— Я так не готова к этому, — говорю я ей. — Я знаю, ты считала, что я подхожу на эту роль, но я отдала его тебе. Я не планировала, что мне когда-нибудь придется это сделать, Хейзел, и ты меня не подготовила. Моя роль была ясна, и… что мне делать? Сказать ли ему, кто я? Ты подготовила его к тому, что, если он когда-нибудь узнает? Этого не должно было случиться. Но это случилось. Остин — единственное, что удерживает меня здесь, и теперь я должна поступить правильно.
Я смотрю в глаза Джаспера, надеясь, что, если он меня слышит, то поверит.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы оба гордились мной. Я знаю, что вы считали меня сильнее, чем я есть на самом деле, но Остину никогда не придется задаваться вопросом, любят ли его.
Еще через минуту я встаю и иду в его комнату, чтобы взять одежду и вещи, которые понадобятся ему в течение следующей недели. Я не уверена, как долго мы вдвоем пробудем у Шона, но, похоже, он не спешит от нас избавляться.
Я бросаю в машину две сумки, набитые разной одеждой, и отправляюсь в сарай.
— Ты веришь в рай? — спрашивает Остин.
Я останавливаюсь, не пытаясь подслушать, но в то же время не желая прерывать этот момент.
— Верю. Я думаю, моя мама там.
— Думаешь, она знает моих маму и папу?
Моя рука сжимает горло, пока я жду его ответа.
— Знаешь, — с облегчением в голосе говорит Шон, — я думаю, что моя мама пошла и нашла их, поскольку она знала твоего отца. Держу пари, она помогает им справиться с тем, как сильно они по тебе скучают.
Остин на секунду замолчал.
— Потому что она скучает по тебе?
— Я уверен, что скучает. Но я думаю, наши мамы могут присматривать за нами и следить, чтобы у нас все было хорошо. Наверное, бывают моменты, когда они здесь, с нами, даже если мы их не видим.
— Уверен, обе наши мамы сейчас здесь.
— Да? Почему ты так говоришь?
— Потому что они позаботились о том, чтобы у нас была тетя Девни.
Слеза скатывается по моей щеке.
— Она замечательная, и я думаю, ты прав. Они знали, что, когда их не станет, нам понадобится кто-то, кто будет любить нас обоих.
Я прислоняюсь к стене сарая и борюсь с нахлынувшими слезами. Они даже не представляют, как сильно я их люблю. Как сильно я хочу поступить с ними правильно и как ужасно боюсь потерять одного или другого.
— Знаешь, Остин, мне кажется, наши мамы знали, что мы тоже будем нужны друг другу, — говорит Шон, его голос мягкий и полон эмоций. — Понимаешь, когда я потерял маму, мне было так грустно, но у меня были мои братья. Деклан, Джейкоб и Коннор помогали мне, когда мне было грустно или когда дела шли плохо.
— А тетя Девни?
— Конечно, помогала. Она всегда была рядом со мной, как и всегда будет рядом с тобой. Как и я всегда буду рядом с тобой. Если тебе нужно поговорить, или поплакать, или бросить мяч, потому что ты так зол, что не можешь этого вынести, я здесь. Я твой друг, а друзья всегда держатся вместе. Будут дни, когда будет больно, а будут дни, когда все будет не так плохо. Никогда не бойся поговорить со мной или с тетей, если тебе это нужно, хорошо?
— Я рад, что ты мой друг.
Шон хихикает.
— Я тоже рад.
И я настолько влюблена в этого человека, что не представляю, что буду делать, когда он уедет.
Глава тридцать вторая
Шон
— Ты собираешься есть? — спрашиваю я Остина, когда он садится на диван.
— Я не голоден.
Я смотрю на тарелку со спагетти.
— Жаль. Я готовил, и я мастер в этом деле.
Он отворачивается от телевизора.
— Что это?
— Спагетти.
— Даже я могу приготовить пасту.
Я пожимаю плечами.
— Слушай, мой набор навыков — это паста, сэндвичи и куриные наггетсы.
Остин ухмыляется.
— Я люблю куриные наггетсы.
— Я приготовлю их завтра.
Девни впервые после аварии вышла на работу. Я был твердо намерен, чтобы она начала возвращаться к нормальной жизни — для них обоих. Прошла неделя, в течение которой мы не высовывались, справлялись с его чувствами и избегали всего тяжелого. Остин выздоравливает. Каждая его частичка немного пострадала, и я делаю все возможное, чтобы быть рядом с ним.
Я приношу тарелку и сажусь рядом с ним.
— Так что ты смотришь?
— Не знаю.
Я смотрю на экран и вижу кучу парней, которые работают над машинами. У меня разрывается сердце, потому что я уверен, что он занимался этим вместе с отцом.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
— Нет.
Я закручиваю спагетти и откусываю кусочек, пока механик вырывает сиденье и выбрасывает его.
— И что он теперь будет делать?
— Они переделают всю машину. Они разберут ее на части, а потом оснастят всеми возможными гаджетами.
— Круто. У меня однажды была навороченная машина.
Он смотрит на меня.
— Правда?
— Да. Она была прекрасна. В ней было все, что я хотел, и это была моя любимая вещь, которую я когда-либо покупал.
Остин кивает.
— Я собирался купить свою первую машину, а папа сказал, что починит ее.
— Держу пари, было бы весело делать это вместе с ним.
— Да.
Я откусываю еще кусочек, и Остин смотрит на меня.
— Хочешь?
Он берет другую тарелку и съедает немного. Мы сидим в тишине и смотрим шоу. Через несколько минут мы заканчиваем обед, и он ставит пустую тарелку на стол. Шоу продолжается, и я должен признать, что это действительно круто. Я не очень люблю автомобили, не сравнить с Джаспером, но то, что они делают с машиной, просто безумие.
— Думаешь, они поставят ноутбук в консоль? — спрашиваю я.
— Они всегда делают самые крутые вещи.
Он не ошибается. После окончания шоу мы обсуждаем некоторые из наших любимых моментов. Просто разговаривать с ним и видеть, как у него немного поднимается настроение, очень весело.
— Хотел бы я, чтобы ты увидел эпизод, где они поместили проекционный экран в багажник.
Я смеюсь.
— Это действительно необходимо?
— Папа сказал, что сделает это, чтобы мы могли смотреть кино где угодно. Он часто возил маму в поле в своем кабриолете и смотрел на звезды.
— Я не очень хорошо их знал, потому что он был намного старше меня, но они казались очень счастливыми.
Он кивает.
— Так и было. Они много смеялись и все время танцевали. Это было отвратительно.
Я легонько подталкиваю его.
— Так поступают парни, когда любят девушку.
Настроение немного падает, когда он опускает глаза.
— Ты слышал меня прошлой ночью?
Каждую ночь Остин будит нас криком. Его кошмары ужасны, и каждый раз это один и тот же сон. Он впервые заговорил со мной об этом.
— Я знаю, но… здесь нет никакого осуждения. Меня мучили кошмары в течение многих лет после смерти моей матери.
— Тетя Девни так и сказала.
Конечно, сказала.
— Ей нравится, что она знает то, что я никому не рассказывал, — я киваю и слегка улыбаюсь. — Я пыталась остановить их. Я думал, что если смогу засыпать позже или раньше или спать с тем, кого люблю, то это прекратится, но этого не произошло. Не сразу.
— Я вижу несчастный случай.
— Да?
— Звуки такие громкие, и мне кажется, что это происходит на самом деле.
Этому парню нужен перерыв. Мне не нравится, что он так много переживает в таком юном возрасте.
— Я хочу заверить тебя, что все в порядке и несчастного случая не произойдет, но ты и так это знаешь. Возможно, тебе нужно понять, что это когда-нибудь прекратится. Однажды тебе не будут сниться такие сны, и ты не будешь грустить. Я знаю, кажется, что этого никогда не случится, но время действительно лечит. Ты снова будешь ходить. У тебя будет новый распорядок дня, и все станет… другим, но стабильным. Мы будем здесь, чтобы помочь тебе.
— Но ты скоро уедешь.
Мой желудок опускается, и новая территория, которую, как я думал, я смогу преодолеть, наполняется препятствиями, которые я не смогу обойти.
— Скоро начнется сезон, и у меня будут тренировки, а это часть игры.
— Куда мы поедем?
— Ты и твоя тетя можете остаться здесь. Никто не собирается выгонять вас, когда я уеду. К тому же… Я очень хочу, чтобы вы оба поехали со мной… У нас еще есть время.
Остин слегка шевелит ногой, морщась при этом.
— Наверное.
— Мы разберемся. Я уже двадцать лет рядом с твоей тетей, и она до сих пор не смогла от меня избавиться, не волнуйся.
Он улыбается и берет пульт.
— Может, посмотрим еще одну серию?
Я заставляю себя улыбнуться ему в ответ.
— Да, давай так и сделаем.
— Ты все еще планируешь прийти к нам на Рождество? — спрашивает Элли, ставя на стол торт.
— Черт его знает.
Она закатывает глаза.
— Я тебя не спрашивала, — она поворачивается к Девни.
Дев пожимает плечами.
— Так и планировалось, но теперь, когда Остин и мои родители пережили все это, я не уверена.
— Я поняла. Тебе не обязательно быть здесь в определенное время, но, если ты сможешь, мы будем рады тебя видеть.
Мы приехали, чтобы забрать Остина из дома и заставить его быть рядом с кем-то, кроме нас. После аварии он так и не вернулся в школу, а поскольку Рождественские каникулы начинаются уже завтра, Девни не хотела тянуть с этим. Хэдли принесла его работы домой и взяла на себя ответственность научить его всему, что он пропустил. Моя племянница — идеальное отвлечение для него.
— Спасибо, мы обязательно подумаем об этом, — спокойно говорит Девни.
В комнату входит Коннор.
— Выглядит он неплохо. Он уже пользуется костылями?
— Да. У него получается.
— Мы сломали достаточно костей, чтобы понять, что для выздоровления нужно время и терпение, которого нет ни у одного ребенка.
Он не может быть более прав. Деклан сломал руку, когда мы были детьми, а я сломал почти все пальцы на руках, потому что много раз был идиотом на игровой площадке.
— Да, Остину нужно поправляться, и мы это прекрасно понимаем.
— Мы все это знаем, — тихо говорит Девни.