– Ну что ты молчишь? – после паузы с веселым укором произнес голос. – Не узнал?
Филипп молчал. А что он мог ответить? «Привет, как дела? Я тебя узнал!» Слов слишком много у него? Или, наоборот, мало? Определенно мало, ибо все слова закончились, иссякли много лет назад. Но да, он узнал этот голос, единственный из тысяч голосов.
– Филипп, это я, Лора. Та самая. Если не забыл, конечно…
– Привет, Лора, – безучастно произнес он.
– Мне надо срочно тебя увидеть. Срочно. И не только мне.
– А кому еще? – вздрогнул Филипп.
– Одному юноше, вернее одному мальчику, тоже необходимо срочно увидеть тебя, – пропела Лора и засмеялась – словно бусы порвались и хрустальные шарики звонко заскакали по каменным плитам.
– Какому еще мальчику?
– Филя, не будь занудой. Все при встрече. Диктуй адрес, мы сейчас подъедем. И ты все узнаешь. Ну да, сюрприз тебя ждет!
Филипп послушно, на автомате, абсолютно не владея собой, продиктовал свой адрес; в трубке после того раздались короткие гудки.
«Сон? Может, это сон мне приснился?» – Он коснулся пальцем экрана, но на нем опять высветился незнакомый номер. Значит, это точно не сон. Филипп встал, с треском раздернул шторы. Надо же, середина лета, как быстро время летит… Там, за окном, светило яркое, жаркое, уже настоящее июльское солнце, отражаясь от крыш домов, тянулись к небу зеленые, неподвижные в безветрии кроны деревьев.
Филипп с Надей договорились заранее, что этим вечером, как только спадет жара, они опять отправятся в парк кататься на велосипедах.
Интересно, что скажет Надя, узнав о визите Лоры? И что за мальчик еще такой?!
В первый момент у Филиппа возникло ощущение, наверное, знакомое каждому мужчине, когда давняя возлюбленная, вынырнув из многолетнего забвения, вдруг заявляет о каком-то ребенке. Сразу мысль: а не мое ли дитя?
Но нет. Нет. Невозможно. Лора ушла за отцом и, говорят, довольно долго еще встречалась с Петром Васильевичем, до того момента, когда отец решил уехать в Америку. В тот период Филипп с ним не пересекался (равно как и с Лорой), и потому представить, что Лора родила сына от Филиппа, да еще и скрыла это от него, да еще Петр Васильевич, эгоист до мозга костей, позволил чужому ребенку (пусть это и внук его) жить возле себя… Сие невозможно. Да и сколько лет исполнилось бы сейчас этому «ребенку»? Уж в армии мог бы служить…
Тогда о каком же мальчике или юноше Лора упомянула сейчас в телефонном разговоре? Впрочем, какая разница, зачем заранее голову ломать?
Филипп застелил постель, оглядел себя в зеркало. Полотняные домашние штаны до колен, сверху белая майка. Сойдет. Чуть пригладил волосы, поморщился. Он что, специально старается для Лоры? Может, ради нее сейчас костюм на себя напялить с галстуком?..
Минут через двадцать в дверь позвонили. «Так быстро!» Он пошел открывать.
Мельком заглянул в глазок, а затем распахнул дверь: на пороге стояла Лора. Немного постаревшая, чуть потускневшая, но, кажется, все такая же прекрасная. В каком-то цветном, ярком, напоминающем клумбу платье. Те же сияющие золотом волосы, та же ослепительная улыбка.
Как будто и не было двадцати лет разлуки.
– Приве-е-ет!.. – пропела Лора. – Ну так что, ты нас на пороге будешь держать?
– Прошу, – не слыша собственного голоса, произнес Филипп.
Лора зашла внутрь, за ней следом – высокий, белокурый мальчик, лет двенадцати-тринадцати. Очень похожий на Лору. «Это ее сын. Она хотела познакомить меня со своим сыном!»
– Лука, это Филипп. Филипп, это Лука, мой сын.
Филипп протянул руку, пожал ее мальчику.
Лука смотрел спокойно, без энтузиазма, но и без равнодушия. Взгляд наблюдателя со стороны…
– Сюда? Где можно присесть?
– Да где угодно…
Филипп хотел предложить чай, потом мысленно махнул рукой. Ему было совсем не до правил гостеприимства.
– Лора, если можно, побыстрее и поточнее, – сказал он. – Мне некогда. И я… не один.
Лора села на диван, царственно скрестив руки на груди, мальчик с ногами залез в кресло и сразу же уткнулся в свой телефон.
– Лука! – укоризненно воскликнула Лора. – Хотя, Филичка, ты в курсе, наверное, какие они – эти современные дети…
– Как ты меня нашла? – спросил Филипп.
– Да уж нашла.
– Лора, я просил тебя!
– Что ты дергаешь меня, еще поздороваться не успели! – улыбнулась Лора ласково. – Дай привыкнуть к мысли, что я, наконец, снова тебя вижу.
– Соскучилась? – усмехнулся Филипп. Вдруг вспомнил: ночь, полная луна на черном небе. Червленым серебром и золотом переливаются листья на деревьях, обступивших поляну. На траве – пляжный коврик, на нем лежит Лора. Ее тело – словно тоже из золота и как будто отражает лунный свет, мерцает на изгибах.
Ее лицо с открытыми глазами. Ее губы. И губы эти шепчут: «Так это у тебя в первый раз, мой мальчик?»
Поначалу Филипп очень часто переживал эту сцену в ночном саду, но потом буквально запретил себе это делать. Последние несколько лет – и вовсе не вспоминал.
Ошибался. Память хранила каждый день, каждую ночь, каждое мгновение того волшебного лета.
– Соскучилась, – печально произнесла Лора. – Ты мне не веришь? А зря. Ты думаешь, почему я так долго не давала знать о себе? Стыдно было, милый Филичка.
Филипп невольно кинул взгляд на Луку, тот с безмятежным, невозмутимым видом давил пальцами на экран своего телефона, развлекая себя какой-то игрой.
– Что сейчас тебе надо? Чего ты хочешь? – повернувшись, спросил Филипп.
– Лука хотел познакомиться с тобой, – важно повторила Лора.
– Зачем я ему?
– Ты его брат.
В первый момент, услышав эту фразу, Филипп оцепенел. Какой еще брат?! А потом, спустя время, понял. Получается, Лука – брат по отцу.
– Прикольно, да? – оторвавшись от экрана, поднял голову Лука, посмотрел внимательно на Филиппа.
– Не то слово… – произнес он ошеломленно.
Лука выглядел полной копией матери. Ничего от себя либо от папеньки, Петра Васильевича, Филипп в нем не обнаружил. Хотя что ж, и такое бывает.
– Немного индийское кино напоминает, – заметила Лора добродушно.
– Отец мне ничего не говорил.
– Конечно, он тебе ничего не говорил, ведь он сам не в курсе, – вздохнула Лора. – Тринадцать лет назад он свалил в Америку, я с ним уже особо не общалась… Лишь одна прощальная встреча. Он уехал, а я поняла, что… не одна. Не аборт же делать.
Филипп в ответ только головой ошеломленно покачал.
– Я хотела тебя найти. Не чужой же ты мне… и моему ребенку. Но… стыдно, говорю. И потом Петя утверждал, что и тебя возьмет в Америку.
– Он предлагал, да, но я не собирался никуда уезжать, – вспомнил Филипп. – К тому времени я учебу заканчивал, работал. Отец позвонил вдруг, сказал про эту Америку. Бред полнейший! Я отказался, он театрально удивился – в своей манере. И все. Объявился через год, почем зря ругая капиталистов, – Филипп помолчал. – И никуда он меня не приглашал всерьез, даром я ему сдался… Это просто красивый жест, за которым ничего не стоит. Из серии «Благородный отец зовет за собой сына». Если бы я согласился, он бы через пять минут уже придумал, почему взять меня с собой невозможно. А так он меня позвал – я отказался, и все со стороны красиво, можно сентиментальный пост в сети выложить, как сын не последовал за отцом, а тот звал его, звал… Куча лайков, сочувственные комментарии…
– Погоди, Петр Васильевич пишет посты в сети? – удивилась Лора.
– Еще как пишет! Он обожает публику вокруг себя, пусть и виртуальную.
– Ты его презираешь как будто? – улыбнулась Лора.
– Нет, я никаких чувств к нему не испытываю, – ответил Филипп. – Это просто констатация факта. Исследование. Эпикриз с анамнезом. Диагноз. Название происходящего. Одни термины и ничего личного. Я папеньку наизусть изучил.
– Вот оно как, – вздохнула Лора. – А я-то, дурочка, все всерьез. Решила, что вы оба уехали. Про социальные сети я даже не подумала, что там можно кого-то найти, я вообще не любитель интернета. Но вот… я тебя нашла, наконец.
– Зачем? – мрачно спросил Филипп.
– Затем, что я сейчас в ужасном положении. Мне нужна помощь…
– Я так и знал, – нетерпеливо перебил ее Филипп. – Я так и знал!
– И молодец, ты умничка, раз все знаешь, только вот непонятно, почему ты такой бедный, раз такой умный, – съязвила Лора. – Или, как я понимаю, Марина Яковлевна тебе наследство оставила?
– Она мне оставила лишь эту квартиру, все прочее вы с отцом у нее отняли с помощью тех проходимцев, – напомнил Филипп. – Да и эту квартиру Габричевский отвоевал с трудом.
– А, понятно… Ты не совсем дурак, ты хоть кусок, но сумел урвать у своей мачехи. И вот кто из нас корыстный, а, Филичка? – ласково произнесла Лора. – Много ли я наворовала, по твоему разумению? У меня ничего нет, я нищая. А еще я, между прочим, без жилья сейчас. Мы с матерью хотели квартиру разменять, невозможно же вместе жить, и что? Остались ни с чем. Мать умерла, кстати, не выдержала всего этого ужаса… Жить нам с Лукой негде. К счастью, сейчас лето, можно на даче пересидеть. Но что будет осенью?
– Это все те же аферисты, что и тогда?
– Нет, уже другие, – недовольным тоном произнесла Лора.
– А где кольцо?
– Какое?
– То самое, с красным камешком? – напомнил Филипп. – Продала бы да купила себе что-нибудь, хоть комнату. Или первый взнос за ипотеку внесла бы… Или, я не в курсе, конечно, сколько за это кольцо сейчас дадут, но, кто знает, может быть, его стоимость равна по цене целой квартире!
– Я не помню никакого кольца, – устало произнесла Лора. – И потом не забывай, я не двужильный мужик, я слабая, беспомощная женщина. У меня ребенок. Несовершеннолетний. Который хочет есть, пить, нуждается в одежде, репетиторах, игрушках… Это твой брат. Это сын Петра Васильевича. И вы, вы оба, за него тоже в ответе, – отчетливо произнесла Лора.
Филипп посмотрел на Луку. Тот оторвался от своего гаджета, поднял большой палец вверх и улыбнулся.
– А что, если тебе бумеранг вернулся? – тихо спросил Филипп. – За то, что вы с отцом так подло поступили с несчастной женщиной…