– Слушай, а давай останемся у тебя. Здесь миленько.
– Все, я бегу. Только ты спустись, а потом я.
Перепуганная Лика выскочила из комнаты и на цыпочках стала спускаться по лестнице. Каждый скрип пола, шорох и шуршание заставляли ее останавливаться и испуганно прислушиваться. Сердце колотилось где-то у горла, руки дрожали от волнения, и даже зубы выбивали нервную дробь.
Как-то отец раскрыл ей простую истину отношений: «Не гуляй, где работаешь. Не воруй, где живешь». Лика всегда старалась следовать этим советам, но сегодня она планировала нарушить сразу оба. Она, как тать в ночи, собралась на свидание с хозяином и хотела украсть его любовь.
Глава 25
Девушка прокралась через гостиную, осторожно раздвинула створки французского окна и шагнула в сад. Вдруг из ближайших кустов, полукругом опоясывавших дом, высунулась рука, схватила ее и дернула внутрь.
– Не стой под окнами, везде камеры, – у самого уха раздался шепот Кирилла.
– Ой! А что делать?
– Я предлагаю сбежать в Москву.
– Нет! – пискнула Лика, хотя прямо задохнулась от восторга. – Я не могу. Вдруг дети проснутся и станут меня искать. Как я объясню свое отсутствие?
– Да, проблема, – почесал подбородок Кирилл: Он, видимо, никогда не задумывался о таких бытовых вопросах. – А если попросить Юлю присмотреть за ними. Она осталась сегодня ночевать в доме?
– Нет. Юля теперь чаще ночует дома.
Они стояли очень близко друг к другу. Щека Лики почти упиралась в грудь хозяина. Его горящее дыхание щекотало ухо, а соседство большого и сильного тела волновало, заставляло трепетать девичье сердечко. Приятный запах уже знакомого парфюма смешивался с терпким ароматом кожи. Лика никогда так близко не находилась рядом с мужчиной. Нет, она, конечно, до аварии встречалась с молодым человеком, и даже что-то к нему испытывала, но те чувства были юношеским, незрелыми, а его поцелуи – слюнявыми и неприятными.
Но пока девушка не готова была отдаться на волю захватившей ее любви. Слишком волнительно и страшно. Хозяин жизни и девушка из низов – мезальянс, который счастливо закончился только в сказке «Золушка» и фильме «Красотка». Она не могла избавиться от мысли о том, что развитие их отношений происходит слишком быстро. Да, они знакомы уже давно, но лишь номинально. Кирилл спас девчонку, попавшую ему под колеса. И все. Она до недавнего времени даже не помнила своего спасителя, а он еще неделю назад совсем не желал иметь с ней дел. Невольно напрашивался вывод, что: судьба или проведение – намеренно сталкивает их?
А вдруг…
Лика зябко повела плечами. Лучше не об этом не думать! А то еще и в призраков поверить можно или в свои суперспособности. Иначе откуда-то она знает, как жили люди в этом доме до ее появления?
– Ты замерзла? – спросил Кирилл, неверно истолковав ее дрожь, Он обнял девушку за плечи, и сразу все сомнения и страхи растворились в воздухе. Будь что будет!
Действительно, стоять среди влажных от ночной росы веток было не очень приятно. Лика почувствовала, как капли воды упали ей за шиворот. Какая-то пташка с шумом взлетела и пропала в вышине. У самого уха настырно звенел комар.
– Немного. Мы так и будем прятаться в кустах?
– Надо выбираться, согласен. А если мы просто пойдем ко мне в кабинет?
– А вдруг кто-нибудь увидит?
– Ну, и что! Я хозяин в этом доме, что хочу, то и делаю.
– Но я-то не хозяйка, – выпалила Лика и невольно сжалась, так как сразу поняла, что ляпнула глупость.
– Хочешь ею стать?
– Ну, вот! Началось, – проворчала Лика и вздохнула. – А вы не торопитесь Кирилл Андреевич?
Она отодвинулась, несмотря на то, что чувствовала себя очень уютно в кольце его рук. События развивались настолько стремительно, что у Лики появилось ощущение несущегося без остановки скорого поезда.
– Я пошутил, не волнуйся.
– Пойдемте в кухню.
– Нет, лучше в кабинет. Представляешь, если мы будем чаевничать в кухне посреди ночи, что о нас подумают?
– А если в кабинете, не подумают, значит?
– А вдруг я вызвал тебя на серьезный деловой разговор.
– Ночью? – Лика округлила глаза.
– Я хозяин. Когда хочу, тогда с прислугой и беседую.
Они замолчали. Кирилл крепче прижал Лику к себе. Теперь, кажется, он сболтнул лишнего и пытался загладить возникшую между ними неловкость.
– Ладно. Пошли. Выходим по одному.
Лика уже высунула ногу, чтобы добежать до окна и нырнуть незамеченной в гостиную, как мужской голос буквально пригвоздил ее к месту:
– Кто здесь? Выходи с поднятыми руками.
Влюбленные посмотрели друг на друга: охрана не спит. Глаза Кирилла смеялись, хотя Лика чувствовала, будто сердце ушло в пятки от страха.
– Стой здесь, – одними губами сказал он ей и слегка пожал ладонь. – Григорий, не волнуйся. Это я.
Кирилл вышел на свет и поздоровался за руку с ночным охранником, высоким парнем, которого Лика раньше не видела.
– Ох, простите, Кирилл Андреевич. Мне показалось, что в кустах кто-то скребется. Шарик опять сбежал. Эта дворняжка всегда норовит ускользнуть. Вот и сейчас ее нет в будке. Я подумал, что он в кустах что-то ищет.
– Правда? Я его не видел, но вот там, за углом, была подозрительная тень, усмехнулся Кирилл и направил Григория в противоположную от окна сторону.
Как только охранник скрылся, хозяин выдернул дрожащую от ночного холода и пережитого напряжения Лику из куста. Они, стараясь не шуметь, подкрались к окну и по одному проникли в комнату. Оба тяжело дышали, будто только что пробежали стометровку. Кирилл посмотрел на Лику и прыснул от смеха. Он схватил девушку за руку и потащил к себе в кабинет, дверь в который вела из гостиной.
– Ты чего смеешься? – растерялась Лика.
– Посмотри на себя в зеркало, – Кирилл подвел ее к дверке шкафа.
Лика взглянула на свое отражение и испугалась: как такая уродина может нравиться этому замечательному человеку! Влажные волосы торчали дыбом. Глаза провалились и лихорадочно блестели на бледном, даже каком-то синюшном лице. Кончик маленького носа покраснел и напоминал недозревшую сливу. В довершение ко всему низ джинсов промок от росы, а белые спортивные тапочки, в которых она была, покрылись пятнами влажной земли.
– Ужас! – Лика закрыла лицо руками. – Не смотри на меня! – Ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Очень миленький ужас. Мне нравится, – Кирилл взял лицо девушки в свои ладони и чмокнул ее в нос-сливу.
Лика, теперь уже красная от смущения, (он ее постоянно ставил в неловкое положение), освободилась из объятий и стала руками приглаживать волосы. Кирилл подошел к небольшому столику, на котором Лика разглядела поднос с разноцветными бутылками.
– Что будешь пить?
– Мне алкоголь после аварии пить нельзя, – Лика с любопытством разглядывала убранство кабинета, в котором она еще ни разу не была.
– Я помню и не предлагаю спиртное. Воду хочешь?
– Обойдусь.
Лика стояла у стеллажей, заставленных разными интересными вещами, и разглядывала их. Она уже протянула руку и коснулась пальцем рамки фотографии, как сзади услышала строгий голос.
– Не трогай мои вещи.
– За кого вы меня принимаете!? – обиделась Лика.
– Опять на «вы»? – сзади ее обхватили теплые руки.
– Сами виноваты, – ворчливо ответила девушка, хотя готова была замурлыкать, как довольная кошечка.
– На, переоденься, – Кирилл протянул Лике мужские спортивные брюки, которые достал из шкафа, и носки.
– Может, я у себя в комнате сменю одежду?
– Не выдумывай. Боюсь, если уйдешь, то уже назад не вернешься.
Он подтолкнул девушку к потайной двери, находившейся в стене напротив, за которой Лика обнаружила ванную комнату. Она сняла грязные тапочки и промокшие носки, надела то, что предложил ей Кирилл, и сразу почувствовала себя увереннее.
– Расскажи мне, как умерла твоя мама, – попросил Кирилл, когда она вернулась в кабинет, и потянул девушку к дивану. – Я совсем ничего о тебе не знаю.
– Хорошо. Но у меня тоже есть просьба, – тихо ответила девушка.
– Какая?
– Потом.
Они рядом сидели на диване. Кирилл выключил верхний свет, и кабинет озаряла только настольная лампа, луч которой был направлен в противоположную от них сторону. Макушка Лики упиралась в плечо Кирилла, и она тихо и печально рассказывала о своей жизни. Хозяин оказался очень внимательным слушателем. Он ни разу не перебил ее, не стал задавать уточняющие вопросы, а девушка и не заметила, как выложила любимому абсолютно все. Даже рассказала историю, которую спрятала в уголок памяти и надеялась, что никогда не достанет, о вырезанном из фотографии животе мамы,
– Дорогая, моя, – прижал ее к себе Кирилл, и столько нежности и трепетного участия было в его словах, что Лика не выдержала и всхлипнула.
– Прости меня. Я не хотела. Так получилось.
– Ну, что ты! Что ты! Плачь, если тебе так будет легче, – прошептал Кирилл и прижал губы к ее лбу.
Но плакать Лике внезапно расхотелось. Что за черт! Он обращается с ней, как с фарфоровой, нет, даже со стеклянной куклой: то в макушку клюнет, то синий нос поцелует, теперь вот до лба добрался. Каждая женщина мечтает о такой трогательной романтике отношений, но всему есть предел. Девушка повела плечами, освобождаясь от его рук, потом выпрямилась на диване и посмотрела в темные глаза. Она провела пальцем по его бровям, по легкой горбинке носа, очертила губы. Кирилл внимательно наблюдал за ее действиями и не останавливал.
Наконец Лика закончила исследовать его лицо и задержала взгляд на губах. А если она осмелится его поцеловать? Не будет ли это большой наглостью с ее стороны? Пока девушка раздумывала, Кирилл взял ее за подбородок притянул к себе и нежно прижался к губам.
Лика задохнулась от счастья и волнения. Она медленно закрыла глаза и всем своим существом отдалась сладости поцелуя.
Но надеялась она напрасно. Ничего, кроме легкого чмоканья, Кирилл делать не собирался. Он не взял нежно ее губы в свои, как она видела в фильмах, не застонал от наслаждения, не впился в ее рот, будто хотел проглотить целиком. А также не попытался засунуть туда (о, боже!) язык. Словом, он не сделал ничего, о чем втайне мечтала Лика. Просто чмокнул и… поднялся с дивана, оставив ее разочарованно вздохнуть.