— Я выиграю, — бормочу я.
Он насмехается.
— Еще один, Дек.
Ну же, Джейкоб, давай, вцепись в яремную вену.
— Ты просто завидуешь, что мама любила меня больше, что я лучше выгляжу и что я не провел восемь лет, мечтая о девушке, к которой я боялся вернуться, потому что я был слишком большим слабаком! — кричит Джейкоб, тыча пальцем в грудь Деклана. И тут… Деклан огрызается, и я протягиваю руку за своими двадцатью баксами.
Нет ничего лучше, чем время, проведенное в компании Эрроувудов.
Глава сорок четвертая
Девни
— Куда ты меня везешь? — спрашиваю я Шона, сидя в его машине с повязкой на глазах.
— Увидишь, когда приедем. Никаких подглядываний!
Завтра должен был наступить день, когда Шон вернется во Флориду. Я не могу не думать об этом и не задаваться вопросом, как бы я себя чувствовала, если бы он действительно уехал. Я благодарна, что он этого не сделал.
— Мне просто нужен намек.
Он берет мою руку в свою и улыбается.
— Нас не будет одиннадцать дней.
— Одиннадцать дней? — кричу я, сбрасывая повязку с глаз.
— Девни!
— Что? Ты ничего не говорил о днях! Ты сказал так, будто мы идем на свидание!
Он стонет под нос.
— Вот тебе и сюрприз.
— А как же Остин?
— Остин? Что? Он не может сам себя прокормить?
Я смотрю на него, но он игнорирует меня.
— Я серьезно.
— Поверь мне, женщина. Я подбросил его до дома твоих родителей, которые точно знают, куда мы едем. Остин тоже в курсе, так что успокойся.
Я откинулась на спинку кресла, возмущаясь тем, что мне действительно не из-за чего расстраиваться. Он обо всем подумал — как обычно.
— Я спокойна.
— И ты испортила сюрприз.
— Мы сейчас там, где мы будем одиннадцать дней?
Он надулся.
— Нет.
— Тогда я ничего не испортила, ведь даже с повязкой на глазах я знала, что нахожусь в машине.
Шон продолжает ехать по шоссе, ничего не отвечая. Мы въезжаем в небольшой аэропорт, и меня охватывает волнение. Куда бы мы ни направлялись, нам предстоит еще одно путешествие на частном самолете. Если он и дальше будет продолжать в том же духе, мне будет очень трудно летать коммерческими самолетами.
Я ломаю голову, пытаясь понять, упоминала ли я когда-нибудь о том, куда хотела бы поехать, но между нами было так много общих мечтаний. Например, я знаю, что одно из мест в его списке желаний — поехать в Ирландию, чтобы увидеть, где родилась его бабушка. И Мальдивы, которые практически у всех в списке желаний. Я знаю, что мы не сможем сделать ни то, ни другое из-за времени перелета, так что это должно быть что-то разумное.
Открыв багажник, он направляется к моей стороне машины, открывает мою дверь и протягивает руку.
— Моя любовь.
Я улыбаюсь и вкладываю свою ладонь в его.
— Любезный сэр.
Когда я поднимаюсь на ноги, он сладко целует меня.
— Ты сможешь называть меня сэром позже.
— Если заслужишь.
— О, думаю, я это более чем заслужу.
— Да? — поддразниваю я.
— О, да.
Я касаюсь его носа и подмигиваю.
— Посмотрим.
Мы садимся в самолет и поднимаемся в воздух, так и не узнав, куда мы летим. Какая-то часть меня не волнуется, потому что мы отправляемся в путешествие — одни. Мне было бы наплевать, если бы мы просто кружили в небе. Шон тянет меня к дивану так, что моя спина оказывается у него на груди, а его руки прижимают меня к себе. Он молчит, кажется, погрузившись в свои мысли.
Мы оба не разговариваем, просто наслаждаемся тишиной. Это одна из тех вещей, которые я люблю больше всего в нас. Нам не нужно заполнять пустоту, потому что нам просто комфортно вместе. Один из пилотов выходит из кабины и направляется в нашу сторону, и я улыбаюсь, узнав его с того момента, когда в последний раз летела на этом самолете.
— Мы пойдем на снижение примерно через тридцать минут.
— Отлично, Сэм, спасибо.
— С большим удовольствием.
— Сэм? — окликаю я.
— Да, мисс Максвелл?
— Куда именно мы прибываем?
Он улыбается, и смотрит на Шона, а потом пожимает плечами.
— Я не уверен, мэм, я всего лишь старший помощник.
— Предатель.
Шон смеется.
— Дорогая, я знал, что ты попытаешься расспросить экипаж, поэтому дал им чаевые, чтобы тебя держали в неведении.
Я ворчу себе под нос, ненавидя то, что сейчас ночь и я не могу выглянуть в окно и попытаться угадать, где мы находимся. Еще несколько минут, и я пойму это. Мы приземляемся, и, когда мы выходим из самолета, теплый воздух обдает меня улыбкой.
— Здесь жарко.
Он кивает.
— Да.
— И я чувствую запах океана.
— Ничто не проходит мимо тебя.
Я шлепаю его по груди.
— Придурок.
Шон негромко смеется, беря меня за руку.
— Пойдем.
Мы начинаем идти к тому месту, где нас ждет лимузин. Я слышу колыхание пальм на теплом ветру. Это рай, и я начинаю понимать, куда он меня привез. Моя рука цепляется за бицепс Шона, и я борюсь с желанием зажмуриться. Не могу поверить, что он увез меня на остров без моего ведома.
— Знаешь, это довольно экстравагантный подарок перед Днем святого Валентина.
Он хихикает.
— Это не подарок.
— Нет? А как бы ты это назвал?
Губы Шона прижимаются к моей макушке.
— Я бы назвал это началом.
Я понятия не имею, что именно это значит, но начало определенно хорошее. Если все начала начинаются именно так, то я в деле. Но потом я думаю о том, как развивались наши отношения, и понимаю, что так было всегда. Когда мы были маленькими, мы сразу стали лучшими друзьями. Не имело значения, что я была глупой девочкой, а он — глупым мальчиком, мы были просто Шоном и Девни. Когда мы выросли, мы не позволяли другим людям вмешиваться в наши отношения, он был моим номером один, а я — его. Если он встречался с кем-то, кого я ненавидела, он бросал ее. Я никогда не встречалась с кем-то из-за его чрезмерной опеки, но в глубине души я знаю, что поступила бы так же. Мы с Шоном никогда не боролись. Мы оба авантюристы, любим посмеяться и не терпим оговорок в отношении друг друга. Возможно, именно поэтому я боролась с тем, чтобы не полюбить его больше, чем друга. Я знала, что мы будем вместе. Мы так сильно, так быстро, так глубоко влюбимся, что пути назад уже не будет. И вот мы здесь… на острове — вместе. Мы подходим к водителю, который открывает нам дверь.
— Мистер Эрроувуд, меня зовут Деннис, и я буду вашим водителем на курорте.
— Спасибо, Деннис. Это мисс Максвелл.
Он целует мне руку.
— Мисс Максвелл, позвольте мне первым поприветствовать вас на Сент-Люсии.
Мое сердце колотится быстрее.
— Сент-Люсия?
Мир вокруг меня словно исчезает, и я смотрю на него, ожидая, не шутка ли это. Шон дарит мне милую улыбку, которая говорит, что это не шутка и, на самом деле, все было очень целенаправленно.
— Двенадцать лет назад моя лучшая подруга написала мне письмо о своих мечтах, ты помнишь?
Я киваю со слезами на глазах.
— Помню.
— А помнишь, что ты написала?
— Что я хочу устроить свадьбу в одном из лучших мест.
— Где?
— Здесь, — шепчу я, надеясь, что ветер унесет это во вселенную и сделает правдой. Он помнил. Он привез меня в то место, где я хотела стоять на песке, чтобы сказать слова, которые свяжут меня с тем, с кем я должна быть рядом.
Он поднимает руку, зачесывая назад мои волосы.
— Да, здесь.
— Шон, мы не…
— Нет, мы не собираемся, но я очень надеюсь, что ты согласишься.
Сердце колотится о мою грудь, когда он лезет в карман.
— Я не планировал делать это здесь… — он оглядывает аэропорт. — У меня был целый план, но я не должен удивляться, потому что мы оба не умеем планировать.
Я смеюсь, потому что это правда. Когда он поднимает руку, между большим и указательным пальцами оказывается огромное кольцо.
— Девни Максвелл, ты единственная женщина, которой я бы подарил кольцо. Ты — начало, середина и, надеюсь, будешь рядом до самого конца. Я хочу любить тебя, растить с тобой детей и проводить каждый день, делая тебя счастливой. Окажешь ли ты мне невероятную честь и позволишь ли стать твоим мужем?
Слеза скатывается по моей щеке, когда я впитываю этот момент. Я хочу помнить его всегда, потому что именно тогда мой мир обрел идеальный смысл.
— Да. Да! Я выйду за тебя замуж! Здесь! Сегодня?
Шон поднимает меня на руки, прижимает к машине и приникает своими губами к моим. Через несколько минут или даже часов он останавливается и смотрит на меня.
— Не сегодня, милая, но через пять дней приедут наши семьи, и тогда, да, ты станешь моей женой.
Я беру его лицо в свои руки и снова целую его.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. А теперь садись в машину, чтобы я мог отвезти тебя в номер.
Я ухмыляюсь и касаюсь его носа.
— Да, сэр.
Эпилог
— Ты женишься. Господи, да вы все дураки, — говорит Джейкоб, поправляя мне галстук-бабочку.
— Ты говоришь, что мы дураки, а я говорю, что дурак — ты.
— Может, и так, но… Я не знаю, старик.
У меня нет никаких сомнений в том, что это правильно. Она правильная. Единственная. Я никогда в жизни не был так счастлив и ни в чем так не был уверен. Ну, кроме бейсбола. Вчера вечером приехали мои братья, их семьи, родители Девни и Остин. Мы очень шумно и бурно поужинали и приготовились к сегодняшнему дню. Это будет небольшая свадьба, но все, кто имеет значение, здесь. Элли и Сидни с Девни, а мы с мальчиками все здесь, ждем, когда свадебный распорядитель даст нам знать, что пора. Сидни — подружка невесты, а Джейкоб — мой шафер. Выбирать между моими братьями было непросто, но Джейкоб оказался как нельзя кстати. К тому же, возможно, он будет ближе всех к алтарю.
— Ты не будешь сопротивляться, если она правильная девушка, знаешь? — спрашиваю я.
— Может быть. Я просто еще не нашел ее.
— Нет, но ты мог бы.
Он смеется.
— Я чертовски занят. Я живу довольно странной жизнью. Какая женщина захочет, чтобы за ней следили камеры, когда она идет в продуктовый магазин? Это не то, на что я бы подписался.