.
— Разумеется, — усмехнулся сероглазый незнакомец. — Вы ведь получили моё письмо, не так ли? Меня зовут Эдмер Сигестан.
— Вы приехали?! — воскликнула она, отшатнувшись.
— Как и обещал. Но почему же вы так странно на меня реагируете — словно на вас напали из-за угла, требуя жизнь или кошелёк? Даже, я сказал бы, невежливо. Я проделал долгий путь и рассчитывал на куда более тёплый приём. Как прискорбно!
— Простите… — устыдилась Мелли. — Сегодня в замке праздник. Если вас впустили, то должны были об этом предупредить.
— Да, что-то припоминаю, — отозвался он.
— Вы, наверное, проголодались с дороги, а я как раз направляюсь в трапезную, — проговорила она, стараясь взять себя в руки. — Можете составить мне компанию. Я представлю вас остальным.
— Вы здесь будто уже совсем своя, — хмыкнул собеседник. Взял её под локоть, заставив вздрогнуть от ледяного прикосновения его руки и одежды. — Привыкли?
— А у меня имелся выбор?
— Тут демонски холодно, — бросил он, не прокомментировав её слова. — Но ничего, скоро вы сможете согреться. Я прибыл из жаркой страны, и мы отправимся туда вместе.
Глава 17
Руни стояла во внутреннем дворе замка, жадно вдыхая холодный воздух. Она выскочила, не одеваясь, в одном лишь платье, но кровь оборотней не позволяла ей быстро замёрзнуть. От ворот слышались голоса и конское ржание, но идти и смотреть, что там происходит, девушку не тянуло. Не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Даже мысли об угрозе, о которой говорил отец, отступали, когда она вспоминала то, что случилось позже.
Арнульв опередил её! Он подошёл к статуе Ясноокой, чтобы спросит о том, кто его истинная пара. Стоя в толпе, Руни наблюдала за ним, и её чуткий слух позволил услышать его слова, в которых звучала самая настоящая искренность. Сердце полукровки стучало вспугнутой пташкой, а душа наполнялась предвкушением. Оно было сильнее страха из-за возможной опасности, ведь вместе — Руни точно знала — они сумеют совладать со всеми невзгодами.
Она много раз представляла себе этот момент. Представляла, как услышит голос своей покровительницы, произносящий обращённые к ней слова. Но отчего-то, несмотря на то, что Арнульв уже успел отойти от статуи богини, Руни ничего не слышала, как бы ни напрягала голову и ни закрывала глаза, чтобы сосредоточиться получше.
Почему? Неужели Ясноокая не снизошла к ним? Посчитала её недостойной, потому что она, Руни, оборотень лишь наполовину?
Несправедливо!
А затем она увидела, к кому направлялся Арнульв, и на неё обрушилось горькое понимание. Он даже не смотрел в её сторону, потому что шёл совсем к другой девушке. К чужачке! А та повернулась к нему, больше ничего вокруг не замечая. И между ними двумя словно натянулась невидимая сияющая нить, которая притягивала их друг к другу.
Руни, едва сдержав то ли смех, то ли плач, бросилась прочь. А она-то, дурёха, боялась, что Ульвхват заинтересуется Мелиссой. Но у её брата-близнеца хватило ума даже не глядеть в сторону приезжей. Опасность подстерегала вовсе не там. Ей следовало бы раньше подумать о такой вероятности, раньше заметить, что Арнульв стал другим после того, как эта девица появилась в замке.
А теперь уже поздно.
Ответ Ясноокой услышала другая.
Руни хотела бы об этом забыть, однако уже сейчас знала, что никогда не сможет.
Начиналась метель, снег летел в лицо, ветер развевал подол платья, но уходить не хотелось. Здесь было хорошо. Казалось, будто её подхватывала стихия, ласково, как мать, которой она никогда не знала, обнимая и баюкая песнями ветра.
Но внезапно что-то изменилось. Исчезло чувство, что она в безопасности. Руни насторожилась, ощутив, как все человеческие и волчьи инстинкты разом кричат ей: беги!
Убежать она не успела. Стоило сделать шаг в направлении тропинки к двери замка, за которой горел свет, как перед ней выросла тёмная тень. Большая и расплывчатая, как пятно выплеснутых на белый лист чёрнил.
Руни вскрикнула. Отшатнулась, едва не упав на спину. Её сковывал страх, подобного которому она никогда в своей жизни ещё не испытывала. Панический, заставляющий забыть, кто она, где она. Он будто вытягивал из неё силы противиться.
Девушка не знала, сколько длилось показавшееся вечностью ощущение всепоглощающей жути. А затем раздалось знакомое рычание, и между нею и чёрной тенью прыгнул белый волк. Припав к земле, он угрожающе оскалил зубы.
Арнульв! Но он совсем один! Нужно звать подмогу!
Воспользовавшись тем, что странное существо, кем бы оно ни было, отвлеклось на волка, Руни кинулась бежать. У ворот стояли двое стражников, им она и указала на то место, где всё происходило, а сама помчалась в замок. Надо немедленно рассказать отцу!
Теперь Руни понимала, что именно об этой опасности он и говорил. Прежние нападения случались так давно, что почти стали легендой. Страшной сказкой из прошлого их предков. Оборотни-пограничники зажили мирной жизнью. Предводитель клана рассчитывал, что так будет и впредь, и никто не мог предположить, что угроза снова окажется у порога.
Все уже собрались в трапезной. И отец, и прочие, и даже Мелисса. Возле неё сидел какой-то незнакомец, по-хозяйски положив ладонь на её руку. Неужто жених наконец-то приехал? Наверное, его появление у ворот Руни и слышала, когда вышла во двор.
Впрочем, сейчас это неважно, всё неважно, лишь бы Арнульв спасся!
Пробравшись к тому месту, где восседал Лейдульв, Руни наклонилась к его уху. Кричать на весь зал она не стала. Понимала, что правильнее будет не поднимать панику, а возложить ответственность на того, кто будет отдавать дальнейшие распоряжения. На того, кому она доверяла больше, чем себе самой. Её детская вера в отца и его могущество была такой крепкой, что ничто не смогло бы эту веру поколебать.
Лейдульв выслушал её молча, плотно сжав губы. Затем поднялся, окликнул кое-кого из сидящих за столом. Взглянул в глаза дочери.
— Я пойду с вами!
— Нет. Ты должна остаться здесь. Будь рядом с братом и ничего ему пока не говори.
Но Ульвхват уже о чём-то догадался и, встав с места, ринулся к двери. Даже позволения у отца не спросил! Руни со страхом смотрела ему вслед, тщетно силясь отогнать дурное предчувствие.
Гостья бросила на неё встревоженный взгляд.
— Ты здесь! А где же?.. Где Арнульв?
— Не твоё дело! — сухо бросила Руни, отворачиваясь от ненавистного ей лица девушки, с которой ещё вчера пыталась быть дружелюбной. Притвора! Ведь эта Мелисса даже удачи ей пожелала!
Леди Тидхелм стояла у окна пустой и кажущейся сейчас слишком большой гостиной. На сердце было тяжело. Женщина убеждала себя, что она должна радоваться, ведь обе её дочери, можно сказать, успешно пристроены, у сына есть небольшой, но всё-таки шанс сделать карьеру в армии, а они с супругом продолжают жить в своём поместье так же, как и до того, как опрометчивое поведение Артуриуса вмешалось в мерное течение их сельской жизни.
Но, если всё наладилось, почему же на душе так тревожно?..
Будущий муж Мелиссы прогостил у них несколько дней. Он вёл себя достаточно учтиво, а они старались выполнять все его желания. Леди Тидхелм не спрашивала, почему именно Эдмер Сигестан оказался тем, кого выбрал его величество, а сам он не поднимал эту тему. В один из вечеров они с супругом попросили его рассказать о его стране и остались довольны тем, что услышали. Судя по всему, люди там образованные и культурные, а сам господин Сигестан происходил из хорошей семьи, так что их дочь ожидала вполне достойная судьба, не лучше, но и не хуже той, которую они сами бы для неё устроили, если б не утратили такую возможность по причине королевской немилости.
Лорд Тидхелм был всем доволен и прямо сказал жене, что и ей следует благодарить Великую Богиню за то, что Мелли повезло с женихом. Это прозвучало весьма здраво, но она ничего не могла поделать со смутным ощущением неловкости и беспокойства, которое испытывала в компании Эдмера. Казалось, будто он произносил все слова заученно, словно бы без души, а, кроме того, носил непроницаемую маску, за которой скрывалось истинное лицо, способное напугать каждого, кто взглянул бы в него.
Должно быть, у неё просто разыгрались нервы, вот и представлялось невесть что.
Сейчас леди Тидхелм думала о том, что её будущий зять наверняка уже добрался до Приграничья, и скоро они с Мелиссой отправятся в столицу, где и состоится их свадьба. Господин Сигестан сказал, что хочет провести её скромно, без пышного торжества и толпы гостей. Приглашения, на которое она как мать невесты втайне рассчитывала, увы, не прозвучало.
— Госпожа! — услышала леди Тидхелм и, обернувшись, увидела, что её зовёт горничная.
— Что случилось?
— Пожалуйста, позвольте вызвать для Кэйри доктора! Ей совсем плохо! Не думаю, что её болезнь заразна, но всё может быть!
О том, что одна из горничных занедужила, хозяйка слышала впервые, и новость ей совсем не понравилась. У них и без того осталось не так много прислуги, как раньше. А если всё же эпидемия?
— Отведи меня к ней! — приказала она девушке.
Кэйри, прежде служившая личной горничной младшей дочери, всегда выглядела полной сил цветущей особой. Но сейчас никто бы её таковой не назвал. Казалось, будто за пару дней она постарела на несколько лет. Тёмные глаза ввалились, кожа стала болезненно бледной и тонкой, как бумага, руки тряслись. Ужасающее зрелище!