Она немного опускает платье и двигается ближе.
— Это так? Знаешь, ты сказал мне надеть платье и взять с собой что-нибудь удобное на потом, но не более того. Я не очень люблю сюрпризы.
Именно поэтому я ничего ей не сказал. Забавно заставлять ее гадать. Несколько дней назад я позвонил Сидни, чтобы получить немного информации. Мы с Девни лучшие друзья, но есть вещи, которые девчонки рассказывают только другим девчонкам. Поэтому мне нужно было действовать скрытно. Конечно, Сид с радостью помогла мне. Теперь настало время произвести на нее впечатление. У меня такое чувство, что никто из тех, с кем она встречалась, никогда не уделял время тому, чтобы думать о ней и только о ней. Я планирую это изменить.
— Ну, у меня хорошо получается устраивать их, — говорю я, не чувствуя ни малейшей вины.
Мы сворачиваем в аэропорт, и она оглядывается по сторонам.
— Что? Почему мы здесь?
— Терпение, милая, — я чувствую на себе ее взгляд, когда паркуюсь и выхожу из машины, чтобы открыть ей дверь.
— Готова?
Она смотрит на меня с миллионом вопросов в карих глазах.
— Что ты задумал, Эрроувуд?
Я протягиваю свободную руку.
— Я столько раз промахивался мимо цели, но с тобой, Девни, я наконец попал в яблочко. Позволь мне отдать тебе мой выигрыш.
Она медленно улыбается, вкладывая свою руку в мою. Пронизывающий холод пронизывает нас насквозь, пока мы бежим к зданию.
— Мистер Эрроувуд… — мужчина за стойкой оглядывается.
— Меня зовут Томас, и я буду вашим пилотом.
— Приятно познакомиться, это Девни Максвелл, моя девушка.
Ее глаза встречаются с моими, когда я небрежно называю ее так, мы об этом еще не говорили. Она прислоняется ко мне, и я крепко обнимаю ее. Нам не нужно ничего говорить, этот момент достаточно громкий для нас обоих.
— Приятно познакомиться с вами обоими. Ваш самолет будет готов, как только вы будете готовы.
— Мы готовы.
Девни смотрит на меня.
— Куда мы летим?
— На ужин.
— На самолете? — ее тон повышается в тревоге.
— И да, и нет. Пойдем, время уходит.
Она качает головой, но следует за мной. Мы поднимаемся на борт, и у нее отпадает челюсть. С правой стороны есть диван, на котором мы можем сидеть вдвоем, а с другой — кресла со столиком между ними.
— Мы будем есть в самолете?
Я смеюсь.
— Нет, мы будем в пункте назначения еще до того, как придет время есть.
Она оглядывается на меня и улыбается так, что у меня замирает сердце.
— Куда мне сесть?
Ответ на моем лице — это слишком? Наверное.
— Рядом со мной, — говорю я и тяну ее к дивану.
— Шон, это… это слишком.
Уверен, что так кажется, но в моей жизни это не так. Я зарабатываю миллионы долларов за сезон, у меня есть друзья, которые зарабатывают столько же, и мы иногда совершаем такие импульсивные поступки, как этот. Бейсбол дал мне много привилегий, и я очень старался не злоупотреблять ими. Я не езжу на своей машине как мудак. Я не использую свое имя, чтобы получить то, чего не могут другие. После каждой игры я подписываю мяч любому ребенку, которого вижу, потому что именно так мы и должны поступать. Я играю для них. Без своих поклонников я был бы никем, и я не забываю об этом. Сегодня вечером я решил, что для нее я хочу быть экстравагантным. В колледже Девни встречалась с парнем, который никогда не приглашал ее на свидания. Потом она была с Оливером, чьим представлением о свидании был бар в Шугарлоауф. У ее ног должен лежать весь мир, и, если я могу стать тем мужчиной, который подарит ей это, я сделаю это. Я прижимаюсь к ее лицу, нежно проводя большим пальцем по ее губам.
— Это услуга от друга. Это его самолет, он был мне должен, и я обналичил его долг. Но дело в том, что, если бы даже не его долг, в этом мире нет ничего, что я не сделал бы, чтобы сделать тебя счастливой. Я хочу заставлять тебя улыбаться, дарить тебе вещи, осыпать тебя лаской и баловать тебя. Не потому, что ты просишь об этом, а потому, что ты не просишь. Я не переживаю, что ты любишь меня за деньги или за то, что я играю в мяч. На самом деле, я думаю, ты бы предпочла, чтобы ни то, ни другое не было правдой.
Ее щека теплеет от моего прикосновения.
— Мне не нравится, что ты богат и знаменит, но я люблю тебя.
— И я люблю тебя. Так что тебе придется смириться с тем, что у меня осталось три месяца, чтобы ты так безнадежно влюбилась в меня, что поехала бы со мной во Флориду. Я собираюсь использовать все имеющиеся у меня ресурсы, так что будь готова, Девни, потому что я собираюсь победить.
Неважно, какой ценой, я не могу проиграть.
Глава двадцатая
Девни
— Ты привез меня в Новый Орлеан на ужин? — я смотрю в окно, пока мы едем по Французскому кварталу в элегантном черном седане.
Боже, да он и вправду крут.
— Здесь есть ресторан, где подают лучшие морепродукты, которые я когда-либо ел. Мой приятель владеет им, так что мы поедим, а потом ты попробуешь лучший пирог, который только может предложить этот город.
Я смотрю, как мимо проносятся огни и люди. Это потрясающе, и город живет так, как я только мечтала увидеть. Новый Орлеан — это город, который всегда очаровывал меня не иначе как магией.
— Он такой красивый.
— Это веселое место. На этих улицах собрано много истории и культуры.
Я сжимаю его руку.
— Спасибо. Спасибо, что позаботился и подумал об этом. Это немного… много… но это значит для меня весь мир.
Он улыбается и притягивает меня к себе. Его губы касаются моих, и я таю в нем. Одно прикосновение — все, что мне нужно, чтобы забыть об окружающем мире. Шон вырывает дыхание из моего тела, но это лишь позволяет мне дышать глубже. Безумие, как сильно я влюбилась в него за такое короткое время. Как только это началось, это было так же легко, как и неизбежно.
— Я же говорил, что умею ухаживать, — говорит он, откидываясь на спинку кресла.
Да, да, да, он говорил, и он был прав. Но я не собираюсь это признавать.
— Итак, ужин?
— А потом десерт.
— Мы успеем вернуться сегодня? Я не взяла сумку, потому что не знала, что она может понадобиться.
— Да, как только закончим, позвоним пилоту и отправимся обратно.
— Хорошо, потому что на следующей неделе у Остина турнир, и он ждет тебя завтра на тренировке.
— Я знаю. Я вчера говорил с Джаспером о команде. Они действительно становятся лучше. Я с нетерпением жду турнира.
— Я тоже. Он такой милый, когда играет.
Он улыбается.
— Нет ничего сильнее, чем любовь мальчика к игре. Особенно когда он хорош в ней.
— Я помню.
— В любом случае, этот турнир — большое дело, и я бы ни за что не пропустил его тренировку. Я знаю, с каким нетерпением эти дети ждут игру со Скаутами, а в той лиге этот турнир имеет наибольшее значение.
Мне нравится, что он так заботится об этом. Мне нравится, что он думает об Остине и ребятах из этой команды, как будто они его. Он был чертовски очарователен на тренировке, когда начал бегать с ними, показывая все свои движения. Машина останавливается перед старинным зданием с красивой резьбой на фасаде. Когда мы выходим, на нас обрушивается теплый воздух, и я радуюсь, что надела это платье. В Пенсильвании мне было бы в нем холодно, а здесь ночь кажется почти жаркой. Люди выходят на улицу только в легких куртках, а не в полном снежном снаряжении, которое мы бы надели, находясь дома.
— Красивое место, — говорю я, любуясь видом.
Мой каблук задевает трещину на дороге, но Шон удерживает меня. Здесь столько всего сразу, что у меня перехватывает дыхание. Здания окрашены в яркие цвета, с балконов свисают зеленые растения. Из-за неоновых огней все кажется живым и теплым. Вокруг звучит музыка, звучат музыкальные инструменты, люди танцуют и смеются на тротуарах. Это совсем не похоже на дом.
— Это один из моих любимых городов.
Я понимаю, почему.
— Знаешь, мне всегда нравилась идея Юга. Люди кажутся добрее, темп жизни медленнее, и там всегда тепло. Не знаю, просто я вижу, как наслаждаюсь этой версией зимы, а не тем дерьмом, с которым мы имеем дело.
Глаза Шона пляшут от радости.
— Тебе нравится более умеренная погода?
О, пожалуйста. Он меня не обманет. Я всегда любила лето.
— Ты же знаешь.
— Во Флориде тепло, — его рука поднимается к моей шее, играя с волосами на спине. — Там солнечно, у нас есть Микки и много других очень привлекательных вещей.
— Например, жуки?
Он смеется.
— Я думал, что там есть я…
Да, он очень привлекательная вещь, которая заставит меня захотеть уехать, но есть причины, по которым я не смогу покинуть Шугарлоуф.
— А еще у вас есть аллигаторы.
Он закатывает глаза.
— Я еще не видел ни одного, который бы просто бродил по территории комплекса. У нас закрытая территория.
— Ты врешь. Эти чертовы твари повсюду.
— Я защищу тебя. Ни один аллигатор не подойдет ко мне. Я их отпугиваю.
Я хочу сосредоточиться на этом, а не на серьезном разговоре, который, как я знаю, предстоит, поэтому я смеюсь.
— Хорошо. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что тебя съедят.
Шон открывает дверь, и тут же кто-то бросается вперед, широко раскинув руки и улыбаясь еще шире.
— Шон!
Я отхожу в сторону, пока Шон и мужчина обнимаются.
— Франсуа, рад тебя видеть.
— Я тоже, мой друг.
У него сильный парижский акцент.
— Франсуа, эта красивая женщина, которая слишком хороша для меня — Девни.
Я протягиваю руку для рукопожатия, но он подносит ее к губам и целует мои костяшки.
— Очень приятно познакомиться.
— Мне тоже.
— Мы с Франсуа познакомились несколько лет назад, когда он был… — Шон останавливает себя, но Франсуа вступает.
— Встречался с одним из его товарищей по команде, который был ужасным любовником.
Я хихикаю.
— Понимаю.
Шон качает головой.
— В общем, когда он открыл это место, я пришел поддержать его. Сейчас ты узнаешь, почему здесь лучшая еда во всем Новом Орлеане.