– Солнце, если ты останешься, обещаю тебя радовать завтраком каждое утро.
– Это шантаж, – заявила Надя, берясь за вилку.
– А то! Я известный шантажист и манипулятор. И абьюзер, занимающийся газлайтингом.
– Ты уже пытаешься меня отпугнуть? – прищурилась Надя.
– Я тебя готовлю к счастливому будущему… – Филипп не договорил, бросил вилку с салфеткой, сдвинул Надины ноги вниз и сел с ней рядом. Они сидели довольно долго, прижимаясь друг к другу. Ощущая, как у каждого бьется сердце, поднимается грудная клетка от дыхания.
Собрались кое-как, потом отправились к машине Филиппа. Утро было солнечным, но в некоторых местах на дороге все еще стояли лужи.
– У меня завтра смена. Встретимся послезавтра?
– Как пойдет, – рассудительно произнесла Надя.
– Не лишай меня надежды! То есть себя…
Около одиннадцати Филипп притормозил машину неподалеку от Надиного дома.
– Ближе не смогу – там все перекопано.
– До свидания, милый, – потянулась она к нему с поцелуем.
– До свидания, солнце, – с нежностью, очень серьезно и очень взволнованно ответил Филипп. Поцеловал Надю, обнял, долго не отпускал. Потом предложил: – Послушай, а давай сейчас к тебе зайдем. Буквально на пять минут, обещаю.
– Нет! У нас с Олей договор.
– На пять минут, она и не поймет…
– Нет, милый, нет! – засмеялась Надя. – Пока-пока!
Она выскочила из машины, перебралась через деревянные мостки, переброшенные над свежевыкопанной траншеей, свернула во двор. Подъезд встретил ее тишиной, пустой прохладой; в воздухе, в лучах света, льющегося из окна, вилась золотая пыль. Все это было знакомым и одновременно каким-то другим, новым.
Надя открыла дверь своим ключом, прислушалась. В квартире тоже царила тишина. Подруги нет дома? А что, если вот прямо сейчас, срочно, позвонить Филиппу и попросить его развернуться – для тех самых «пяти минут»?.. У Нади от волнения даже руки задрожали, как она мечтала вновь увидеть своего возлюбленного, но через пару мгновений все же смогла обуздать себя.
– Оля! Оля, я пришла. Ты где? – на всякий случай вновь позвала она.
Никто не отозвался. Ольги не было дома. Надя, окончательно успокоившись, пожала плечами и, быстро переодевшись, приступила к шитью. Мысленно она пыталась привести свой распорядок жизни в соответствие с дежурствами Филиппа. Это теперь было ее целью, смыслом всего – видеть своего возлюбленного как можно чаще…
С некоторых пор (это началось не сразу, но, в сущности, последний год-другой – точно) Ольга старалась быть более внимательной к тому, что говорил и делал Георгий. Словно мысленно вела дневник, в котором фиксировала всякие мелочи. По крупицам собирала, копила информацию, а затем складывала ее в единое целое.
Георгий старался не обсуждать с Ольгой свою семейную жизнь, и, в общем, это было понятно: он не хотел ранить лишний раз любовницу. Ну к чему ей эти подробности?.. Да, обозначил определенные позиции: жену Варвару не люблю, живу с ней из чувства долга, многим ей обязан, не предатель, нож в спину не воткну, перед дочерью тоже долг, не стоит пока травмировать Аглаю, нежный возраст, поступление в институт и т. д. и т. п.
Но все же время от времени он случайно, сам того не ведая, выдавал Ольге кое-какие сведения. Там лишнее слово обронит, отвечая на якобы невинный вопрос, здесь невольно признается…
Постепенно, день за днем, досье на семью Георгия росло. Ольга примерно знала, как они живут, чем увлекается жена, какие фильмы любит дочь. Могла точно предугадать, когда домашние Георгия поедут на дачу, сколько там пробудут.
Иногда она заглядывала в портфель любовника и по квитанциям и бандеролям копировала адреса. Когда Георгий говорил с кем-то по телефону, старалась вникнуть в смысл каждой фразы. Пусть даже это были его коллеги или соседи…
До самого телефона Георгия Ольге удалось добраться только один раз, да и то случайно, когда тот забыл его на прикроватном столике (обычно он не расставался со своим мобильным). В тот раз Ольге удалось лишь узнать номер Варвары – первый в списке абонентов. Ольга записала его на всякий случай – чтобы было. Потом Георгий выскочил из ванны, извинился и забрал телефон с собой («Вдруг позвонят, я должен быть на связи постоянно, такая у меня работа»).
Зачем Ольге нужна была подробная информация о семье Георгия? До последнего момента она сама этого не понимала. Копила, копила сведения… А вот когда Надя, ее соседка и подруга, стала встречаться с Филиппом, в душе у Ольги что-то перевернулось. Она вдруг увидела со стороны: как оно это, если люди влюблены…
Надя просто светилась от счастья. А Филипп – не отлипал от нее. Цветы, прогулки, посиделки в кафе и ресторанах… Иногда Ольга заставала Надю за тем, как та что-то быстро печатала на телефоне, с блаженной, неопределенной улыбкой. Значит, переписывалась с Филиппом.
Надя пела в ванной комнате, когда принимала душ. Она и раньше пела, но сейчас – буквально заливалась соловьем, постоянно мурлыкала что-то себе под нос. Ольга не понимала свою подругу: как это, все время напевать? Да и большую часть этих дурацких мелодий Ольга не слышала никогда. Уже спасибо за то, что Надя не увлекалась шансоном или каким-нибудь рэпом!
Надя то и дело улыбалась. Надя ни на что не злилась, и все ей было в радость. Окружающий мир, люди явно не вызывали у Нади бессильного и мучительного раздражения. Того самого, которое Ольгу подтачивало и расшатывало неотступно.
И Ольга всерьез задумалась: а что же тогда есть счастье? И разве можно считать счастливой себя – вечно недовольную и напряженную?
Окончательно ее подкосил последний Надин звонок: она сообщила, что нынче ночью не придет домой. Это значило, что у этих двоих – все серьезно. И сколь стремительно развиваются отношения Нади и Филиппа!.. А как развиваются отношения Ольги и Георгия?
А никак. За семь лет ничего не продвинулось, не изменилось. Ни цветов, ни кафе, ни долгих телефонных разговоров о чем-то серьезном или о пустяках – когда звонишь просто из желания поболтать с любимым человеком. Не было совместных поездок. В сущности, Ольга для Георгия – обычная «жрица любви» по вызову. Даже хуже: жрица хоть деньги получает, у Ольги же – никаких финансовых поблажек нет. Георгий, конечно, оплачивает кое-что, но это он оплачивает решение своих проблем, а Ольге, лично Ольге, ей одной, просто так – он не дает ничего.
Ольга и не просила – она ведь не корыстная какая-нибудь, тянущая из мужчины деньги девица… Она любит и ничего не требует взамен… Она хорошая и правильная!
А нет. Все не так, оказывается, если посмотреть на Надю с Филиппом. Любящим людям – ничего не жалко для своей половинки. Они друг другу готовы отдать все и делают это с великой радостью, потому что очень приятно – осыпать подарками и сюрпризами любимого…
Ольга была готова родить ребенка от Георгия и все проблемы по его воспитанию и обеспечению взять на себя, чтобы ничем не обременять возлюбленного.
Надя и Филипп, судя по всему, поступят иначе. Они поженятся и своих детей будут растить и воспитывать совместно. Потому что Надя и Филипп – вместе, в отличие от Ольги и Георгия.
И да, да, Филипп – классный мужик, так что даже невысокий рост ему не помеха!
Когда Ольга все это осознала, после короткого телефонного разговора с Надей, ей стало физически плохо. Всю ночь она ворочалась с боку на бок, толком не выспалась. В пять утра открыла глаза и резко встала. Она решила ехать к Георгию на дачу (он сейчас находился там, с женой и дочерью). И вовсе не затем, чтобы учинить скандал, нет. Просто хотелось увидеть отношения Георгия с Варварой со стороны. Может быть, что-то изменится, станет понятней?
Ольга быстро собралась, взяла с собой термос с бутербродами, оделась просто – в спортивный костюм, на голову – панамку с широкими полями, прикрывающими лицо… Большие черные очки на нос. Около одиннадцати утра, сойдя с электрички, она уже вышагивала по дачному поселку, в котором находилось «поместье» ее возлюбленного.
Поселок как поселок: асфальтовые дороги, заборы с обеих сторон. Тропинки, посыпанные щебенкой, уводящие куда-то в сторону, в заросли лопухов. Иногда проезжали велосипедисты (и тут от них покоя нет!). Мимо прошла пожилая дама с детьми дошкольного возраста, судя по их разговорам, они направлялись к озеру. Откуда-то потянуло сладковатым и одновременно острым, щекочущим ноздри ароматом: это варили варенье.
Все вокруг дышало негой и тихим летним покоем. Здесь отдыхали люди после городской суеты.
Наконец, волнуясь и замирая от страха, Ольга оказалась перед домом Георгия (и его семьи, разумеется). И тут ее постигло разочарование: ничего не видно. Высокий забор, досочка к досочке, и сверху еще нависают кусты. Что там внутри, во дворе – увидеть невозможно.
Ольга прошла мимо дома дальше по улице. Потом повернула обратно. Толку от этой ее поездки, получается, никакого. Ничего не разузнаешь, не поймешь.
С одной стороны дома Георгия, где живут соседи слева, – тоже забор, но каменный, основательный. С другой, справа, – обычная сетка-рабица и видно сад, заросший травой и сорняками. В глубине – обычный деревянный дом. Ольга раза два прошла мимо этого участка и убедилась, что там никого не было. «Если попасть на этот участок, то, пожалуй, мне удастся разглядеть, что творится во дворе у Георгия…»
Ольга была в таком отчаянном состоянии, что ей уже все было нипочем. Но и на глазах всей улицы лезть через забор неразумно. Она прошла дальше, свернула в переулок, повернула еще раз – и оказалась на узкой пыльной дороге, параллельной главной улице. То же самое, но вид сзади.
«Раз, два, три… Вот это тот каменный дом, вот это, получается, участок Георгия, а следующий – тот самый, где никого!»
Ольга подобралась ближе, нашла место, где ее от дороги отделяли кусты. Участок все так же был огорожен сеткой, очень неудобной для перелезания, но в одном месте было что-то вроде широких столбов, к которым прикручивалась рабица. Ольга воспользовалась этими креплениями, как лестницей. Подтянулась вверх, еще выше, еще… А затем перекинула ногу и быстро спустилась во двор незнакомого дома уже с внутренней стороны.