— Почему?
— Потому что!
Я подхожу ближе.
— Почему, Девни? Чего ты так боишься?
— Тебя! — кричит она и вскидывает руки вверх. — Я боюсь приехать сюда и того, что будет дальше.
— Мы разберемся!
Ее голова откидывается назад, и она стонет.
— Для тебя это так просто, не так ли? А как же я, Шон? Что мне делать?
Ни один из ее вопросов не имеет смысла.
— Что это вообще значит?
— Это значит, что я перееду сюда, заберу Остина из единственной семьи, которую он когда-либо знал, и что? Как нам ко всему приспособиться? Я не смогу справиться со всеми этими переменами за один чертов месяц. Ты просишь меня приехать сюда и перевернуть нашу жизнь с ног на голову.
Это полная чушь.
— Твоя жизнь и так перевернута с ног на голову! Я здесь и готов помочь тебе найти новую точку опоры. Я прошу тебя переехать ко мне и выйти за меня замуж! Я хочу всего этого, Девни, и я хочу этого с тобой. Я не пытаюсь все усложнить! Я пытаюсь сделать это проще. Я могу дать тебе все, что ты хочешь, но ты, блядь, этого не примешь.
Она отшатывается назад, как будто ее ударили.
— Что ты сказал?
— Я хочу все. Я хочу тебя, и я хочу Остина. Я люблю этого парня. Я никогда не сделаю ничего, чтобы причинить ему боль.
— До этого…
— Что?
Ее дыхание учащается, когда она придвигается ко мне.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы я переехала к тебе и…
Я не колеблюсь.
— Жениться на тебе.
— Ты, наверное, шутишь, да? Ты же не просто так сделал мне предложение. Это не… ты злишься или боишься.
Это вырвалось наружу, и я не думал, но это правда. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Я хочу, чтобы мы вместе построили жизнь и семью. Просто я не так хотел это сказать. Но я не буду лгать. Я не могу сдерживаться, если она намерена отказаться от нас.
— Нет, конечно, ни то, ни другое, но это не просто что-то волшебное, пришедшее ко мне. Я хочу жениться на тебе. Мне кажется, я знал это всю жизнь, но отказывался даже думать об этом. Это не просто полгода для каждого из нас, это навсегда. Нельзя уходить от человека, с которым тебе суждено провести всю жизнь. Я хочу жениться на тебе, и я встану на колено прямо сейчас, если это потребуется.
Она отступает на шаг, но я двигаюсь за ней, не позволяя отстраниться.
— Я не хочу, чтобы ты женился на мне, потому что боишься меня потерять.
— Если ты думаешь, что причина в этом, то ты не слушала меня… — я направляюсь к ней, глаза смотрят на нее, как будто задают миллион вопросов. — Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя больше, чем любой мужчина когда-либо любил другую женщину. Я хочу жениться на тебе, потому что хочу просыпаться каждый день с тобой рядом. Я сделаю тебя счастливой, подарю тебе весь мир. Я буду стоять рядом с тобой, когда ты будешь терпеть поражения и когда ты будешь побеждать. Не будет ни одного дня, когда ты будешь одна, потому что я всегда буду рядом.
— Ты так говоришь, но твоя работа отнимает у тебя более трех четвертей года. Я буду здесь, наедине с Остином, пока ты летаешь по всей стране, играя в бейсбол. Разве ты не понимаешь? Мне как никогда нужна помощь и моя семья. Мои родители, Сид, Элли, твои братья — все они рядом, но тебя не будет. Ты просишь меня бросить все ради тебя, а что теряешь ты? Ничего.
В глубине души я знаю, что она права. Я прошу ее приехать сюда, и тогда начнется сезон. Я буду тренироваться по десять часов в день, потом начнется предсезонная подготовка. Когда начнется настоящий сезон… меня не будет все время. Жизнь со мной не будет легкой, я это знаю, но она видит только то, от чего откажется, и не замечает того, что приобретет. У многих ребят из высшей лиги есть семьи. У них все получается, как и у нас получится.
— В любых отношениях есть жертвы, Дев. Нам всем приходится приспосабливаться, но я не прошу тебя ни от чего отказываться, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Я хочу отдавать тебе.
Девни хмыкает и отступает назад. На этот раз я позволил ей.
— Ты так думаешь, и это просто показывает, что ты видишь эту картину не так, как я.
— Да, я заблуждаюсь, потому что люблю тебя и Остина.
— Нет, я люблю Остина. Я люблю этого ребенка с момента его рождения. Я любила его так сильно, что отдала его. Я отдала его в дом с родителями, которые могли бы сделать это лучше, чем я, — слезы текут по ее щекам, а из горла вырываются рыдания. — Я должна была отказаться от него, когда он был младенцем, и не должна сейчас. Я не собираюсь делать выбор, который причинит ему боль.
— И почему ложь для него — лучший выход?
Я знаю, что пересекаю планку, но если это мой последний шанс все сказать, то я буду стараться изо всех сил и молиться, чтобы у меня все получилось.
— Что ты только что сказал?
— Ты лжешь ему. Он твой сын, Девни.
— Я прекрасно знаю, кто он для меня.
— Тогда почему ты не принимаешь во внимание его желания. Он не знает всей истории, и он потерян, потому что думает, что потерял свою мать, хотя это не так.
— Он потерял свою мать, — ее голос низкий и полный ярости.
— Он потерял единственную мать, которую когда-либо знал. Может, я и родила его, но я всегда знала свое место в его жизни. Не смейте использовать это против меня.
Она права. Я веду себя как полная задница.
— Мне очень жаль, — я придвинулся к ней, желая вернуть все назад. — Я просто… Я не могу тебя потерять, но мне кажется, что ты уже сдалась, что ты даже не хочешь попробовать. Как ты можешь не разваливаться на части от одной мысли о том, что, между нами, все кончено? Как это так, черт возьми, легко для тебя?
Ее взгляд падает на пол, и она качает головой.
— Все это нелегко, но я стараюсь поступать правильно.
— А я просто пытаюсь показать тебе, что тебе не нужно выбирать между Остином и мной.
Она поднимает глаза, в которых читается грусть и сожаление.
— Мы оба знаем, что это неправда.
— Значит, это все?
— Я не хочу, чтобы это было так.
— Ну, ты явно не передумаешь, так что теперь? — спрашиваю я, понимая, что времени у нас больше нет. Она решила остаться в Шугарлоуф, и это конец всему, что у нас есть.
— Завтра мы возвращаемся домой, и я съезжаю… — слезы льются по ее щекам ровным потоком, пока она идет к двери.
— Мне нужно проверить его…
— Не делай этого.
— У меня нет выбора.
Я делаю шаг вперед и кладу руку на дверь, чтобы она не смогла ее открыть.
— Всегда есть выбор. Нравится нам это или нет, но у нас есть выбор. Я люблю тебя. Я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива здесь, но ты должна быть готова рискнуть.
Рука Девни перемещается к моей груди.
— Я сделала свой выбор, теперь ты должен принять его.
С этими словами моя ладонь падает с двери, и она открывает ее. Я чувствую ее потерю, хотя и не смотрю, как она уходит. Проходят минуты, а я чувствую пустоту, зная, что то, что у нас было, мы уже никогда не обретем. Смех, дружба и связь, которые, как я надеялся, могли существовать для меня, исчезли. Я стою, не двигаясь, и пытаюсь придумать другие варианты.
Я не знаю, как отпустить ее.
Я не знаю, как сдаться.
Я не могу двигаться, пока у меня нет решения, а оно должно быть.
— Шон! Шон! — кричит Дев с таким страхом в голосе, что мое сердце ускоряется, и я бегу.
Глава тридцать восьмая
Девни
— Что случилось? — Шон врывается в дверь, и мое дыхание становится настолько затрудненным, что я едва могу говорить.
— Его… его… его здесь нет! — наконец произношу я, чувствуя, как меня охватывает паника.
Я думала, что познала страх, когда он родился, но несчастный случай показал мне, что это ложь. Это показало мне, что до этого момента я никогда не знала, что такое страх.
— Что значит, его здесь нет? — Шон оглядывается по сторонам. — Остин? — зовет он, но ответа нет. — Остин!
Мы оба выбегаем из комнаты, но я уже обыскала гостиную, кухню и ванную, но ни его, ни его костылей не было видно.
— Остин! — кричу я, трясущимися руками пытаясь сдвинуть его чемодан и одеяла, надеясь, что он просто… прячется. Но в глубине души что-то подсказывает мне, что это не так.
Он был зол, когда ложился спать, и я просто молю Бога, чтобы он не слышал, как мы ссоримся. Голос Шона разносится по квартире, пока мы оба ищем. Я бросаюсь к кухне, где стоит он.
— Есть что-нибудь?
Я качаю головой.
— Куда он мог пойти?
— Я не знаю. Может, он просто спустился вниз. Он не мог далеко уйти на костылях.
— Мы даже не знаем, когда он ушел! Боже! Он мог потеряться! — мое сердце колотится, а ужас нарастает. Это была такая ошибка. Я не должна была отпускать Остина в комнату, не поговорив с ним. Ему больно, а я его подвела.
— Мы найдем его.
Я рада, что он так уверен. Я оглядываюсь, беру свой мобильный и набираю номер Остина, но услышала мелодию звонка с дивана.
Конечно, он не взял свой телефон. Если бы он взял его, я могла бы хотя бы отследить его или что-то сделать.
— Шон… — я не знаю, о чем прошу, но мне так страшно, и он — единственный человек, который может все исправить.
Он подходит ко мне, кладет руки мне на плечи.
— Хорошо, подумай вот о чем, мы были в Тампе несколько дней. Есть два места, которые он любил — бейсбольное поле и пляж. Я предлагаю сначала проверить поле.
Я смотрю в окно гостиной, откуда видно бейсбольное поле. Это логично, и если он идет пешком, то это лучший вариант.
— Пойдем, — говорю я и начинаю направляться к лифту.
— Один из нас должен остаться здесь на случай, если он вернется.
Я не могу этого сделать.
— Я никак не могу сидеть здесь и ждать. Я не могу!
Он берет мое лицо в свои руки, держа нас так, что мы оказываемся глаза в глаза.
— Я найду его. Если он вернется, позвони мне. Я клянусь тебе, Девни. Если он где-то там, я верну его.
У меня перехватывает горло, страх становится сильнее.
— Он всего лишь маленький мальчик…