Он думал, что на этом утомительное знакомство и закончится, но ошибался. Настя каждый день спрашивала, когда придет Белоснежка. Мария Владимировна и Юля пошли на хитрость: они стали перед сном включать мультфильм про Белоснежку и семь гномов, и на три дня девочка забылась. Однако вскоре она опять завела свою песню, но теперь уже требовала именно Лику.
– Дочка, – уговаривал ее Кирилл, который стал ночевать дома чаще. – Лика – это посторонний для нашей семьи человек. Она живет в Москве, у нее есть папа, который о ней заботится и будет очень переживать, если его дочка станет жить в чужом доме.
– Пусть и Ликин папа приезжает к нам. Смотри, сколько у нас комнат, всем хватит.
Настя тянула Кирилла по дому и открывала все двери. Она была права: в огромном особняке действительно хватало свободного места. Кирилл построил коттедж из расчета на большую семью, о которой они мечтали с Вероникой. Не зная, как еще убедить ребенка, он сдавался и сбегал на работу, оставляя детей на попечении домработницы и няни. Приглашенный психолог тоже не смог справиться с желаниями и фантазиями девочки. Его ежедневные визиты закончились тем, что он признал свое бессилие.
– Кирилл Андреевич, Настя скучает по матери.
– Но ведь прошел уже год. Почему именно сейчас она вдруг стала беспокоиться?
– Не забывайте, когда умерла Вероника Сергеевна, дети были еще маленькие. А сейчас они подросли, стали многое понимать, а Настя у вас очень чувствительная девочка. Я не знаю, почему она вдруг увидела родственную душу в посторонней девушке, но это прекрасно. Раз есть на свете женщина, к которой ребенок тянется, значит, не все потеряно. Для начала пригласите ее на работу в ваш дом. Пусть она пообщается с детьми.
Да, психолог не знал, почему Настя тянется к Лике, но Кирилл понимал, что его простая жизнь сейчас перевернулась с ног на голову. И висит он так между небом и землей, болтая пятками, и не может ничего дельного придумать. Допустим, он пригласит на работу Лику. Но… не осложнит ли это еще больше ситуацию дома? Она, даже находясь вдали, влияет на мысли дочери и его самого. А если будет каждый день рядом?
Да и потом… Еще непонятно, откуда у девушки так много информации о его доме? И в планировке разбирается, и рамка ей знакома. А ее слова о таблетках, или разбитых чашках? Или об отсутствии футболок в гардеробе Вероники? Жуть! Складывалось впечатление, что Лика не просто знала подробности жизни его семьи. Она будто сама жила в этом доме. Ела, пила, умывалась и переодевалась, играла с детьми.
Но этого не могло быть! Охранники внимательно изучили все записи с камер наблюдения, но даже намека на Лику не увидели. Опрос местных жителей тоже не принес результата. Кириллу остались только загадки, решения которым он не знал.
Ворочаясь бессонными ночами, грешным делом он даже подумал, что это дух Вероники вселился в Лику. Тогда, в клинике. Когда жена держала в руках ладонь девушки, и вдруг та начала выходить из комы… Может, именно тогда ее душа переместилась в чужое тело?
Как только появлялась эта ужасная мысль, Кирилл гнал ее от себя. Ему казалось, что он сходит с ума. Он только мистикой мог объяснить те странности, что произошли с его семьей. Иногда он даже подносил три пальца ко лбу, чтобы перекреститься, и отдергивал руку: никогда особенно верующим человеком не был. А два дня назад все же заехал в храм, поставил свечи за упокой души Вероники да службу заказал.
– Кирилл Андреевич, вы меня слушаете? – Кирилл удивленно поднял глаза на человека, сидевшего в кресле в его кабинете. Погрузившись в свои мысли, он забыл, что разговаривает с психологом.
– Да, да, конечно, – машинально подтвердил он, а потом вспомнил суть разговора. – Но у детей есть уже няня.
– Кирилл Андреевич, вы богатый человек. Даже если вы наймете две няни, три или четыре, ваше материальное положение не пострадает, правда? И потом. Вы холосты. Как знать, может, эта девушка станет для вас не просто приходящим работником.
– Согласен, но… Погодите. Вы сейчас о чем?
– Я о новом браке.
– А вот это, дорогой доктор, не ваше собачье дело! Я с этим вопросом сам разберусь, – потемнел лицом Кирилл. Он вскочил, подошел к двери, и раскрыл нараспашку, показывая гостю всем своим разгневанным видом, что разговор окончен.
– Не разберетесь. Увы. Это я вам как практикующий врач говорю. Вы, как и Настя, находитесь сейчас во власти прошлой жизни и не понимаете, что ее больше нет. Если не разорвете этот порочный круг, еще долго не оправитесь, – вздохнул психолог и вышел из кабинета. В коридоре он обернулся. – Скажите, а вы избавились уже от вещей жены? – увидев побагровевшее лицо Кирилла, он закивал головой. – Я понял. Не хотите прийти ко мне на прием в клинику?
Кирилл сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он готов был сейчас придушить бестактного мужика, но в то же время понимал, что умный доктор отчасти прав, но упрямо не желал признавать очевидное. Он провожал гостя к выходу, но думал только о его словах.
– Когда в доме так много чужих женщин, я уже не буду чувствовать себя свободно. Тем более не смогу жить с нелюбимой, – мягко произнес он, желая сгладить резкость слов, сказанных в кабинете.
– Тогда выбирайте: ваша свобода или здоровье ребенка, что важнее. И потом, Кирилл Андреевич, никто вас не заставляет жениться. Для начала пригласите девушку в дом, приглядитесь, а там видно будет. Как только Настя перестанет разговаривать с воображаемой мамой, попрощаетесь с няней и дело с концом, – он с улыбкой пожал Кириллу руку, попрощался с домработницей и детьми и ушел, а мысли, которые он заронил в голову Кирилла, остались.
Вот так и получалось, что он думал о Лике каждый день. Она прочно сидела в голове и не желала оттуда выбираться. Сегодняшний визит в торговый центр не был запланирован, но проезжая по проспекту, он неожиданно приказал повернуть к нему.
Уже проходя через вращающиеся двери, Кирилл чувствовал, как от волнения сжимается грудь, и дышать становится труднее. Не осознавая, что делает, он глазами выискивал Лику, но ее нигде не видел. На ее рабочем месте флиртовала с покупателями чернявенькая девушка. Он недоуменно поднял брови. Всю неделю боролся с собой, чтобы не заглядывать в этот объект холдинга, а когда наконец решился, получил… пустоту.
«Нет, значит, нет», – вздохнул он, и пошел по атриуму. Лику увидел уже у лифта. Она весело болтала с охранником.
Что произошло дальше, он и потом не мог себе объяснить. Его будто ударило током. Он ничего не соображал, только действовал. Все мысли вылетели из головы, он прыгнул в подъехавшую лифтовую кабину, растолкав людей, и отсек Лику от ее кавалера, а когда она попыталась обойти его стороной, не пустил. Вот и все. Ярость клокотала в душе и требовала выхода. Кирилл проследил, куда пошла Лика, и хотел окликнуть ее, но в эту минуту подбежал запыхавшийся водитель, отставший от хозяина, и момент был упущен.
Сидеть в кабинете Кирилл не мог, поэтому отправился в ресторанный Дворик. Заставил Сергея найти место, где обедает Лика с кавалером, и сам отправился туда же. Сел неподалеку, но ни куска проглотить не мог: постоянно ловил себя на том, что подглядывает. Измучившись, он решил положить конец этим нежданным страданиям. Он не понимал, что испытывает к Лике, но хотел, чтобы девушка улыбалась только ему, и точка!
И вот теперь она сидела на краешке дивана в его кабинете, а он мотался из угла в угол и не мог начать разговор. Адреналин бушевал в крови и требовал выхода. Слова Лики о том, что они с охранником всего лишь друзья, Кирилл услышал будто издалека, но они вдруг принесли облегчение. Он постарался успокоиться и сконцентрироваться. «Я ревную? Не может быть? К кому? К этой малявке? Нет. Я просто переживаю за нее, так как сбил ее на дороге. Да. Точно. Переживаю. Неизвестно, что за человек крутится рядом!»
Он уже открыл рот, чтобы предостеречь девушку от влияния подлецов-мужчин, но неожиданно сказал другое:
– С завтрашнего дня ты работаешь у меня дома!
– Почему? – услышал в ответ и оторопел.
– Как почему? Настя каждый день тебя вспоминает.
Кирилл остановил свое лихорадочное кружение по кабинету и уставился на Лику.
– Ну, и что. Извините, Кирилл Андреевич, я работаю в бутике, хозяин которого всего лишь арендует у вас в центре помещение. Я не ваша сотрудница, поэтому будьте так добры, не приказывайте мне, что я должна делать!
Лика встала и направилась к двери. Кирилл ошарашено смотрел на ее сердитое, милое личико: он привык, что все его распоряжения выполняются сразу. Никто из его подчиненных ему не перечил. Что о себе возомнила эта мелочь? Ярость волной поднялась в душе. Он в два прыжка обогнал Лику и встал перед ней.
– Никуда ты не пойдешь, пока мы не поговорим.
Лика, решительно направившаяся к двери, остановилась.
– Кирилл Андреевич, пропустите меня.
– А если не пропущу, – усмехнулся Кирилл, применишь силу?
– О чем вы говорите? Какую силу? Посмотрите на себя и на меня, – укоризненно покачала головой Лика. – Я всего лишь взываю к голосу вашего рассудка.
Кирилл почувствовал, как на щеках сквозь загар пробивается краска. «И вправду, что я на нее налетел?» – откликнулся голос разума.
Он сделал шаг в сторону, пропуская Лику, и, когда она уже вышла в коридор, мягко попросил:
– Анжелика Николаевна, вы не могли бы остаться? Нам нужно поговорить. Настя все время вас вспоминает.
Секретарша перестала стучать по клавишам и удивленно подняла голову: она привыкла, что шеф только отдает распоряжения, а не просит. Лика замерла. По ее напряженной спине Кирилл видел, что она уже сомневается в своей решительности. Наконец девушка повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза и пошла в кабинет.
– Света, через полчаса я жду вас у себя с готовым договором, – обратился он к секретарше, по-прежнему молча смотревшей на него.
– Простите, – тихо ответила та и снова погрузилась в работу.
«Теперь сплетни распустит», – неприязненно подумал Кирилл. Он давно уже хотел избавиться от словоохотливой Светланы, но она грамотно и быстро печатала документы, приветливо встречала посетителей, отлично знала его вкусы в еде, поэтому он тянул с увольнением. Да и нанимать нового сотрудника тот еще геморрой: обучать его всем премудростям дела приходилось самому.