Только теперь я вспомнила, как быстро отличала сама когда-то фейри от людей лишь по их гибкому и красивому телу, нетипичной красоте движений. Мне всё еще не верилось, как я, обычная человеческая девушка могла стать одной из них.
— У меня совсем нет ресурса магии и я никогда раньше не исцеляла… Даже силами не умею толком пользоваться.
В этот момент девушка заплакала, но не одна. Из углубления в каменном выступе стены послышался плач совсем маленького ребёнка, заставивший волосы на моей голове по-настоящему зашевелиться.
Я подошла к каменной тюрьме, представлявшей из себя глубокое узкое отверстие закрытое решёткой и замкнутое на замок. Внутри находился живой ребёнок месяцев семи, не больше. Рядом располагались ещё два таких отверстия и, заглянув туда, я отшатнулась, прикрывая нос рукавом. Голова закружилась от вони и шока, смрад разлагающейся плоти ударил в лицо, вынося приговор всем границам моего представления об ужасах того, что творит Инквизиция. Две оставшиеся тесные тюрьмы из камня были наполнены останками маленьких людей. За ними в обитель смерти должен был последовать и третий, ещё живой ребёнок, но его я, к счастью, обнаружила вовремя.
— Скорее, найди ключи! — крикнула я ведьме, которая возилась с верёвками мальчишки, развязывая полностью его руки и ноги.
Она посмотрела в мою сторону и тоже подошла посмотреть на то, что так поразило меня, но так и замерла на месте, не веря своим глазам. Поняв, что от поражённой девушки ждать помощи уже не следует, я сама бросилась к убитому мной Инквизитору и стала обшаривать его тело. К счастью, ключи висели, свободно пристёгнутые к ремню, я быстро их схватила и открыла тюрьму, в которой сидела маленькая девочка, она была измучена и ослаблена, но вполне могла выжить. Я впервые почувствовала поток жизненных сил именно в её маленьком тельце, наверное, потому, что очень хотела этого, бессознательно, но сильно.
Словно фарфоровую, я взяла в руки девочку, вытаскивая из узкого пространства очень аккуратно, уложила к себе на руку и вытащила другой рукой воду из небольшой сумки, которую прихватила с собой. Благо графин, который лежал в ней, был в кожаном чехле и не разбился при моём падении в тоннелях. Совсем мало, но малышка попила, она была в совсем плохой одежде, которая едва прикрывала худенькое, маленькое тельце.
Сложно было представить, какими нужно обладать жестокостью и равнодушием, чтобы творить такие бесчинства. Инквизиция не просто уничтожала магов и ведьм, она измывались над ними и даже над их детьми. Зачем? Этого понять мне было не дано… Но одно я усвоила точно — мне не место среди них. Не было места среди фейри долгие годы, пока считала себя человеком и сейчас уже просто не желала быть такой как они никогда.
— Как тебя зовут? — обратилась я к ведьме.
— Лайла.
— Ты должна снять с этой туши рубашку, Лайла, ребёнка необходимо лучше одеть. Девочка совсем ослабла, но будет жить.
Девушка быстро справилась с заданием и вскоре малышка была укутана в тёмную рубашку, Инквизитора, которая, к счастью не успела пропитаться его кровью. Затем передала уснувшую мгновенно малышку Лайле, а сама, подхватила мальчишку на руки. Он застонал, и я ощутила, что ему и, правда, не жить без исцеления, но оставить его тут было бы бесчеловечно. Об этом ни шло и речи.
Теперь нам необходимо было быстро освободить остальных пленников и убираться. В любой момент в темницы могли нагрянуть другие Инквизиторы и даже сам Эрбос, на которого мне отныне совсем не хотелось смотреть. «Как он мог позволить творить такие злодеяния?» — крутился единственный вопрос в голове, «Может он не знает? Нет, определённо знает» — я поняла это, поскольку видела, как муж внимателен ко всему, что делает, а особенно к своим обязанностям перед королём.
Вскоре мы с Лайлой, неся двоих детей на руках, вернулись к камерам, люди в них с облегчением бросились на железные прутья, завидев нас, какая-то женщина стала выкрикивать имена детей, которых мы смогли вытащить из пыточной камеры живыми, и у меня заболела душа, поскольку мальчика спасти я не смогу. Наверняка он скончается медленно и мучительно.
Я уложила ребёнка на солому устилающую пол, его одежда была изодрана от ударов, которыми его пытались расколоть, убедить выдать остальные места обитания магов и ведьм. Женщина, которая до этого звала своего ребёнка, теперь повисла на решётке и тихо заплакала при виде своего сына в таком состоянии. Достав ключи из кармана штанов, я лишь и могла, что поскорее открыть сначала одну дверь камеры, затем другую, напротив, выпуская оттуда всех пленников.
— Исцели его! Ты же фейри! — обратилась ко мне мать мальчика, бросившаяся к нему и уже осознавшая всю тяжесть его увечий до конца.
— Она не может, у неё нет ресурса, — ответила за меня Лайла. — А я бессильна как минимум до завтрашнего вечера.
Я удивлённо посмотрела на девушку. Оказывается ведьмы, тоже имели дар исцеления. По крайней мере, именно эта точно.
— Мы можем каждый дать от себя понемногу, и она напитает себя силами, затем исцелит Клайда. Он должен жить не только, потому, что дорог нам, но и потому, что важен.
Я обернулась на звук мужского повелительного голоса и увидела позади себя высокого молодого мужчину с короткими чёрными волосами, его синие яркие глаза рассматривали меня с тем же интересом, с каким и я, исследовала его красивые черты лица. Одежда мужчины была совсем простой, и на лице мужчины было много мелких ссадин, но это вовсе не портило весь его величественный вид. Он был сильным магом — это я поняла сразу, едва заглянув в синие глаза, магия в них читалась без труда.
— Я не уверена, что смогу взять мало. У меня нет опыта. Совсем.
— Нет времени размышлять, попробуешь на мне. Если что, я готов отдать свою жизнь, чтобы спасти того, кто способен убить Градоса.
— Смешанный ребёнок? Дитя фейри и мага? — спросила я удивлённо и снова посмотрела на мальчика. Его уши были чисто человеческими, а фейская магия не распознавалась самими фейри в сородичах. Именно поэтому во мне не видел её никто. Для Инквизиторов этот ребёнок выглядел просто магом, на самом же деле являлся настоящей угрозой самому королю, — Поэтому Градос дал приказ истреблять всех магов и ведьм. Среди вас он не может отобрать детей смешанной магической природы.
Ещё при первой нашей встрече Эрбос поведал мне причину того, почему король так яростно жаждет истребить всех людей обладающих магией. Он боялся смешения магии людей с чарами фейри.
Все знали, что Градос непобедим, на нём была особая защита, несравнимая по силе с фейскими кольцами. Но и она имела слабость. Когда стало ясно что помесь фейри и человека обладающего магией, порождает на свет полукровного мага или ведьму которые могли поражать своими силами сквозь любую магическую защиту, Градос сразу же стал обдумывать как избавиться от настолько большой угрозы для себя. Король хотел истребить всех магов и ведьм не потому, что боялся их. Нет. Он боялся тех существ, которые появлялись от их союза с фейри, а потому, решил искоренить полностью. Позже, к нему со своей идеей как это провернуть эффективно и быстро, при этом усиливая власть короля, пришёл Эрбос. Так и началось кровопролитие.
— Именно. А поэтому, помоги до конца, спаси мальчика. — Мужчина закатал рукав на своей левой руке и протянул мне. — Я очень силён для человека и выдержу, даже если ты возьмёшь больше, чем планировала.
— Хорошо, я попробую.
Переминаясь с ноги на ногу, обхватила крупную ладонь мужчины и, прикрыв глаза, представила, как забираю из него жизненные силы. Какое-то время ничего не выходило, уже подумала, что не получится и вовсе, но вскоре сила прямо-таки полилась в моё тело большим потоком. Рука мужчины сжалась на моей ладони, было видно, как ему неприятно отдавать себя мне, но он сдерживался, не отпустил моей руки. Удивительно, но я сама чётко поняла, когда стоит остановиться и убрала руку от мага, он покачнулся, но вполне мог стоять. Я же почувствовала в себе небывалую наполненность, которая вызывала ощущение непобедимости и мощи.
Следом, ко мне потянулись руки остальных пленников. Все они, как один, готовы были отдать часть себя, чтобы спасти от смерти маленького Клайда. Только детям маг не разрешил отдавать свои силы, даже Лайле запретил это делать, от чего рыжеволосая ведьма сильно разозлилась. Но мне хватило и взрослых, отняв часть их жизненных сил, я повернулась к мальчику, лежащему на полу, которого вместе с сестрой, спасённой из пыточной камеры, обнимала мать. Я положила руку на его часто и прерывисто вздымающуюся грудь и стала исцелять. Этот процесс для меня стал чем-то, что я будто делала много раз, настолько хорошо у меня получалось насыщать его тело светлым свечением моей магии. Раны, синяки ссадины и даже крупные травмы исчезали мгновенно на теле ребёнка. Лазурные глаза Клайда открылись и уставились сначала на меня, а затем на мать, склонившуюся над ними с сестрой. Поняв, что мальчик полностью здоров, я постаралась исцелить и его маленькую сестру, хоть и сил на это оставалось уже мало. Немного не подрассчитав поток магии, я даже передала ей больше положенного, от чего слабость настигла и меня. Но девочка прямо-таки воспряла духом, стала сучить ножками и ручками в руках матери, а потому я не пожалела себя ни грамма.
— Как тебя зовут? — спросил синеглазый маг, который и предложил выход из затруднительной ситуации.
Я встала и повернулась к нему, немного покачиваясь на месте от слабости.
— Я жена того, кого вы ненавидите даже больше короля. Миллиора Алахосская. — Протянула руку мужчине.
Толпа вокруг ахнула, по меньшей мере, двадцать пар глаз уставились на меня с ненавистью и непониманием.
— Я Томас. Просто Томас, — представился он мне, обхватив руку в ответ. Вид мужчины говорил о том, что он не судит меня по поступкам мужа, а лишь по моим собственным.
— Нам следует поспешить, чтобы до рассвета вы уже могли найти новое убежище. Надеюсь, Клайд не успел выдать другие ваши укромные места?