– Ну, большого ума не надо, раз ты сказала, что пикантные костюмы. Есть что-нибудь еще?
– Белоснежка. Но юбка тоже короткая.
– Ладно, разберемся. Показывай, где вы работаете.
Парфюмерный отдел располагался на первом этаже почти напротив одного из входов в торговый центр. То-то, когда покупатели входили в холл, смешанные ароматы духов щекотали ноздри и приглашали взглянуть на сверкающие прилавки и витрины.
Менеджер отдела встретила Лику приветливо. Видя ее искреннюю радость от того, что нашелся работник для входа в бутик, Лика заподозрила неладное. «Странно. В таких местах вакансий практически не бывает, а тут, пожалуйста. Только отдала резюме, как сразу пригласили», – думала Лика, пока ее вели в комнату для персонала.
Когда она увидела костюмы, поняла, что все юбки в них такие короткие, что не понять, есть они вообще или нет. Блузки тоже имели огромное декольте. К костюму Белоснежки прилагались полосатые гольфы и туфли-башмачки. «Ну, хоть на каблуках ходить не придется», – решила Лика, поглядывая на Арину, которая прятала от нее глаза. С самого начала было ясно, что подружка побоялась ей рассказать, в чем будут заключаться ее обязанности.
Лика взяла домой костюм, привела его в порядок, примерила и разочарованно остановилась у зеркала. Худенькие ноги подростка походили на китайские палочки для еды. Они выглядывали из коротенькой юбки, и их вид был омерзителен для самой хозяйки. Лика живо представила, как на этих соломинках она будет зазывать гостей, и решила пойти своим путем.
Она достала длинную темную мамину юбку из легкой ткани. Примерила новый наряд и осталась довольна. В белой блузке и длинной летящей юбке, подпоясанной широким поясом, она выглядела прелестно. Плевать на этого начальника. Если он станет ворчать, она просто уйдет с работы.
Отправляясь на работу на следующий день, она очень волновалась. Но если бы Лика знала, что сегодня судьба подбросит ей новое испытание, она, наверное, тревожилась бы еще больше. Но, увы, нам не дано предугадать, что нас ждет впереди.
Часть 2
Кирилл Андреевич Ворогов относился к тем представителям золотой молодежи, о которых в народе говорят: «Родился с серебряной ложкой во рту».
Его отец, успешный кооперативщик конца восьмидесятых, сумел вовремя ухватить судьбу за хвост. Он покрутился немного на рынке, а потом стал посредником в одной лесозаготовительной компании и нажил себе немалое состояние. Чем он занимался, одному богу известно, но сыну оставил приличное наследство в виде круглого счета в офшорах и нескольких домов, квартир и фирм.
Кирилл тоже обладал смекалкой отца, видимо, передавшейся по наследству. С малых лет он знал, что управлять разросшимся к тому времени холдингом придется ему, поэтому не тратил время на пустое: хорошо учился в школе, получил экономическое и юридическое образование в престижном вузе, набрался опыта за границей и в один прекрасный день уверенно занял место отца.
Молодого хозяина подчиненные приняли не сразу, но, увидев блестящий и практичный ум, умеющий мгновенно вычислить рыночные выгоды, смирились, а потом и прониклись уважением. Иногда только в кулуарах или на корпоративных посиделках, разгоряченные чашкой кофе или спиртным, качали головами и глубокомысленно говорили «Д-а-а-а! Наш Кирилл – это нечто!» «Нам с президентом повезло».
Но в жизни не бывает так, чтобы в бочке меда не затерялась бы ложка дегтя. Кирилл женился удачно по любви на красавице модели Веронике Задворской. Девушка блистала на подиуме не только родной страны, но и за рубежом. Кирилл, как безумный, мотался за ней по всему миру, пока не покорил девичье сердечко.
Но счастье длилось недолго. У девушки оказалось больное сердце, и рождение двоих детей стало для него катастрофой. Деньги помогли быстро найти донора и сделать вовремя операцию за границей, но судьба к молодым была неблагосклонна. И года не прошло после возвращения Вероники домой, как имплант начал отторгаться. Она умерла в клинике, оборудованной по последнему слову техники, заполненной светилами медицины, которую специально для жены построил Кирилл Андреевич.
Ее странная смерть стала настоящим потрясением для него. Он никак не мог поверить, что любимая женщина перестанет дышать у постели девушки, которую за три недели до этого Кирилл сбил на машине и привез в клинику. Эта мистическая связь валила с ног, путала сознание и мешала осмыслить происходящее.
Девушка находилась в коме с неутешительным прогнозом. Врачи давали только пять процентов на то, что она очнется. Но ее упрямый отец наотрез отказывался отключать аппараты жизнеобеспечения. Когда Вероника узнала о случившемся, она потребовала привезти ее к этой девушке. И вот тут случилось нечто невероятное.
Жена взяла девчонку за руку, что-то ей пошептала, а потом внезапно отключилась. Сам Кирилл и врачи, наблюдавшие за этим визитом, думали, что она опять провалилась в обморок, а когда стали оказывать помощь, поняли, что Вероника мертва. В первую минуту Кирилл растерялся.
– Что вы ерунду говорите! – кричал он, отбиваясь от держащего его Руслана, доктора Вероники и по совместительству его друга, и рвался к жене. – Вероника только что разговаривала!
– Кирилл, пожалуйста, – Руслан пытался удержать его, чтобы он не мешал врачам, оказывающим реанимацию.
– Дорогая, дорогая, очнись! – бился Кирилл.
– Время смерти шестнадцать часов пятнадцать минут, – эти слова прозвучали громом для всех присутствующих, и в этот момент они услышали крик:
– Смотрите, – все, кроме Кирилла, убитого горем, повернулись к медсестре, стоявшей у кровати больной девушки. – Анжелика шевельнула пальцем.
– Не может быть!
Теперь врачи занялись девушкой, подавшей внезапно признаки жизни. Кирилл и Руслан остались одни. Доктор с сомнением смотрел на суету вокруг коматозной больной.
– Смотрите, опять шевельнула.
– Она выходит из комы.
– Не торопитесь, еще неясно. Может быть, это рефлекторное подергивание мышц.
– Нет, точно. Ее зрачки реагируют на свет.
– Кирилл, это невероятно! – шептал потрясенный друг. – Твоя жена мертва, но то, чему мы сейчас были свидетелями, называется чудом. Вероника святая. Она возродила к жизни эту девочку.
– Не говори мне ничего, – воскликнул придавленный горем Кирилл.
Он стоял возле кровати, на которой лежала Вероника, смотрел на ее закрытые глаза, бледную кожу прекрасного лица и качался. Потом упал на колени, взял ее прохладную руку в свои ладони и стал дыханием согревать ее.
– Дорогая, вставай. Пойдем домой.
– Кирилл, пожалуйста, – уговаривал Руслан, пытаясь его поднять, но разве можно словами успокоить человека, только что потерявшего любимую жену?
– Это она, – Кирилл вдруг вскочил и резко выбросил руку в сторону кровати с девушкой, – это она, как вампир, высосала жизнь из моей любимой. Я ее…
Он бросился к ИВЛ и стал вырывать провода из гнезд. Аппараты будто сошли с ума. Громкое прерывистое пиканье, казалось, проникало до самой глубины его души. Началась суматоха, но Кириллу было сейчас все равно. Одна мысль: уничтожить врага, забравшего Веронику, наполняла его нечеловеческой силой. Его схватили и с трудом удерживали. Боковым зрением он видел, как бежит медсестра со шприцом в руках. Он слышал голос Руслана, звавшего его, но, когда люди внезапно расступались, видел только ее, девчонку.
– Лучше бы я ее там, на дороге…
– Кирилл! Опомнись! Девушка не виновата.
– Нет! Нет! Ничего не хочу слушать.
Внезапно что-то изменилось. Аппараты перестали сходить с ума, пиканье выровнялось и стало ритмичным.
– Она дышит сама! – потрясенно произнес Руслан. – Это чудо! Я первый раз такое вижу! Вот так и начнешь верить в чудеса.
– Кирилл Андреевич, – подошли работники морга, приглашенные за телом, – мы можем забрать… – пожилой человек в белом халате кивнул в сторону тела, лежавшего уже на каталке и накрытого простыней.
– Нет! – но протест прозвучал слабо. Кирилл почувствовал, как все плывет перед глазами, и отключился.
Очнулся он в своем кабинете. Он лежал на диване, укрытый пледом. В комнате еще кто-то был. Этот человек тихо разговаривал по телефону, отдавая распоряжения. Кирилл открыл глаза и повернулся: отец стоял спиной к нему и смотрел в окно, за которым разливалась темнота.
– Пап, ты что здесь делаешь? – сипло произнес он и сел. Голова раскалывалась. Кирилл не мог понять, как оказался здесь и кто его принес.
– Узнал о случившемся и сразу прилетел, – повернулся к нему отец, Андрей Николаевич. – Мама поехала к тебе домой, по внукам соскучилась, а я сюда.
– Но как ты успел так быстро? – все еще не понимал Кирилл. – Который час?
– Уже почти утро. Ты проспал пятнадцать часов.
– А-а-а, – протянул Кирилл и встал. Желудок сразу напомнил о себе голодным урчанием.
– Есть хочешь? Там, в термосе, – отец показал на сумку, стоявшую на столе, кофе и бутерброды. Твоя секретарша приготовила. Сядь, поешь.
Пока Кирилл жадно глотал, почти не прожевывая, огромные куски, отец рассказывал, как узнал печальную новость, как мгновенно они сорвались с места и уже через несколько часов были в Москве.
– Пап, о какой новости ты говоришь? – поинтересовался все еще толком не очнувшийся Кирилл. – У нас с Вероникой что-то случилось?
– Сын, посмотри на меня! – отец сел к столу и налил себе чашку кофе. – Ты как себя чувствуешь?
– Голова болит, а так вполне сносно. А что?
– Ты не помнишь?
– Что? Скажи уже наконец, не тяни! – вскочил с места Кирилл, и вдруг его будто ударило молотком по голове. – Вероника. О, Боже! Вероника!
Он обессиленно опустился на стул и уронил голову на сложенные руки. Ему казалось, что все случившееся происходит не с ним, что он сейчас очнется, и все встанет на свои места.
– Крепись, сынок, – отец положил широкую ладонь на голову Кирилла. – Настоящие мужчины не поддаются истерике. Я уже распорядился насчет похорон.
Как пролетели эти дни Кирилл не знал. Он находился в каком-то отупении. Не понимал, что происходит вокруг. На кладбище ему сунули в руки ладошки детей, и заставили стоять так, пока гроб с телом Вероники опускали в вырытую яму. Дети не плакали. Они воспринимали происходящее как веселую игру. Собрались дяди и тети, оделись в черные костюмы и играют. Егорка вырвал пальцы из ладони отца и побежал к соседнему памятнику. Кирилл отрешенно проследил взглядом за сыном, но не остановил его, не приказал следовать за мальчиком.