[29].
Кроме того, можно сказать официально, что Т-35 прошел тест на профпригодность. Вернее сказать, не прошел, так как с треском его провалил. Все танки были потеряны в течение первых двух недель войны, причем 6 из них в безвозвратных потерях. Вот новые Т-50 и экранированные Т-28 показали себя с самой лучшей стороны, особенно Т-28, которые очень хорошо глушили финскую пехоту своими пулеметами. Все же надо отдать должное, с противотанковыми средствами у финнов было не очень, но экраны хоть и утяжелили танк, зато добавили ему защиты, и в целом он очень хорошо выступил в этом конфликте, но, честно говоря, уже устарел. Представляю себе, если бы Т-28 и Т-35 появились в царской армии во время Первой мировой войны, правда, с теми царскими генералами просрали бы их только так. Новые бронетранспортеры тоже показали себя очень хорошо, и хотя среди них и были достаточно большие потери, но ведь и броня у них не противоснарядная, а противопульная, и крупнокалиберный пулемет или обычные бронебойные патроны она не держит, особенно вблизи.
19 января 1940 года, Кубинка
К 10 часам утра на полигоне в Кубинке стали собираться высокопоставленные начальники. Помимо меня явились Ворошилов, Шапошников, Тимошенко, Буденный, Конев, Кулик, Жуков, а также приехал и Сталин. Все разместились в бункере для начальства, а в километре от него развернулась батарея «Смерчей» из 6 установок на колесном шасси, в качестве которого выступили американские шеститонные грузовики. Машины имели бронированные кабины с опускаемыми защитными щитами для стекол. С другой стороны бункера на поле разместили три десятка списанных старых танков, бронемашин, грузовиков и деревянных щитов, имитирующих солдат потенциального противника.
Кроме того тут присутствовало и несколько бригад кинооператоров, которые снимали все происходящее на кинопленку. Три бригады снимали установки залпового огня спереди, сбоку и сзади, а еще три – правда, на безопасном для себя расстоянии и на всякий случай в вырытых блиндажах – поле полигона, по которому должен был быть нанесен удар, и тоже с трех сторон.
После приезда Сталина машины вышли на боевую позицию и спустя пять минут нанесли удар. Зрелище было просто фантастическое, на грузовиках стояли короба с пусковыми трубами, блок направляющих 5 на 8, всего 40 ракет в пусковой установке, а учитывая, что в батарее было 6 машин, то и залп составил 240 ракет, которые все вылетели за 40 секунд. Расстояние приглушило звук запуска, но вид стартующих ракет был фееричен, а затем все смотрели на мишени, мгновенно скрывшиеся в пелене разрывов. Конечно, летом это было бы зрелищней, но и так, когда опала снежная пыль, поднятая разрывами ракет, то все увидели горящую, местами перевернутую технику и разнесенные щиты, имитировавшие пехоту противника.
Все ошарашенно смотрели на то, что осталось от мишеней, а я предложил переехать в соседний бункер наблюдения для показа уже гусеничных установок. Все без возражения переехали в соседний бункер, в двух километрах от этого. Кинооператоры тоже перебрались на новые места съемки. Заработали кинокамеры, и по отмашке на боевую позицию выехали гусеничные установки на базе легкого Т-50. Вместо башни на нем стоял блок направляющих, управление было выведено в боевой отсек машины. Находившаяся до этого в транспортном положении направляющая, сначала развернулась на 90 градусов, а потом приподнялась на нужную высоту, после чего сразу произошел залп ракет. Как только машины отстрелялись, тут же рванули с места, уже на ходу возвращая пусковые установки в транспортное положение. А на месте мишеней снова расцвели огненные султаны разрывов.
Выйдя из бункера, все отправились осматривать мишени. Все поле было просто перепахано взрывами, кругом горела перевернутая техника, а на месте деревянных щитов остались лишь обломки.
– Товарищ Павлов, что это было?
– Рад представить вам, товарищ Сталин, перспективный вид новейшего вооружения, которого пока нет ни в одной армии мира. Это реактивные системы залпового огня «Смерч», стреляют реактивными снарядами РС-82, разработанными для нашей авиации, дальность стрельбы 6 километров, радиус сплошного осколочного поражения одного снаряда – 6–7 метров. Устанавливаются на автомобильное и гусеничное шасси. При установке на гусеничное шасси имеют полное управление из боевого отсека, что вы и видели.
На мой взгляд, это идеальное оружие против прорвавшегося или атакующего противника. Рассчитано на работу по площадям, всего лишь один дивизион РСЗО из 18 установок способен заменить 5–6 полков ствольной артиллерии, в то же время стоит значительно дешевле, ну и маневренность установок вы видели сами. Приедет, даст залп и уедет на перезарядку, а ответный огонь противника придется уже на пустое место. Плюс сюда надо добавить еще и психологический фактор: когда внезапно с неба падает огненный дождь, не каждый сможет сохранить боеготовность и самообладание[30].
Единственное, я считаю, что надо немного доработать ракеты, добавить туда взрывчатого вещества, довести его вес хотя бы до килограмма, а то сейчас там находится всего 360 граммов взрывчатки, что, на мой взгляд, слишком мало[31].
– Даже так, товарищ Павлов, это достаточно эффективное оружие. Вы правы, такое оружие нашей армии крайне необходимо, начинайте его выпуск побыстрей.
Вернувшись с полигона в Кубинке, Сталин стал просматривать бумаги, аналогичные тем, что незадолго до него просмотрел комкор Павлов. Результат его одновременно и радовал, и огорчал. Радовали относительно небольшие потери в живой силе и технике, а также достаточно успешные действия войск, а вот огорчало то, что его гордость, тяжелые танки прорыва Т-35, как и говорил Павлов, оказались крайне неэффективны, все они были выведены из строя во время этой войны, причем даже не оказав на ее ход никакого положительного влияния, наоборот, в паре случаев они закупорили своими корпусами проходы, и пришлось основательно повозиться, чтобы освободить их.
Думал он и о самом Павлове, за последние два года он очень многое сделал для повышения мощи армии, в частности бронетехники, да и его прогнозы потихоньку сбываются. Напряжение в мире нарастает, все отчетливей пахнет новой войной в Европе. Павлов вон как старается побыстрее внедрить в войска новую технику и новые части, в частности мехкорпуса, правда, он немного переработал то, что предлагал Тухачевский[32].
Также Павлов категорически отказался от идеи Тухачевского сделать ставку на скоростные легкие танки, вместо этого он сделал ставку на средние и тяжелые, оставив легкие только для разведки и сопровождения колонн.
До самого вечера Сталин обдумывал идеи Павлова, а после ужина ему доложили, что отснятую днем на полигоне пленку проявили и смонтировали из нее фильм.
В одиночестве пройдя в кинозал, он стал смотреть отснятый материал. Ну что сказать, фильм получился зрелищным, кинооператоры оказались профессионалами в своем деле, все было заснято с самых лучших ракурсов. Там, на полигоне, хоть и смотрели в бинокли, но все же это было не совсем то, а тут он видел установки крупным планом, а также стрельбу из них и результаты обстрела. Фильм был со звуком, и Сталин смотрел, как со скрежещущим звуком в небо взлетают сотни огненных стрел, чтобы спустя совсем короткое время обрушиться вниз. Сейчас – на мишени, а в будущем – на головы ничего не подозревающего противника. Вот вид сзади, видно, как вылетают реактивные снаряды. А вот спереди и затем сбоку, а затем оператор заснял, как снаряды падают на мишени, и снова с трех ракурсов по очереди.
Первый фильм закончился, здесь стрельба велась с колесной техники, а затем снова застрекотал киноаппарат, и на экране пошел второй фильм, уже с установками на гусеничном ходу. Здесь было почти то же самое, различие (кроме, конечно же, самой техники) было в том, что в первом случае расчеты вручную наводили установку на цель, а во втором все делалось дистанционно из боевого отсека установки. Фильм закончился, а Сталин думал, что и это оружие предложил Павлов.
По его приказу сначала Ежов, а затем и Берия втихую провели тщательную проверку Павлова и не нашли ничего порочащего его. Ни в каких группах Павлов не состоял, никаких разговоров, кроме как о технике и тактике боевых действий, не вел. Да и при личных встречах предупреждал его о неминуемости большой войны в Европе, причем говорил это только ему, возможно, еще очень ограниченному кругу лиц. Действительно, грамотный и достаточно преданный ему человек, так что, вероятно, можно включить его в свою команду[33].
В феврале на очередном совещании в Генштабе поднялся вопрос о создании следующих мехкорпусов. Первые четыре к этому времени не только были полностью сформированы и укомплектованы, но даже успели получить боевую практику на Дальнем Востоке и во время финской войны. Пускай не все части мехкорпусов, но очень многие, так что теперь можно было приступать к началу формирования еще четырех мехкорпусов.
Я думал об этом, так как это было очевидно, и на совещании предложил места для формирования мехкорпусов. Пятый мехкорпус разместить в Луге, поближе к Ленинграду, в случае чего он быстро сможет выдвинуться к финской границе. Шестой разместить в Пскове, он сможет прикрыть и Ленинград, и Ленинградский Западный военный округ со стороны Прибалтики. Конечно, вслух я это не озвучил, просто указал, что это выгодно тем, что мехкорпус может выдвинуться в любую сторону. Оставшиеся два мехкорпуса размещались на Украине, 7-й – в Николаеве и 8-й – в Харькове. Не в самих городах, а неподалеку, рядом с железной дорогой, чтобы в случае необходимости могли мгновенно погрузиться в эшелоны и направиться в нужную сторону.
Было и еще одно очень важное совещание, в котором принял участие Сталин. Касалось оно укрепрайонов. После того как к нам присоединились Западная Украина и Белоруссия, поднялся вопрос касательно укрепрайонов. Тогда, в моей истории, погнались за двумя зайцами и пр