– Господи, – всхлипнула Антонина Дмитриевна. – Что ж теперь будет? Неужели Нинины драгоценности и в самом деле у нас дома?
Киска кивнула:
– Похоже на то. Толик отзвонился и сказал: товар у нас. Мол, спрячу пока у родителей. Пусть устаканится. Надо, мол, подождать.
– Подождать чего? – встрепенулась Татьяна.
– Что-то у них там произошло, на даче. Толик молчал как рыба. Только волновался очень.
– Может, увидел труп? – предположила Татьяна.
– Чей труп? – встрепенулась заведующая.
– Нинин.
– Не знаю, – пожала плечиками Киска. – Но что-то там ужасное случилось.
– Короче, звони, – приказала Татьяна.
– Зачем это?
– Пусть матери расскажет всю правду. Может, что и придумаем?
– Да, Маша. Ты уж… – просительно посмотрела на девушку заведующая.
– Да Толик меня убьет!
– Мы тебя точно убьем, – пообещала Татьяна, – если упрешься. Короче так: стоять нам здесь еще долго, из автобуса ты никуда не денешься. По правую руку у нас опер со следователем прокуратуры. Делай, как тебе говорят. А то мы Петрову позвоним. Уж он из тебя все вытрясет. Поняла?
– Да что вы пристали? – захныкала Киска, но полезла в сумочку за мобильным телефоном.
– Маленькая шлюшка, – сквозь зубы процедила Татьяна. – Вот из-за таких…
Киска бросила на нее злой взгляд, но ничего не сказала и стала набирать номер своего любовника. Все следили за этим, затаив дыхание. Машины, на которых разъезжались с похорон, стояли в мертвой пробке, а события развивались стремительно, причем самым неожиданным образом. Поистине это был день сюрпризов!
Красный «Ягуар»
Ее воспоминания были отрывочны, мысли перескакивали с одного на другое. Да, Алина не могла простить, если кто-то покушался на ее деньги, хотел отобрать хоть малую толику того, что принадлежало ей.
Алина вновь вернулась мысленно в тот день: первая встреча с Грековым. На ее территории, а хозяин положения – он. Вот Юрий Греков пьет ее виски, делает намеки, задает вопросы, на которые не хочется отвечать. Алина тогда терпела. Долго терпела.
– Зачем вы пришли? – спросила она в упор под конец беседы. – Что вам нужно?
– А вы не догадываетесь? – усмехнулся тот.
– Представьте себе, нет! – отрезала Алина.
– Так, делиться же надо!
– Простите?
– Наследство-то досталось огромное! Фирма, недвижимость, счета в банках. Лично я подозреваю криминал. Надо делиться.
– Делиться с кем?
– Со мной.
– А почему именно с вами?
– Потому что я обо всем догадался, – важно ответил Греков. – Я ведь когда перешел работать в область, сразу взял на заметку этот поселок. Беверли-Хиллз. Думаю, люди здесь живут богатые, значит, без криминала не обойдется. На всякий случай надо быть к ним поближе. И выбил себе здесь участок. Дом построил. А сам стал наблюдать. Вы-то мне сразу на глаза попались, Алина Сергеевна, как начали строиться. Ну, думаю, у этих деньги есть! И немалые! Самый богатый дом в поселке отгрохали! Участок выбили немалый! Это здесь-то, где земля на вес золота! И машина у вас хорошая.
– Вам машину отдать?
– Машина мне ни к чему. Следователь прокуратуры не может ездить на «Ягуаре». Жить надо по средствам. Я, например, новые «Жигули» хочу. «Десятку». Это по мне. А «Ягуар» себе можете оставить.
И Юрий Греков нагло улыбнулся. Алина пришла в бешенство:
– Вон! Убирайтесь!
– Зачем же так, Алина Сергеевна? Я уйду, но обещаю вернуться. С ордером на ваш арест.
– Я уже сказала: мой муж покончил с собой. У меня есть свидетели его сумасшествия.
– С родственниками покойного я поговорю. А вот как поговорю, зависит от вас. Если я им объясню, что к чему, неизвестно, как дело повернется. Они ведь тоже захотят принять участие в дележе наследства, а?
– Что вы хотите? Денег?
– Именно.
– Это вымогательство.
– Именно. Но тогда я не пойду к психотерапевту, у которого якобы консультировался недавно Михаил Одинцов. Подозреваю, что вы меня за нос водите. А липового врача вам подсунуть мне не удастся, уважаемая Алина Сергеевна.
– Сколько?
– Ну… Тысяч десять мне бы сейчас не помешало.
– Долларов?
– Нет, рублей, – рассмеялся Греков. – Вы же не вдова сантехника. Вы, Алина Сергеевна – вдова миллионера. Вот повезло, а?
– Хватит иронизировать! У меня дома нет столько наличных.
– Что так? На похороны потратились?
– Я привыкла расплачиваться кредитной картой.
– А по сусекам поскрести?
– Послушайте, если я дам вам сейчас эти деньги… Только не подумайте, что я вас испугалась.
– Ни в коем случае!
– Ваши дальнейшие действия?
– Я давлю на Петрова и предлагаю ему написать отказ в возбуждении уголовного дела. Здесь, мол, все чисто. И показания родственников пригодятся. Я их расспрашиваю со всей бережностью, не задавая наводящих вопросов. Насколько я знаю, его сестра – женщина недалекая, без образования. А родители люди простые. Отец шофер, мать всю жизнь нянечкой проработала в детском саду. Остается зять. Он – самый опасный. Но у него хватает забот, о которых вы прекрасно знаете. Вы сами устроили дележ фирмы и подсунули родственнику кучу проблем.
– Значит, все эти дни вы собирали информацию?
– Именно, – кивнул Греков.
– Оперативно, – не удержалась Алина. – И если я вам дам сейчас деньги…
– Сделаете первый взнос… – поправил ее Юрий.
– То вы?
– Разрешу вам похоронить мужа. То есть не буду мешать. Я ведь вижу: вы уже готовитесь. Не терпится. Так зачем разочаровывать приглашенных? Отложенные похороны могут вызвать у ваших респектабельных знакомых подозрение, что дело тут нечисто. Подумайте о своей репутации. Дело вашего мужа теперь принадлежит вам. Деловые партнеры-то еще нужны? Или решили завязать?
– Хорошо. Ради дела и ради партнеров.
Алина поднялась с кресла и поставила на низенький столик пустой бокал. Потом бросила:
– Ждите.
И стала подниматься наверх.
Сейф был в ее спальне – ее личный сейф. Тот же, в котором муж хранил документы и пистолет, находился у него в кабинете. Разумеется, Михаил Одинцов не знал, что его жене удалось узнать шифр, и она регулярно просматривает все бумаги. И что во всем доме давно уже установлены подслушивающие устройства. Михаил Одинцов не был параноиком. Она это прекрасно знала. Человеком со странностями – да. Но не параноиком. Потому что за ним действительно следили. Алина Одинцова предпочитала держать ситуацию под контролем.
Теперь она просчитала ее с точностью. Юрий Греков – человек опасный. Он наделен властью. У него есть важная информация. Давно уже Греков наводит справки об обитателях коттеджного поселка. О тех, у кого есть большие деньги. И стоит им сделать один неверный шаг…
Каблук зацепился за ступеньку, и нога у нее подвернулась. Алина Одинцова схватилась за перила и сказала себе: «Осторожнее! Возьми себя в руки! Все, что ты можешь сейчас сделать – это выиграть время. Если он подозревает тебя в убийстве, значит, выяснил мотив. Потому – осторожнее».
Она удержалась на ногах, поправила прическу и прошла в спальню. Есть много способов с ним рассчитаться. С Грековым. Орешек ему не по зубам. Но стоит сделать это красиво. Алина выгребла всю наличность из сейфа и пересчитала. Семь тысяч долларов. Наличных денег она и в самом деле в доме много не держала. Зачем, если можно расплачиваться кредитной картой?
Потом Одинцова спустилась вниз и положила деньги на стол:
– Вот.
Это тоже было одной из ее привычек: не передавать денег из рук в руки. И вещей. Вообще постараться чужих рук не касаться. Когда у нее еще не было собственного бассейна, Алина ездила в «Аквацентр» и абонемент всегда клала на стол, перед девушкой, выдающей ключи от шкафчиков. И свой ключ тоже предпочитала брать со стола, чтобы не коснуться невзначай чужих пальцев. Если же это случалось, улучала потом момент, доставала из сумочки упаковку с гигиеническими салфетками, пропитанными лосьоном, и тщательно протирала пальцы и кольца на них.
Юрий Греков, не трогая денег, спросил:
– Сколько?
– Семь тысяч.
– Почему так мало?
– Я же сказала: наличных в доме нет.
– Что ж вы так, не подготовились?
– Я же не знала, что меня придут шантажировать.
– А как же похороны? Дорогое удовольствие. У вас должны быть на это деньги.
– Я же сказала уже, что расплачиваюсь кредитной картой.
– Ладно. Будем считать, что это аванс.
Греков протянул руку и взял деньги. Она следила за тем, как пачка купюр исчезает в кармане его пиджака. В душе образовалась пустота. Этот человек забирал ее деньги. Такого Алина Одинцова по отношению к себе совершенно не выносила.
Греков встал, застегнул пиджак и сказал:
– Я приду на днях, чтобы порадовать вас рассказом о ваших родственниках, Алина Сергеевна. А вы приготовьте еще три тысячи, чтобы я не искал липового психотерапевта.
Алина с ненавистью смотрела на грязные лужицы талого снега, натекшие с его ботинок. Домработница, конечно, вытрет, но как же все это мерзко! Грязный шантаж и ее беспомощность отвратительны!
– Скажите, а вы давно этим занимаетесь? – как можно безразличнее спросила Одинцова.
– Занимаюсь чем?
– Вымогательством?
– Вы ошибаетесь. Это называется по-другому.
– Я не сильна в юриспруденции. Просветите меня: как называется то, что вы сейчас проделали со мной?
– Я помогаю людям. У богатых людей много проблем. Часть их я беру на себя. Причем, заметьте, важную часть! Я беру на себя их проблемы с законом.
– И в случае чего можете подтасовать факты? Изъять из уголовного дела пару страниц? Подменить результаты экспертизы?
– А я вам о чем говорю? Нет проблем. У меня все схвачено. Так что платите денежки и живите спокойно.
– С этого и надо было начинать, – сухо сказала Алина, идя вслед за гостем к дверям.
– А вам следовало сначала спросить совета у меня, как обтяпать дельце, прежде чем пускаться в авантюру, – не остался в долгу Греков.