Надя же считала, что в основе любого шампуня всегда один стандартный набор химических компонентов, разнятся лишь добавки, поэтому зачем их менять? И переплачивать к тому же? Крепкий, проверенный временем масс-маркет – наше все! Передачи по телевизору и статьи в интернете Надя сознательно игнорировала: ну мало ли что они там рекомендуют, ясно же – одна реклама, основанная на исследованиях «британских ученых».
Если недорогой крем или шампунь подходил ей, не вызывал неприятных ощущений, аллергии, Надя, особо не задумываясь, пользовалась им сколь возможно долго, пока выпускающая фирма поддерживала качество своего товара.
Кондиционерами для волос Надя вовсе не пользовалась, считала, что это лишнее. Ольгу же это шокировало: как можно?! Вымыть волосы и не нанести кондиционер?! «А вот так», – беззаботно пожимала плечами Надя. Тем более что по результату волосы у нее были гуще и длиннее, чем у Ольги. С прическами Надя тоже особо не заморачивалась, в парикмахерской лишь ровняла кончики волос. Укладка? Зачем? Волосы вьющиеся и сами ложатся волнами. Краска? Совсем лишнее, ведь седых волос еще нет.
У Ольги на другой отдельной полочке стояли духи. Разные. Под настроение, под сезон, под конкретное мероприятие, под погоду… В отличие от Нади, у которой один пузырек парфюма на все случаи жизни. Быстро использовала – купила новый. Зато выбирать интересно и приятно! Новый аромат сразу же становился любимым, никакого иного не надо. Потом Надя выбрасывала пустой флакон, и старый запах становился ей неинтересен. Так было проще и интереснее жить.
И это касалось всего – каждой стороны жизни. Надя максимально ее упрощала, избавлялась от лишнего: предметов быта, косметики, парфюмерии, одежды, обуви, сложных в приготовлении кулинарных блюд… Ей было физически трудно тащить на себе груз множества вещей, тяжело совершать лишние манипуляции и ритуалы, тем более если без них можно обойтись. Она не красила ногти на руках и ногах – это так хлопотно: слезет один лак – наносить другой. Возиться со специальными покрытиями? Это значит записываться в салон, выходить из дома, искать хорошего мастера, терять хорошего мастера, попадать к никчемному, вновь искать, выкраивать удобное время, тратить деньги… Да ну! Достаточно хорошего маникюра и педикюра, сделанного самой дома, в удобное время. И работа позволяет: от портнихи клиенты не ждут роскошеств нейл-дизайна.
Ольгу же простота подруги в первое время, когда они только поселились вместе с Надей, просто ужасала. Иногда и самой Наде становилось неловко. Наблюдая со стороны, сколько времени, сил и финансов Ольга вкладывает в уход за собой, она задумывалась: может, последовать примеру подруги? Но зачем, если ее, Надины, кожа, ногти и волосы пока выглядят вполне ухоженными и без специальных затрат, и даже в какие-то моменты лучше Ольгиных? Зачем брить ноги, если волосы на них не растут и по гладкости они сравнимы с младенческими?
Потом когда-нибудь, если потребуется, – да, вероятно, придется, например, закрашивать седину и еще что-нибудь такое придумывать… Но сейчас – зачем двадцать видов кремов для разных частей тела? Нет, конечно, и веки, и пятки мазать одним средством – совсем не дело, до абсурда тоже не следует упрощать процесс обязательного ухода за собой. Но держать вместительный ящик с баночками и тюбиками кремов, суспензий, гелей, сывороток и прочего (даже не двадцать, а штук тридцать, а то и больше – столько этого добра имелось у Оли) Надя не желала.
Она вышла из ванной и достаточно быстро, за полчаса, собралась. Волосы до конца не досушила. А зачем? Лето же. Основательным макияжем тоже пренебрегла – смысл использовать в летний день (именно день, не вечер) тональник и пудру? Это даже неприлично – краситься в жаркую погоду так, словно идешь на премьеру в театр. Защитный крем от солнца, помада натурального оттенка, тушь на ресницы – и хватит. Вместо румян – собственные веснушки.
Донеслась трель мобильного.
– Алло?
– Мой компас земной, Надежда!.. Я не могу подъехать: здесь, оказывается, всю улицу перекопали. Стою возле продуктового, в переулке.
– А, поняла. Минут через пять буду.
– Жду, – страстно отчеканил Филипп.
Он время от времени немного дурачился, и это Наде нравилось. Общаясь с Филиппом, она всегда чувствовала улыбку на своих губах. Ольга же эту особенность Филиппа, судя по всему, считала огромным недостатком. Настоящий мужчина, по ее мнению, обязан вести себя серьезно и основательно. Никаких шуточек, ничего легковесного – ни в манерах, ни в словах. Мужчина должен быть мужчиной, а не паясничающим петрушкой.
Надя вышла из подъезда и сразу же оказалась в облаке пыли: неподалеку со скрежетом и свистом рабочие пилили плитку. Спасаясь от этого облака, Надя побежала вдоль дома, свернула в проулок – один из маршрутов к месту встречи. И тут же поняла, что попала в ловушку: вдоль всего пути тянулась длинная лужа, оставшаяся после ночного ливня. К другому «берегу» узким мостиком, возвышаясь над черной гладью, тянулся каменный бордюр. Слишком ненадежная переправа, да еще прямо посредине воды. По-хорошему Наде следовало возвратиться, опять пройти мимо своего многоподъездного дома, обойти рабочих с их плитами и пилами, свернуть за угол и добраться до места встречи другим путем – по оживленной улице.
Надя замерла в задумчивости перед лужей.
Филипп сказал, что подъехать невозможно. Получается, ремонт идет на той самой оживленной улице. Да, машине там не подъехать, но в тех местах, скорее всего, проложены какие-то маршруты для пешеходов, иначе же нельзя. Деревянные мостки, огороженные проходы… Значит, вернуться? Ах, нет, тогда все-таки придется сунуться с еще влажными волосами в облако пыли! Не самый подходящий расклад для романтического свидания.
«А, была не была…» – Надя прыгнула с камня на камень, затем – на выступавший из лужи бордюр. Поначалу двигаться было легко, она, балансируя, семенила ногами, словно циркачка на канате.
Потом, добравшись до середины растянувшейся в длину лужи, Надя поняла, что не так все просто: бордюр в одном месте прерывался где-то сантиметров на пятьдесят, и необходимо было прыгнуть или широко шагнуть, чтобы преодолеть этот разрыв.
Надя решила возвратиться. Повернулась – и чуть не потеряла равновесие. Засмеялась испуганно, с удивлением.
– Я здесь! – впереди, где располагался другой конец лужи, появился Филипп. Вероятно, он заметил Надю и вышел из машины ей навстречу. В своем всегдашнем прикиде – джинсы, белая майка, с вьющимися волосами, выбивающимися из-под кепи на шею (в этот раз на его голове красовалось кепи из джинсы, натянутое козырьком назад), Филипп напоминал итальянца.
– Ай!.. – Надя в очередной раз взмахнула руками, удерживая равновесие. Ступить ногами в воду она не боялась. Какая там глубина? Наверное, по щиколотку будет, судя по всему. Подумаешь, оказалась в луже… Но все же, окунуться в холодную, грязную воду – не большое удовольствие. «Это все лень моя и пофигизм! Неохота было возвращаться… А сейчас я так неромантично бухнусь в лужу перед мужчиной, в которого влюблена. Влюблена, правда ли? – Надя вгляделась в даль, туда, где стоял Филипп, и словно прислушалась к себе. – Влюблена, да».
И тут случилось то, чего Надя совсем не ожидала. Филипп решительно ступил на бордюр и уверенно зашагал ей навстречу. Да еще запел, раскинув руки, негромко, но так звонко, четко, тенором:
– «О, Венеция, сказочный город! Ты для радости в мире живешь!..»
Надя вдруг узнала мелодию и слова: это была песня из старого отечественного фильма про Труффальдино из Бергамо. Надя обожала мюзиклы и тут, оказывается, они с Филиппом совпадали?..
– «…Всех одаришь любовью, кто молод, всем влюбленным ты счастье даешь!..» – Потом пропел, стоя уже напротив и глядя Наде в глаза: – «Я тебя нашел…»
Она запела в ответ:
– «…Я нашла тебя. День такой пришел…»
Брови у Филиппа чуть приподнялсь. Вероятно, он не ожидал, что Надя так легко включится в эту игру.
– «…Не было светлее дня…» – Филипп сделал паузу и в коротком поклоне перед разрывом бордюра, наклонившись далеко вперед, театрально протянул Наде руку: – «Дайте руку, синьора Клариче!..»
– «Я навек вам ее отдаю!» – не задумываясь, решительно пропела в ответ Надя. И протянула ему руку. Впрочем, тут же отдернула назад. Краем сознания она понимала, что их музыкальный диалог звучит несколько преждевременно, но ничего с собой поделать не могла. Играть так играть! Правда, дальше должно было прозвучать совсем уж невообразимое. Филипп, по сценарию, обязан был пропеть: «Я люблю вас, моя Беатриче!», а Надя – ответить ему следующими словами: «Я люблю вас, Флориндо, люблю!»
Но это уже было выше ее сил, и Надя быстро сменила тему:
– А ты уверен, что мы отсюда выплывем?
– У меня есть надежда, – ответил тот. Потом повторил, улыбаясь, уже с другим выражением: – У меня есть Надежда, знаешь?
– «Карпатия» за нами не приплывет, – сказала Надя, имея в виду судно, которое первым отозвалось на призыв тонущего «Титаника».
– Надя, ты мне ставишь слишком высокую планку! – с укоризной произнес Филипп. – Голосом Селин Дион я не умею петь. Да и слов не знаю, если честно.
Он говорил об известном саундтреке к фильму «Титаник».
– Ну вот, теперь мы оба окажемся в луже, – сказала Надя.
– Дай руку и прыгай сюда.
– Нет.
– Дай руку.
– Я упаду! – с ужасом произнесла она, но руку все-таки протянула.
– Давай!
– А-а-а!.. – Надя прыгнула, а Филипп ловко отступил назад, давая ей место на узком камне.
– Давай-давай… – Он пятился спиной, не выпуская Надиной руки, и лишь временами оглядывался назад. Его ловкость поражала. Надя шла за ним и улыбалась ошеломленно. Несколько секунд – и вот они уже миновали водное препятствие. Филипп прыгнул на сухой асфальт, Надя – за ним.
Откуда-то издалека, из какого-то автомобиля, донеслась мелодия знакомой, популярной нынче песни – ее крутили по всем музыкальным каналам. Филипп, недолго думая (а Надина ладонь все еще лежала в его руке), притянул девушку к себе и закружил в медленном танце.