Отсутствие готовых вариантов и оригинальность направляют меня в загородный клуб.
У меня, как его работника, имеются ключи от офиса, которым я никогда не пользуюсь, инвентарной и кортов. Я останавливаюсь возле магазина, закупаю еды и жду. В девять вечера огни на теннисных кортах гаснут, и охранники запирают их на ночь.
Вот куда я пойду. В клубном доме есть камеры слежения. На кортах их нет.
63
На теннисных кортах мне все знакомо. Я тут вырос, на этих кортах. Тут я научился играть в теннис. Но я не только махал ракеткой. Мой тренер заставлял меня бегать вокруг этих кортов бесчисленное множество раз – ради поддержания формы. Здесь я выигрывал трофеи и терпел поражения – иногда в один и тот же день.
А один из кортов был моим прибежищем. Я скрывался на нем от приятелей, школы и особенно родителей. В первый раз я пришел на этот корт посмотреть – будут ли они меня искать. Но они меня никогда не искали, а корт стал моим тайным, укромным местом. Я даже поцеловался впервые на нем.
Ее звали Лили. Она была на год старше меня и гораздо более опытной. Или так только казалось. В ночь на Хэллоуин (как же давно это было!) мы с ребятами оделись пиратами, а девчонки вырядились куклами. Мы носились по Оуксу, выпрашивали сладости, и Лили сказала, что я милый. Я решил, что она в меня влюбилась. И думаю, так оно и было.
Слово за слово, и я отважился спросить у Лили, не хочет ли она пойти в одно классное местечко. Она сказала «Да».
«Классное» – это я, конечно, загнул. Но, когда мне было тринадцать, мне казалось классным не сидеть ночью дома, а гулять с опытной девчонкой. Лили, кстати, корт понравился, потому что она меня поцеловала. От нее пахло шоколадом и лакрицей. И мне понравился ее поцелуй.
На секунду я так согрелся этим воспоминанием, что мне показалось: все хорошо. А это не так. И сейчас я нахожусь на этом теннисном корте, потому что меня разыскивает полиция, а возвратиться домой я не могу. Но мысли о Лили помогают мне осознать: мне есть куда пойти.
Будильник в моем телефоне пробуждает меня в пять утра. Я вскакиваю, подбираю свои вещи и ныряю в машину. Попытки заснуть на скамейке у корта дали мне массу времени для размышлений. А Интернет в телефоне помог мне составить хороший план. Оказывается, существуют десятки сайтов, объясняющих, как можно исчезнуть, как не попасть в поле зрения камеры, как спрятаться от полиции, начальника или от разъяренной жены. Все хотят от чего-то спрятаться!
Я выезжаю из города и еду по автомагистрали между штатами без остановок не менее часа. Наконец, я заезжаю на заправочную станцию, включаю маячок и прикрепляю его к днищу тягача с полуприцепом. А затем, вынув из своего мобильника батарейку, покупаю в придорожном магазинчике дешевый одноразовый телефон
И после этого возвращаюсь в Хидден-Оукс.
Интернет не рекомендует возвращаться туда, откуда бежишь. Но у Интернета нет детей. Если бы и у меня их не было, я бы поехал дальше, поменял номера на машине или вообще избавился от нее. Ехал бы автостопом по штатам и в конечном итоге оказался бы в Мексике.
Но для меня это не вариант. Пока Дженна и Рори все еще с моей женой.
На полпути в Хидден-Оукс я останавливаюсь и скупаю в киоске всю свежую прессу. Просматриваю газеты, выискивая свое лицо, но нигде его не вижу. Заголовки передовиц до сих пор состоят из двух слов:
ТОБИАС. ГЛУХОЙ.
И весь обратный путь к дому я задаюсь вопросом: а не совершаю ли я снова глупость?
В Хидден-Оукс два въезда. На главном стоят охранники.
Но Хидден-Оукс достаточно большой – в нем сотни домов и целый комплекс для игры в гольф. И заехать в него можно еще через двое ворот. Одни открываются набором кода, другие с пульта, как при въезде в гараж. Но охраны там нет. И именно через них я заезжаю в Хидден-Оукс.
Оказавшись в его пределах, я проезжаю несколько недорогих домов, затем кварталы среднего достатка и, наконец, подъезжаю к дому, вдвое больше моего. В нем шесть спален, столько же ванных комнат и бассейн в задней части. Дом Кеконы пустует – она все еще на Гавайях.
Это самая блистательная идея моего плана. Или самая глупая. Но я этого не узнаю, пока не попробую ее осуществить.
Здесь когда-то жила Лили. В ту ночь Хэлллоуина она стала моей первой девушкой. И потом я много ночей подряд выскальзывал тайком из своего дома и пробирался в ее дом. Точь в точь как мой сын со своей подружкой сейчас.
Много лет прошло с той поры, как я это делал, и дом Лили был перестроен, обновлен и перекрашен. Замки, наверное, менялись не раз. Но так уж заведено у людей, что они обычно меняют замки только на передних и задних дверях. А вот замок на застекленной двери боковой площадки с перилами на втором этаже, я уверен, никогда не менялся. И он всегда плохо работал. Чтобы открыть эту дверь, ключ не требовался.
В моем возрасте залезть на эту площадку не так уж легко. Не то что в юности! Дом Кеконы стоит в самой сердцевине Оукса, в дорогом фешенебельном районе, где у каждого участок земли больше, чем необходимо. И ближайших соседей не разглядишь даже спереди, а уж сзади дома и подавно.
Каким-то чудом я залезаю на площадку, не упав. И с удовлетворением убеждаюсь в своей правоте. Заветная дверь была перекрашена, но замок в ней остался прежний. И я впервые за последние сутки улыбаюсь.
Через пару минут я уже внутри дома, а затем прохожу в гараж. У Кеконы один автомобиль – внедорожник. И мне в ее гараже места хватит.
Я заношу продукты, принимаю душ и успокаиваюсь. Впервые я чувствую, что у меня есть шанс. На что – не знаю. Но, по крайней мере, мне не нужно больше спать на теннисном корте.
Открыв свой ноутбук, я сталкиваюсь с первой проблемой.
Пароль беспроводной сети.
Кекона отлепила с модема наклейку с кодом. Пароль подобрать трудно. Проходит много времени, прежде чем я обнаруживаю эту наклейку на дверце холодильника.
В Интернете я пытаюсь узнать, как можно проникнуть в планшет Миллисент. Для доступа требуется четырехзначный пин-код. Я уверен, что это не ее день рождения или какая-то годовщина. Нужен какой-то иной способ.
В новостях опять говорят о пресс-конференции, о Тобиасе и о трех женщинах, захороненных в цоколе церкви.
Интересно – кто же они? Кого выбрала Миллисент? Женщин из нашего списка? Тех, кого я из него вычеркнул, как Аннабель или Петру? Надеюсь, что это не Аннабель.
Она не сделала ничего, чтобы стать жертвой Миллисент.
Да и какой смысл Миллисент был ее убивать? Кто-то же должен остаться в живых, чтобы опознать глухого по имени Тобиас. Жена не могла убить всех, кто его видел.
Возможно, Миллисент убила совершенно незнакомых женщин – тех, с которыми я никогда не встречался и не разговаривал. Хотя случайный выбор – не в ее духе.
Хватит! Пора остановиться! – говорю себе я. Мои мысли вращаются по кругу и никуда не приводят.
Я упорно пытаюсь зайти в планшет жены – ведь там я могу найти ответы на все свои вопросы. Но к тому времени, как солнце начинает заходить, я не продвигаюсь вперед ни на йоту.
Шесть часов. Я должен был бы находиться дома и ужинать. Сегодня киновечер, а я не с детьми. Если моя эсэмэска не убедит Рори и Дженну, что что-то не в порядке, то мое отсутствие наведет их на эту мысль.
Я просыпаюсь, думая, что нахожусь дома. Я слышу, как Миллисент, вернувшаяся с утренней пробежки, готовит внизу завтрак. Я прокручиваю в голове свое сегодняшнее расписание; мой первый урок в девять. Я перевертываюсь и со стуком падаю на пол. Реальность отрезвляет меня деревянным полом.
Телевизор работает, кофе варится, компьютер загружается. Прошедшею ночь я провел, составляя списки. Что я знаю, чего я не знаю, и что мне надо узнать. Как получить информацию, которая мне нужна. Последний список довольно короткий, потому что я – не хакер и не следователь. Что я знаю – так это то, что есть два способа выпутаться из сложившейся ситуации: доказать, что всех этих женщин убила Миллисент, или доказать, что я их не убивал. В идеале – и то и другое.
В ночь, когда пропала Наоми, я пришел домой и весь вечер провел с детьми, оставив Миллисент одну. Также было и в случае с Линдси; я сидел с заболевшей Дженной. Мои дети – мое алиби, но не слишком надежное. Ведь они потом заснули и, значит, не могут подтвердить все мои слова.
Но как же мне доказать, что убивала Миллисент? Шансов на то, что я это сумею, немного. Не больше, чем на то, что мне удастся доказать, что я не убивал?
Планшет Миллисент оказался большей проблемой, чем я думал. В нем установлена программа, позволяющая изменить пин-код, но для этого мне нужно зарегистрироваться в электронной почте. Пароля у меня нет, и угадать его я не могу. Посреди ночи я перечитал кучу хакерских форумов, популярных у подростков, озабоченных той же проблемой, что и я.
Должен же быть какой-то выход! Сумею ли я его найти? Наверно. Но только, если смогу убедить кого-нибудь мне помочь.
Половину утра я провожу, раздумывая, когда мне лучше обратиться за помощью – сейчас, пока мое лицо еще не мелькает во всех новостях, или уже после того, как я пополню список разыскиваемых преступников. Я пытаюсь представить, как ко мне за помощью обращается какой-то человек. Который может оказаться, а может и не оказаться психом. Помог бы я ему или захлопнул бы перед его носом дверь и вызвал полицию?
Ответ тот же. В зависимости от ситуации.
И мои возможности ограничены. Мои друзья дружны и с Миллисент. У нас общие друзья. У меня много клиентов, но большинство из них являются и клиентами жены. И лишь один вариант приходит мне на ум. Один-единственный человек, который сможет мне помочь.
Если Энди согласится.
64
До китайской закусочной «Золотой вок» тридцать минут езды от Хидден-Оукса. Я был в ней всего раз, когда ездил куда-то по делам. И она похожа на все китайские закусочные, что мне доводилось видеть. Я приезжаю туда рано и наваливаю себе на тарелку монгольский бифштекс, свинину в кисло-сладком соусе, курицу в соусе чоу-мейн и жареные овощные роллы. Я успеваю съесть только половину, когда в закусочную входит Энди Престон.