Взревев, она прыгнула вниз и с громким всплеском вошла в воду ровно между ними. После того как она отомстила им, снова и снова засовывая их головы под воду, несмотря на их попытки этого избежать, она подплыла к выступающему из воды валуну и вскарабкалась на него. С довольным видом она запрокинула голову, и солнце коснулось ее охлажденного водой лица. Кажется, она уже полностью забыла того демона, заставлявшего ее ненавидеть себя среди деревьев. Благодаря Раду. От прилива гордости он горячо зарделся даже в ледяной воде.
– Я и не знал, что здесь есть водоем, – сказал Мехмед. – Наверное, никто этого не знает. Хотя есть одна история…
– Расскажи! – Раду плеснул в него водой.
Мехмед заговорил низким голосом, медленно, смакуя рассказ.
– Однажды, давным-давно, жил великий король, у которого была единственная дочь. Звали ее Ширин, и о ее красоте ходили легенды.
Лада фыркнула, как лошадь. Раду посмотрел на нее.
– Ширин жила по другую сторону этой горы. Однажды она отправилась на прогулку со своими служанками на эту сторону горы за яблоками. Говорили, что яблоки здесь слаще, потому что яблони пьют прозрачную ледяную воду из ручья несравненной чистоты. Юноша по имени Ферхат из простой семьи увидел ее и в тот же момент понял, что никогда не полюбит другую. Он подарил Ширин бушель яблок, которые собрал для себя, и когда их ладони соприкоснулись, он понял, что и она чувствует то же самое.
Лада демонстративно зевнула.
– Но она была принцессой, а он был никем. Однако он отправился по ту сторону горы и попросил ее руки. Ее отец был ошеломлен, но он заметил чувства дочери и дал Ферхату невыполнимое задание: если Ферхат перенесет поток ручья на королевскую сторону горы, то сможет жениться на Ширин. Ферхат перепробовал множество способов. Он высекал ирригационные каналы, но вода, едва покинув свой источник, тотчас мутнела и загнивала. Он переносил воду в гигантских сосудах, но она выплескивалась или высыхала прежде, чем ему удавалось доставить ее до места. Наконец, отчаявшись быть рядом с Ширин, он начал копать. Он врезался все глубже и глубже в гору, ведя ручей за собой, работая во тьме, зная, что свет его любимой светит с другой стороны.
Но королю это не нравилось. Он услыхал об успехах Ферхата и знал, что, если Ферхату удастся добиться своего, ему придется жить со стыдом, отдав свою драгоценную дочь простолюдину. Поскольку отказаться от своего слова он не мог, король отправил слугу, чтобы тот распространил слух, будто Ширин умерла. Ферхат, который, спотыкаясь, вышел из горы после бесчисленных часов работы в темноте, был встречен вестью о том, что свет, к которому он прорывал проход, угас навсегда.
Охваченный отчаянием, он убежал обратно в свой тоннель и бился головой о его стены до тех пор, пока не погиб. Ширин, умирающая с горя и обманутая своим отцом, исчезла. Говорят, она ушла в горы в поисках Ферхата, и больше ее никто не видел. Вместе они составляют сердце этой горы, и это сердце до сих пор бьется и дает жизнь источнику, такому чистому, какой была их любовь.
– Как красиво, – сказал Раду, проводя ладонями по воде против течения, как будто она несла наследие влюбленных, поддерживая их на поверхности.
– Это полная чепуха, – сказала Лада. – Они оба умерли ни за что.
Мехмед нахмурился:
– Они умерли за любовь!
– Они потратили свои жизни впустую.
– Не впустую. – Раду улыбнулся, неуверенно и робко. – Я бы прорыл тоннель сквозь гору ради каждого из вас.
Лада рассмеялась:
– Тогда ты тоже дурак, потому что ты не можешь жениться ни на одном из нас.
Ее слова больно ужалили его после его искреннего признания и напомнили Раду о том, почему он ей больше не доверял.
– Я не это имел в виду!
Мехмед положил руку ему на плечо, и от его улыбки рана от насмешки Лады затянулась.
– Я знаю, что ты имел в виду. Думаю, этот водоем такой же древний и чистый, как эта история.
– Значит, он будет нашим, – лучезарно улыбнулся Раду.
– Нашим секретом, – согласился Мехмед.
Раду нырнул под воду. Все его тело улыбалось и было согрето теплом благодарной молитвы за благодать обладания красивой и безопасной тайной и за то, что есть кто-то, с кем он мог ее разделить.
17
Лада проснулась от того, что чья-то ладонь зажала ей рот.
Руками она нанесла два стремительных удара, целясь в почки. Напавший откатился в сторону.
– Лада! Остановись!
Она села в постели и прищурилась, вглядываясь в темноту.
– Мехмед?
Он застонал.
– Что ты делаешь в моей комнате?
– Мы хотим улизнуть из дома.
В темноте она разглядела вторую фигуру, Раду. Рассерженная, Лада повалилась обратно в постель и перевернулась на живот. Но это не помогло. Вспышка тревоги, разбудившая ее, прогнала остатки сна, и она знала, что пройдет несколько часов, прежде чем сон вернется. Кроме того, ей было… любопытно.
– Хорошо. – Она откинула одеяла и набросила на плечи халат поверх ночной рубахи. Застегнув халат, она нетерпеливым жестом пригласила Мехмеда и Раду вести ее вперед.
Вместо того чтобы выйти через дверь, они взобрались на ее кровать и вылезли через узкое окно. Крепость в Амасье была старая, массивная и приземистая. Ее опоясывала стена, которую во многих местах почти поглотили деревья и камни. За годы она обросла некоторыми усовершенствованиями: добавили несколько балкончиков, не сочетающуюся по стилю башню и крыло, в котором жили Лада и Раду. А еще крепость недавно покрасили в белый цвет с синими полосками, а на башне нарисовали завитки.
Лада старалась как можно реже бывать в крепости, предпочитая проводить время с янычарами или среди деревьев на горе. Мехмед редко покидал пределы крепости. Если они трое и убегали, то днем к бассейну, но теперь было слишком холодно, чтобы купаться даже днем, а уж тем более среди ночи.
Они шли вдоль линии деревьев, огибая опушку леса, бежали вдоль протекавшей внизу реки. Когда они удалились от крепости на приличное расстояние, тропинка стала подниматься. Они двигались по каменистой почве, покрытой низкорослыми, пожухлыми кустами, с трудом угадывая путь в темноте.
– Куда вы меня ведете, идиоты?
– Терпение, Лада, – сказал Мехмед.
– Я начну спать с кинжалом.
– Будь у тебя кинжал, ты бы меня зарезала!
– Верно. И смогла бы поспать еще немного.
Раду усмехнулся.
– Хочешь сказать, что сон в обнимку с телом подарил бы тебе сладкие сны.
Мехмед указал вперед, на вырисовывавшиеся в темноте неясные очертания. Лада решила, что это выделяются более крупные валуны на склоне горы, но, обойдя вокруг, она заметила, что кто-то тщательно придал им форму и вырезал в самой горе. Тоннель Ферхата к Ширин! Ее охватил восторг, она ощутила вкус холодной и чистой воды и услышала звук бьющихся сердец.
Затем она поняла, что находилось перед ней на самом деле.
Могилы.
– Чьи они? – спросила она, пытаясь скрыть свое странное и неуместное разочарование. Она провела ладонью по одному из надгробий. Там было что-то выгравировано, настолько нечетко, что она едва это ощущала.
– Пантеон королей, которые правили этой землей более тысячи лет назад.
– Как их звали?
– Никто не помнит.
Она приложила ладонь к холодному известняку одной из гробниц. Никто не помнил имен королей, но они все еще были здесь, возвышаясь над своей страной и присматривая за ней.
Мехмед разложил плащ и лег на спину, жестом предложив Ладе и Раду последовать его примеру. Раду тут же лег справа от Мехмеда. Лада продолжала стоять на месте.
– Давай же, – сказал Мехмед. – Я привел тебя сюда не для того, чтобы показать могилы. На них мы можем посмотреть в другой раз, когда будет светло.
Вздохнув достаточно громко, чтобы он услышал, Лада легла слева от Мехмеда, устав от того, что он постоянно просит, а она постоянно подчиняется.
Но тут все ее мысли поглотило необъятное небо. Пространство над ее головой было переполнено светом, а звезды рассыпались по нему, ошеломляющие и прекрасные. На мгновение у Лады закружилась голова: она, не мигая, смотрела вверх и чувствовала, будто падает в небо, к звездам. Тут она заметила яркую вспышку света с огненным хвостом. Раду задохнулся от восторга. Еще одна звезда упала, сверкнув в темноте перед тем, как исчезнуть.
Мехмед прошептал, как будто боясь разрушить заклинание:
– Мулла Гюрани сказал, что это случится сегодня ночью.
– Как он узнал? – спросил Раду.
– Это происходит раз в несколько лет. У него есть книги, в которых указано, с какой частотой это случается. Сегодняшнюю ночь он проводит наверху, в башне, записывая падающие звезды, чтобы изучить их в будущем.
– Почему он тебе так нравится? – спросила Лада, и эта чудесная ночь высосала весь яд из ее вопроса.
Мехмед долго молчал, прежде чем ответить:
– Помнишь тот день, когда вы увидели меня в саду? Мулла Гюрани – и есть тот наставник, который меня избил.
– Тебе следовало его убить, – сказала Лада.
Мехмед мягко рассмеялся.
– Это звучит странно, но я рад, что он меня ударил. До него никто, ни наставники, ни няни не оказывали мне сопротивления. Они позволяли мне буянить и нести чушь, позволяли их терроризировать. Я давил, а они отступали. Отец меня почти не замечал, мама не утруждала себя даже тем, чтобы поужинать со мной. Никому не было дела до того, кем я был или кем стал.
Ладе хотелось спрятаться от того, что грозило вонзиться ей в сердце и от чего ей становилось не по себе, но камней за ее спиной не было.
– А потом появился мулла Гюрани. В первый день, когда он меня ударил, я не мог в это поверить. Мне захотелось его убить. Но то, что он сказал на следующий день, изменило меня навсегда. Он сказал, что я рожден для великих свершений, помещен в этот мир рукой Бога, и он никогда не позволит мне об этом забыть. – Мехмед пожал плечами, и одно его плечо прижалось к плечу Лады. – Мулле Гюрани было не все равно, кем я был и кем стану. С тех пор я старался его не разочаровывать.