– Тебе хочется узнать, как это произошло?
Раду хмыкнул в знак согласия.
– Это был Хуньяди, по наводке бояр. Мирчу они тоже убили.
– Бедный Мирча. Я уверен, что это его очень разозлило.
Лицо Мехмеда приблизилось к лицу Раду, помешав ему смотреть в потолок. Его брови озабоченно сдвинулись.
– Ты в порядке?
Раду приложил ладонь ко лбу, радуясь такой непривычной легкости.
– По-моему, да.
– Я говорю тебе об этом потому… потому что ты – наследник престола. Ты – следующий в очереди. И, как султан, учитывая, что Валахия – вассальное государство, если это то, чего ты хотел…
Раду почувствовал, как весь мир снова навалился на него всем своим грузом. Валахия, с ее бесконечными темными лесами и злобными кулаками под каждым деревом, с фонтанами, которые вместо красоты приносили судорожные и кашляющие брызги, с зимами, такими же холодными, как пренебрежение отца. Валахия, в которой Лада будет снова с Богданом, не нуждаясь в нем, не видя его, не заботясь о нем. Валахия, без мечетей, без призывов к молитве, без Бога, который бы помнил и заботился о нем.
Валахия, в которой нет Мехмеда.
Он схватил Мехмеда за плечи.
– Я знаю, что это помогло бы тебе – иметь на валашском троне кого-то, кому ты можешь доверять. И я хочу служить тебе, сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе овладеть Константинополем и стать султаном, которого ждала твоя империя. Я сделаю все, что смогу. Но, умоляю, не проси меня об этом. Мне ничего не нужно от Валахии, и ей никогда ничего не нужно было от меня. Мой дом – здесь, рядом с тобой. Пожалуйста, не отсылай меня.
Лицо Мехмеда смягчилось, и он обнял Раду. Раду прерывисто дышал, вдыхая запах Мехмеда и успокаиваясь.
– Ничего не говори Ладе, – сказал Мехмед. Раду кивнул в его плечо, и этот момент длился гораздо дольше, чем было безопасно, потому что он никак не мог отойти.
49
Кожа Лады была слишком тесной.
Она не могла растянуться, чтобы вместить в себя все, что было нужно.
Лада чесалась, фантомные ощущения бегали по ее шее, а мышцы отчаянно дергались.
Богдан шел по одну сторону от нее, Николае по другую, как буферы против вечернего холода. Это была ее первая свободная ночь за неделю. Мехмед требовал ее присутствия каждый час бодрствования, постоянно придумывая предлоги, зачем она ему нужна – чаще всего в качестве охраны. Или почему ему нужен ее совет. Или почему она просто ему нужна.
Эти особые встречи, когда она была просто нужна, наполняли ее таким глубоким и низким огнем, что она вздрогнула.
– Ты в порядке? – спросил Николае.
Лада пошла быстрее.
Богдан находился рядом, и это казалось правильным, будто все вернулось на круги своя. Он легко попадал в ее шаг, был ее тенью, ее правой рукой. Он был ее – как всегда, даже спустя столько лет.
Но она изменилась. Она выросла, исказилась, стала кем-то другим. И Лада, которая была с Богданом, была уже не той Ладой, что была с Мехмедом.
Николае и Богдан смотрели на нее, как будто чего-то ожидая. Ожидая чего? Ей хотелось огрызнуться, ударить их, заставить уйти с их постоянным невысказанным вопросом: почему?
Почему она все еще здесь?
Когда она была с Мехмедом наедине, этого вопроса не существовало, но как только он уходил, он покрывал ее как фурункулы, как зудящие раны на душе. Почему она все еще здесь? Куда подевалась та девочка, которая была дочерью дракона? Неужели все кончено? И она достигла вершины своего потенциала? Став командующей над пятьюдесятью мужчинами, на службе у мужчины, которого она любила и который управлял ненавистной ей империей?
– Чего вы от меня хотите? – прорычала она.
Богдан и Николае остановились, в замешательстве глядя на нее.
– Ты о чем? – спросил Николае.
Она ткнула пальцем в его грудь.
– Перестань разговаривать со мной. Перестань смотреть на меня. Перестань ждать, что я приму решение.
Губы Николае раскрылись в робкой, недоуменной улыбке.
– Если бы я понимал все, что ты говоришь, я бы приложил все усилия, чтобы тебе подчиниться. А так я боюсь, что направлю нас к торговцу, у которого есть запас сока, который хранился слишком долго и из-за этого скис.
Они остановились, глядя на оранжевую дымку, осветившую ночь.
Огонь.
Четыре года назад Лада ходила по этим улицам, представляя, как обрушит на них огненный поток. Сейчас ее сердце возликовало: ей захотелось подойти ближе, найти огонь и накормить его.
– Это дым? – спросил Николае.
Лада побежала, ловко огибая торговцев, которые убирали на ночь свои прилавки. Богдан и Николае следовали за ней по пятам. Чем ближе они подходили к огню, тем труднее становилось пробираться вперед. Побледневшие от ужаса люди разбегались кто куда. Наконец, они ворвались на главный рынок.
В центре площади к небу жадно тянулся огромный костер, бросая во все стороны искры. Лада подумала, не пропустила ли она какой-нибудь фестиваль.
А потом увидела, что подкармливало огонь. И кто.
Обезумевшие янычары бегали туда-сюда, голыми руками круша прилавки торговцев и бросая их в костер. Они сосредоточились вокруг боковых улиц и перегородили их. Николае поддержал Ладу, и она вскарабкалась по стене ближайшего здания. Она увидела, что еще несколько костров горят вдоль улиц, ведущих к окраинам города.
– Они отходят от дворца. – Она спрыгнула вниз. – Как это произошло?
Богдан пожал плечами.
– Мятеж. С тех пор, как умер Мурад, все только о нем и говорят.
– Но Мехмед собирается повысить жалованье! Перед тем, как стать султаном, он заключил соглашение с Казанци Доганом.
– Я о повышении ничего не слышал. Если они о нем и договорились, то воинам никто об этом не сказал.
Лада не знала, кем стал Богдан за то время, что они прожили врозь. Он не проявлял никаких эмоций. Она ударила кулаком в стену.
– Казанци Доган нас предал. Он не мог помешать Мехмеду занять трон, зато решил сыграть за обе стороны.
– Поэтому они поджигают здания. Возможно, сражаются на улицах с сипахами. – Николае посмотрел на огонь, и его глаза вспыхнули. – Мехмед поднимет им жалованье, и все уладится.
– В этом нет никакого смысла. – Лада смотрела, как распространяется огонь, уходя все дальше от дворца. Чего Казанци Доган хотел достичь, позволив своим людям поднять восстание? Он уже знал, что Мехмед повысит жалованье. Может быть, он пытался добиться еще большего повышения, но…
– Костры, – сказала она, и ее сердце бешено заколотилось. – Они привлекают солдат, чтобы те с ними боролись.
– Да. – Николае произнес это слово так, будто разговаривал с ребенком. – Костры необходимо тушить, иначе сгорит весь город.
– Поиграй со мной в «Убей султана», Николае. Подумай. Костры уходят все дальше от дворца. Солдаты уходят все дальше от дворца. Все взгляды уходят дальше от дворца.
Николае все понял, и шрам между его бровей разгладился.
– Они собираются убить Мехмеда.
– Сегодня вечером там Петру и Матей. Других мужчин я плохо знаю. Они могут быть в заговоре. Нужно скорее добраться до Мехмеда.
– Улицы перекрыты, – сказал Богдан. Если у него и было мнение касательно того, на чьей стороне им следовало сражаться, то он его не высказывал. Но он был прав. Все улицы, ведущие обратно к дворцу, были заполнены восставшими янычарами.
– У меня есть только кинжалы. – Лада с надеждой взглянула на Николае, но он пожал плечами, показывая пустые ладони. – У тебя нет ничего?
– Не все мы спим вооруженными, Лада.
– Как же нам пройти сквозь этих людей?
Богдан двинулся к частично разобранному прилавку. Возле него стояло несколько восставших янычар, но они увидели его шапку и кивнули, подбадривая. Через прилавок Богдан дотянулся до тяжелой деревянной двери здания, к которой тот примыкал. Он открыл дверь, схватил за ее верхний край и сорвал с петель.
– Такого валаха я еще не встречал, – заметил Николае.
Богдан повернул дверь в сторону, держась за щеколду, как за ручку. Разгадав его замысел, Лада рассмеялась и встала за дверью рядом с Богданом. К ним присоединился и Николае.
С ревом, заглушающим огонь, Богдан ринулся вперед. Лада толкала дверь, приравниваясь к его шагу. Она ощутила удар, когда они с шумом врезались в мужчин, не успевших достаточно быстро убраться с их пути. Николае споткнулся, перекатился и снова поднялся на ноги, сжимая в руке саблю. Богдан не сбавлял скорости. Он расчищал им путь с помощью мощных и разрушительных ударов деревянной двери.
Лада обернулась и увидела, что их преследуют двое мужчин. Она метнула один из своих кинжалов и услышала глухой удар и крик. Резко остановившись, она прыгнула, перекувырнулась, оказалась под саблей второго мужчины и выхватила оружие из ослабевших пальцев первого солдата.
Звон металла о металл придал ей сил. Она обнажила зубы в улыбке и с криком бросилась на противника. Он целился в ее голову, и она упала на колени. Горячий фонтан крови подтвердил ее точное попадание в подколенные сухожилия.
Добивать солдата было некогда. Она помчалась догонять Богдана и Николае. Они увязли в толпе перепуганных жителей и группы янычар. Янычары кричали. Казалось, они были сбиты с толку и ничего не знали о восстании.
Богдан отбросил дверь в сторону и стал распихивать людей, расчищая дорогу Ладе.
– Если вам нужен мятеж, бегите туда! – крикнула Лада, указывая в нужном направлении. – Честь и слава тем, кто защитит султана вместе со мной! Мы идем туда!
Наконец-то оставив за собой рукопашную схватку, она вырвалась и побежала что было мочи. Она даже не оглянулась посмотреть, вдохновил ли ее призыв других воинов. Но по звукам шагов поняла, что рядом с ней не только Богдан и Николае.
Ворота дворца были распахнуты настежь. Их никто не охранял.
– Не доверяйте никому! – крикнула Лада. – Ни янычарам, ни кому-либо еще! Обезоружьте всех, обезопасьте все двери! – Дюжина мужчин вошли с ней в главную дверь, держа наготове сабли.