— Мама?
Бросился я к ней в попытке помочь.
— Эрбос, найди Аваларда… — прошептала она, едва шевеля языком. — Со мной будет все в порядке.
В этот момент я пожалел, что имею настолько чуткие органы чувств. Потому, что почувствовал, как жизнь покидала ее тело, лицо напоминало один большой синяк. А я не умел заживить даже порез на теле, не говоря о большем…
Я вспомнил последние события перед тем, как потерять сознание и ужаснулся. Авалард. Мне нужно найти его…
Шатаясь, поднялся на ноги и побрел искать брата, при этом понимая, что могу обнаружить его уже мертвым. Внизу горели свечи в канделябрах, и я сразу бросился туда. Кровавые дорожки на полу сразу привлекли мое внимание. Я пошел по этому «следу» и каждый раз, когда пятна крови становились все больше, терял надежду на его спасение. Дойдя до кухни, я заметил, что кровавые полосы уходят под стол… Тихое завывание, тоже указывало на то, что я нашел всё-таки Аваларда. На мгновение я замер и прикрыл глаза, опираясь на поверхность простого кухонного стола для готовки. Мне было до ужаса страшно заглядывать под него, но уже в следующее мгновение я это сделал и обнаружил брата, свернувшегося калачиком и прижимающего окровавленные руки к ушам… В остальном он был вполне цел. Меня уже радовало даже это…
Я вытащил его из-под стола и стал осматривать на наличие иных травм, ведь уже догадался из угроз отца, что он сделал с ним. Но жизненные силы его были на месте.
— Покажи мне. Я должен оценить урон.
— Нет!
— Покажи. Один. Раз.
Авалард поморщился, но все-таки отнял руки, я, же с облегчением выдохнул. Отрезать полностью уши сыну, отец все же не сообразил. Лишь обрезал, сделав их человеческими. Такие травмы меня уже не пугали. К двадцати годам я видел все виды увечий на теле матери, чтобы помочь ей их заживлять и делать перевязки. Шрамы же на ней, наш отец потом старательно маскировал своей магией.
— Все не так плохо. Где он?
Авалард сразу сообразил про кого я спрашиваю.
— Уехал к вратам. Завтра их уже разрушат. Он уехал навсегда. Его больше нет, и никогда не будет в нашей жизни.
Я качнул головой, облегчение расслабило напряжённые нервы хоть немного. Если маме удастся пережить эту ночь, то мы, наконец, обретём долгожданную свободу.
— Брат, ты должен быть сейчас сильным. Разбуди кого-то из слуг, а лучше всех. Скажи им, что теперь я хозяин в этом доме и приказал помочь нашей матери. Я же поспешу найти хоть одного фейца, чтобы он смог исцелить нашу мать. Она очень тяжела. Мне нужно спешить… иначе…
Наши взгляды столкнулись, и мы поняли друг друга без слов.
— Я сделаю. Все сделаю. Поспеши, Эрбос!
В эту же секунду я вылетел из дома, стал стучаться во все самые богатые дома Санктоса. В таких особняках легко было отыскать кого-то из фейри. Но как назло все они принадлежали чистокровным… а те, в свою очередь, уже практически все отбыли к вратам, оставляя свои богатства, дома и даже полукровных детей на попечение близких друзей. Время шло, а количество неотваренных дверей росло. В отчаянии я уселся на ступенях, что вели к крыльцу очередного особняка, уже предчувствуя поражение. Но дверь сама открылась, из дома хлынул свет, я обернулся, и он ослепил. Два силуэта, мужчина и женщина и оба с заострёнными фейскими ушами стояли передо мной.
— Ты что тут забыл, юноша?
Я резко подорвался и встал.
— Я ищу фейца для исцеления. Моя мать и брат… Они сильно ранены. Сам я ещё не вошёл в Аргум и не могу управлять силами как положено. Помогите мне, пожалуйста. Моя мать… Ее жизнь на исходе.
Темноволосый, высокий мужчина шагнул ближе и осмотрел меня, останавливая недоверчивый взгляд на щеке, где уже наверняка расцвел большой синяк и посмотрел в глаза.
— Он говорит правду, дорогой, помоги ему. Я с детьми подожду в карете. Из проема двери вышла на крыльцо молодая фейка и даже притом, в каком состоянии я пребывал, мое дыхание остановилось, настолько она была красива: каштановые волосы обрамляли лицо с настолько безупречными чертами, что они казались иллюзией. И это при довольно тусклом освещении, ведь я не смог рассмотреть ее как следует, хотя она мне и показалась расстроенной чем-то.
— Оторви взгляд от моей жены и веди к своему дому, юноша. Похоже, тебе повезло нас встретить. Ведь в округе все дома теперь пустуют…
— Очень вам благодарен за помощь. Тут недалеко, следуйте за мной.
Я повел незнакомца в сторону своего дома, но что-то заставило меня обернуться. Вслед за молодой фейкой, что уже садилась в экипаж, две служанки несли в свертках совсем маленьких детей. Двойняшек. «Они все чистокровные фейри и все уходят из мира людей» — догадался я. У чистокровных редко рождалось сразу по двое детей, даже одного зачать им было весьма сложно… Это меня удивило.
— Что у вас случилось? В этой части города бандиты не орудуют, — строго задал вопрос мужчина, что шел рядом.
Намерения врать не было. Я выдал правду даже слишком легко.
— Мой отец, он отбыл к проходам между мирами, но прежде… Он решил оставить след после себя… Как и всегда, впрочем.
Глаза незнакомца расширились от ужаса догадки, и мне даже показалось, что сверкнули в тусклом свете уличных фонарей. Больше вопросов он не задавал, лишь ускорил шаг.
Вскоре мы добрались. Как я и велел, брат поднял на уши слуг. Наша мать уже была в кровати и переодета в ночную сорочку, её личная служанка бережно промачивала избитое лицо лечебным раствором. Брат сидел у окна в кресле и словно застыл, глядя на стену, напротив. Когда мы с незнакомцем вошли в спальню он подскочил с места и даже обрадовался, взглянув на мужчину позади меня.
— Она на сносях? — шокировано спросил феец позади меня, когда осмотрел мать, лежащую в кровати, ее уже сильно округлившийся живот невозможно было не заметить даже притом, что она была укрыта одеялом.
— Да. Его не остановило и это.
Затем чистокровный быстро осмотрел и брата: из-под его довольно короткой, темной шапки волос было видно, как поступил отец и с сыном. Феец посмурнел от злости, но сразу шагнул к матери, приложил руки к ее лицу, обхватывая почти всю голову и мощнейшее свечение его сил, за доли секунды ее исцелило. Казалось, в это мгновение с моих плеч свалился валун. Она открыла глаза, и взгляд ее был совершенно ясным. Потом мужчина уложил широкую ладонь на ее живот, поджал губы и посмотрел на меня с сочувствием. Я знал этот взгляд, как и подозревал, что ребенку не выжить…
Феец исцелил брата и попросил меня выйти с ним в коридор.
— Скажи мне имя твоего… — он осёкся, явно не имея теперь желания называть того, кто так ужасно поступил со своей семьёй, моим отцом, — Имя этого фейри… — Продолжил он.
— Эраген Алахосский, так зовут его. А как вас называть? Вы помогли нам настолько сильно, что у меня нет слов, чтобы описать величину моей благодарности.
Мужчина снова слегка поджал губы от разочарования. И коснувшись моей скулы, избавил и меня от пульсирующего болью синяка на лице.
— Мое имя тебе ни к чему. Я вряд ли когда-нибудь ещё появлюсь в землях людей. И моя помощь не так велика. Твоя мать… Внутри у неё слишком много крови. Даже после исцеления ее ран… Буду краток. Ей не выжить. А ребенок в ее животе уже мертв… Я влил в нее достаточно магии, чтобы она не мучилась, умирая, но… Прости. Больше ничем не могу помочь.
Рука фейца сжала моё плечо в ободряющем жесте, но этого я уже кажется не почувствовал и вовсе, как и не заметил, что он поспешно ушел. Меня объяла черная пелена горя, выжигая все светлое внутри.
Ночью мать родила мертвую девочку раньше срока, но не это являлось основной причиной её гибели, а то, что удары отца не оставили шансов ребенку и ей. Авалард уже спал к этому времени в своей комнате и не стал свидетелем самых страшных событий, он отправился спать с уверенностью, что теперь мама поправится и все будет хорошо. А я его не разубеждал…
— Эрбос. Мой светлый мальчик, — коснулась мама моего лица, когда я сидел у ее кровати, готовясь попрощаться навсегда.
В темных глазах было столько любви ко мне, сколько я явно не заслуживал получить. Она хоть и могла говорить, но сознание её уже ускользало. Из моих глаз сами хлынули слезы от осознания того, что она тоже все поняла и сейчас готовится к последним своим словам.
— Мелисса…
— Что? — с недоумением спросил я, уже сомневаясь в здравости её рассуждений.
— Твоя сестра. Назови ее Мелиссой. Я слышала ее крик, когда она родилась и знаю, что ей удалось выжить.
Я прикрыл рукой лицо, и из горла вырвалось рыдание из-за боли осознания того, что мать не готова принять смерть ребенка. Я сам видел малышку и знал, что у нее не было шансов. Но вслух произнес ту ложь, в которой не раскаюсь никогда:
— Да. Малышка абсолютно здорова. Обещаю назвать ее Мелиссой, — дал слово, подавляя эмоции.
— Позаботься о них, Эрбос… Я знаю, ты справишься. Ты мой особенный, светлый ребенок…
— Обещаю, мама, они будут счастливы, и никто не посмеет им навредить. Я стану их защитой от всего.
После этих слов, улыбка коснулась уголков рта женщины. Я же схватил ее руку и стал целовать ослабевающую ладонь. Когда я снова посмотрел на лицо матери, оно уже не излучало жизни, на её виске поблескивала дорожка, оставленная последней слезой, а глаза были закрыты навечно. Звук, напоминающий больше рык животного, вырвался из моего горла, а тело стало трясти в одной большой конвульсии, я зажал рот одеялом, чтобы никто не пришел, услышав мой дикий рев, даже учитывая, что вдохнуть, было сложно и без того. В этот момент я хотел последовать за ней…
В ту ночь я потерял важную часть себя, но обрёл четкую и сильную