– Филипп платит папеньке алименты? Какая прелесть!..
– Ага! Я тоже так считаю. Он очень совестливый мужчина, – сказала Ольга, с трудом сдерживая нежность, которая буквально рвалась из нее в адрес Филиппа. – Редкий тип. Однолюб, судя по всему. Это не мои слова, Катрина призналась, когда рассказывала о своем брате. Она уверена, что Филипп вас до сих пор забыть не может.
– Как не может? Забыл же… Вы вот свою подругу Надю упомянули… Она молодая? Хорошенькая?
– Обычная, – жестко произнесла Ольга. – Хотя, конечно, моложе вас, ей тридцать. Но тут два обстоятельства не в пользу Нади. Во-первых, они всего ничего знакомы с Филиппом, их пока мало что связывает, а значит, их очень легко разлучить. Во-вторых, у него к вам, как я понимаю, привязанность всей жизни. Первая любовь, которую не забыть. Наваждение. Роковая страсть! Вечное соперничество с папашей! Разве Филипп упустит шанс победить, наконец, Петра Васильевича? – неожиданно озарило Ольгу. Она фонтанировала идеями и открытиями буквально на ходу и сама себе удивлялась.
– Да, соглашусь, – кивнула Лора одобрительно.
Они молча сидели друг напротив друга на разных концах скамейки и, кажется, уже нравились друг другу. Как сообщники, разумеется.
– Телефон, адрес Филиппа – дадите мне?
– Конечно… Вот, пожалуйста.
– Ма-ам, ты где? – раздался неподалеку мальчишеский звонкий голос. Из-за кустов выбежал мальчишка – крепкий, с широким красивым лицом, ясными голубыми глазами. Волосы – светлые, довольно длинные, почти до плеч, чуть вьющиеся.
Сколько этому ребенку было лет, Ольга не поняла. Десять? Двенадцать? Четырнадцать? Дети такие разные! У одних акселерация, другие – словно взрослеть не желают и даже на выпускном вечере смотрятся подростками, а не юношами…
Сын Лоры грозился с годами превратиться в настоящего погубителя женских сердец, он и сейчас был удивительно прекрасен. Юный бог – с безмятежным, равнодушным взглядом.
– Лука, я занята сейчас. Позже, ладно?.. Беги пока, – ласково произнесла Лора.
Мальчик убежал.
– Лука – какое красивое имя! – задумчиво произнесла Ольга. – Сколько ему?
– Двенадцать.
«Лука не может быть сыном Филиппа, – с внезапным облегчением подумала Ольга. – Они с Лорой расстались много раньше, если я ничего не путаю!»
– Ну что ж, – произнесла Ольга вслух. – Мне пора. Координаты Филиппа я вам оставила, вот еще мой номер телефона – вдруг пригодится… Да, и свой мне оставьте. Отлично, спасибо!.. Засим позвольте откланяться.
– Позволяю, – со слабой улыбкой ответила Лора.
– Да, и не тяните, если вдруг решите встретиться с Филиппом. Их роман с моей подругой развивается очень бурно. Слишком бурно. День за месяц. Этак они и пожениться решат в скором времени.
– Это я поняла. Но я не поняла, почему вы, Оленька, против союза Филиппа с этой вашей… Надей.
– Я же вам уже сказала! – Ольга, уже уходя, обернулась, пожала плечами. – Мы с Надей не только подруги, но и товарищи, партнеры, и жилье общее на двоих снимаем… Как это нынче называется? Кажется, руммейты! Ну вот представьте, она уйдет, а мне все одной на себе тащить?!
Лора ничего не ответила, лишь кивнула понимающе. Оказавшись на улице, Ольга опять обернулась, чтобы еще раз посмотреть на Лору. Издалека, смутным силуэтом за ветвями деревьев и волнами зеленой листвы Лора казалась молодой и красивой.
Вероятно, в юности эта женщина обладала большой властью над мужскими сердцами. Катрина говорила когда-то, что за Лорой тянулась целая свита из поклонников. Но почему же эта незаурядная, судя по всему, женщина, так бездарно все профукала? Все то, что было ей дано природой и судьбой?..
И как можно было отказаться от Филиппа? Ну да, он тогда был совсем мальчишкой, младше Лоры, но и что с того? Ольга многое бы отдала за любовь Филиппа.
Интересно, что почувствует Филипп, когда увидит Лору после столь долгого перерыва? Возможно, у него дрогнет сердце и он оставит Надю ради воскресшей из небытия Лоры. Или не оставит Надю, но преисполнится чувством вины, начнет помогать Лоре – ну как своему отцу, тому еще паразиту.
Кстати, последнее, про помощь Лоре, – очень неплохой вариант для нее, для Ольги. Поскольку Надя не из тех терпеливых самоотверженных женщин, готовых на многое ради своего любимого. Она совсем не декабристка. Если Филипп начнет устраивать вокруг Лоры благотворительные хороводы, Надя точно сбежит от своего возлюбленного. Жизнь должна быть легкой и беспроблемной. И веселой еще… Вот это Надино кредо.
Теперь, после визита Ольги к Лоре, лед должен тронуться… Словом, что-то должно случиться, обязательно!
Это так прекрасно – жить, действовать, делать что-то! Пусть и совсем не то, что одобряется людьми.
Филипп с Надей договорились, что она съедет от него сразу же, как только ее квартиру освободят жильцы (а это должно было произойти в течение ближайшей недели-двух). Вернее, это Надя так заявила со свойственной этой девушке прямотой: «Зачем так быстро съезжаться, я хотела бы, чтобы конфетно-букетный период тянулся дольше!» Филипп был вынужден лишь согласиться с ней: «Все как ты хочешь, милая, как ты хочешь!»
Но будь его воля, он никогда бы не расставался надолго с Надей. Эта девушка казалась ходячим праздником. Рядом с ней всегда хотелось улыбаться, шутить, что-то придумывать. Она отзывалась на каждое слово, она реагировала на любой жест. Общение с ней напоминало игру в мяч: один кинул – другой поймал и вновь кинул первому… И так до бесконечности, и мяч все время в игре, а не валяется неподвижно, где-то на краю площадки, пока двое игроков бродят по разным углам.
С Надей можно было говорить обо всем. И молчать – когда хотелось. Она легка на подъем. Пошли кататься на велосипедах? А пошли! Сегодня обедаем в кафе? О да! Едем за город, на пикник? Ура!
Наговориться – невозможно. Все интересно, все вместе. И никакой усталости и скуки – вот что важно. Порой от интенсивного общения утомляешься, начинаешь тянуться к одиночеству, тишине, у Филиппа же рядом с Надей такого еще не случалось.
Надя всегда вызывала у него желание и восторг. Она вся, целиком – чудесна! Чудесные руки, ноги, улыбка! Смех. Пальцы, локти. Колени. Маленькая трогательная впадинка на чуть впалом животе, называемая в просторечии «пупок». В человеческом теле около двухсот костей, и все эти кости в Наде – тоже были прекрасны. И внутренние органы, и кожа, и волосы… Сливаться с ее совершенным, прекрасным телом в единое целое – ну что может быть лучше?!.
Ее слезы, те, что наполняют слезные каналы возле глаз, – это бриллианты; кровь, текущая по венам и артериям – подобна солнечным лучам. Надя – драгоценная статуэтка… Чудо природы.
…Филипп с Надей прожили в его квартире вместе уже несколько дней, и, судя по всему, у них оказалось даже некое бытовое совпадение. Что совсем уже редкость. Совпадение быта – это когда у людей, живущих вместе, примерно одинаковое отношение к самым прозаическим вещам и явлениям, без которых жизнь невозможна: покупка еды, ее приготовление, мытье посуды. Стирка, уборка. Развлечения. Любимые кафе с любимыми блюдами…
Конечно, пока Надя являлась в доме Филиппа гостьей, он вообще ничем старался ее не напрягать (да и потом он не собирался этого делать). Но все равно что-то да и приходилось ей делать иногда. Встала первой – приготовила завтрак на двоих, например.
На это Надя не тратила много времени, все у нее получалось легко и быстро. Без особых изысков, но при этом мимоходом придумывалось что-то забавное. Сварила кашу – и капнула сверху варенья в виде улыбающейся рожицы…
Мало кто из женщин сочетал в себе эти свойства – легкость и иронию в быту. Филиппу как-то не везло раньше. Ему попадались либо неряхи, которым любой труд казался в тягость, они ныли и стонали, совершая даже самые простые хозяйственные действия, либо зацикленные на быте «золушки», у которых чистота и порядок – на первом месте. Они разнообразно и сложно готовят, моют, гладят – даже то, к чему утюг можно и не прикладывать…
С первыми приходилось все тащить на себе, со вторыми – ощущалась собственная неприкаянность. Мужчина при такой чистюле – как источник грязи и беспорядка, прожорливая и капризная прорва. Вечный должник, обязанный благодарить и преклоняться.
С Надей же он чувствовал себя легко и просто, с ней рядом быт не казался тяжким ярмом, его, этого быта, вообще словно и не существовало.
Кто смог – тот и сделал первым. У кого времени больше – тот и занялся проблемой. Ни обвинений, ни упреков, ни жадного ожидания похвал, требования орденов и медалей за трудовые подвиги…
Финансовую сторону их совместного проживания Филипп полностью возложил на себя, но Надя как-то опять же незаметно и ненавязчиво тоже старалась во всем этом участвовать.
Конечно, в будущем многое могло измениться, первые дни вместе еще ни о чем не говорят, глобальные выводы делать рано, но сама идея совместного сосуществования с Надей казалась Филиппу многообещающей. Он был настолько в восхищении от своей возлюбленной, что, пожалуй, не раздумывая, сделал бы ей предложение. Вот прямо сейчас!
Лишь только то, что Надя не стремилась особо форсировать события, и удерживало Филиппа от решительных действий. В принципе, она права: ни к чему эта горячка.
В один из дней, когда Филипп отдыхал дома между сменами, Надя уехала. По своим швейным делам: с клиенткой в магазин тканей – выбирать подходящую для какого-то особого наряда. Филипп же решил отоспаться, ведь завтра рано на работу. Проводив возлюбленную, задернул шторы, лег в кровать, в сладком предвкушении того момента, когда Надя вернется… Задремал.
Внезапно затрезвонил мобильный телефон. «Забыл выключить!» – приоткрыв глаза, с досадой подумал Филипп. На экране высветился какой-то незнакомый номер. «Ладно, вдруг это что-то срочное».
– Да, слушаю, – прижав телефон к уху, коротко бросил Филипп.
– Привет, – раздался из динамика нежный, очень нежный, тонкий и звонкий голос. Голос, над которым время словно не имело власти. Голос из далекого прошлого. «Нет, не может быть, – растерянно подумал Филипп. – Это какая-то ошибка!»