— Нет, не выдал, — гордо сказал мальчишка, поднимаясь на ноги, чем сильно порадовал.
— Тогда скорее, идём, — скомандовал Томас и пошёл в сторону тёмного прохода в стене.
Когда мы оказались по ту сторону, и я закрыла проход, чувство облегчения, заставило согнуться, упираясь ладонями в колени. «У меня получилось! Получилось!» но на этом наша миссия не заканчивалась. Вскоре потребовалась магия для освещения в кромешной тьме проходов и я, снова повторив свой трюк, осветила все стены пролётов винтовой лестницы до самого верха, опутывая их свечением своей магии. После этого мне и вовсе стало невыносимо плохо, а из носа пошла кровь. Сразу вспомнился Авалард, который исцеляя меня, испытал тот же эффект от слишком большого использования сил.
— Я помогу, взбирайся. Ты слишком слаба, это нас сильно будет тормозить. — Томас присел передо мной, предоставляя свою спину.
Может я бы и стала отнекиваться, но понимала, что маг прав. А потому, обвила его тело руками и ногами, принимая помощь, и размещаясь на широкой спине мужчины. Мы пошли первыми по узкой крутой лестнице, за нами, по очереди, последовали все остальные. Достигнув основных ходов, я попросила мага меня опустить. Теперь я могла и сама идти, да и уставшего Тома тоже было жаль, наверняка он был сейчас не в лучшей своей форме, после проведённого времени в темнице и моего вмешательства в его жизненные силы. Мы шли и дальше медленно, но, всё же, вскоре добрались до того места, где находился вход в мои покои. Та записка, которую я оставила Аваларду, так и осталась нетронута, а потому, я её выдернула из щели стены и забрала. Больше мне его помощь была не нужна. Я справилась сама.
Однако, пройдя ещё по тайным проходам, я заметила впереди свечение, подобное тому, которое сейчас сочилось из моей руки. Томас рядом насторожился и замер, как и все остальные, включая меня. Нас обнаружили? Или это Авалард? В этот самый момент я поняла, что была бы ужасно рада увидеть младшего из братьев, поскольку встреча с Эрбосом обошлась бы мне слишком дорого в этот раз. Я и вовсе планировала от него скрыть свою причастность к побегу пленников. У меня была половина ночи впереди и все шансы остаться вне подозрений.
Глава 29. Кошмар или явь
Многие из фейри обладают нетипичными, редкими способностями. Не только магией. Есть те, кто могут читать мысли, подчинять волю или же видеть грядущее.
Магия являет себя сразу и особенно сильно при вхождении в Аргум. Особенный же дар приходит со временем, иногда рождаясь хаотичными, странными урывками.
«Законы и порядки фейри»
— Милли? — раздался знакомый низкий голос, и я выдохнула от облегчения. Следом мужской силуэт приблизился, и я полностью рассмотрела фейца.
— Авалард, где тебя носило?! — крикнула, теряя всё оставшееся терпение, слишком мои нервы пострадали этой ночью.
— Ты что, освободила пойманных магов и ведьм?! Ты хоть понимаешь, что натворила?!
Томас, стоявший справа от меня и поддерживающий своей сильной рукой, напрягся, его лицо выражало максимальную настороженность. Было видно, маг готов броситься на моего знакомого в любой момент. Похоже, далеко не все люди знали о делах Аваларда и его отношении к людям.
— Да, я их освободила и не намерена об этом сожалеть. Либо ты поможешь мне их вывести окончательно из замка, либо просто уйди с дороги.
Авалард негодующе покачал головой.
— Конечно, я помогу тебе, ведь иначе вам не выжить. У меня единственный вопрос к тебе. Как? Как ты сумела расправиться с охраной в темницах? Ведь наверняка главный Инквизитор оставил не одного своего бойца сторожить пленников. Если остались среди них живые, то в замке уже все на ушах, не сомневайся. И тогда нам нет даже смысла бежать.
На вопрос мужчины я ответила не словами, просто вытащила из-за пояса увесистый револьвер и протянула фейцу.
— Спасибо за твои уроки, Авалард. Трое из троих. Теперь смерть этих Инквизиторов не только на моей совести, но и на твоей. Однако мне даже не жаль их, видел бы ты, какие бесчинства происходят в этих темницах…
Глаза Аваларда зажглись золотом, словно впитывая весь возможный свет, какой обитал в этом тёмном месте. Он принял в свою руку револьвер, пряча сильное удивление и затем, поджал губы.
— Не думай, что выйдешь из этого дерьма чистой, твой поступок откроется мужу, не сомневайся.
— Я вернусь ещё до рассвета. Он не узнает.
Авалард тихо рассмеялся.
— Думаешь главный Инквизитор тупица? Даже не надейся на хороший исход. Ты получишь своё наказание за содеянное. Ведь Самюэлю придётся придумывать, как убрать от тебя любые подозрения короля. — Авалард был осторожен при посторонних и не упоминал о родственных связях с Эрбосом, даже его второе имя предпочёл утаить.
Я гордо вздёрнула подбородок выше.
— Ну что ж, тогда я приму любую кару, но не допущу издевательств и убийства этих людей.
Феец бросил недовольный взгляд на Томаса, который всё ещё поддерживал меня за талию, не давая свалиться из-за слабости, а затем нахально перенял из рук мага, отталкивая его.
— Благородно, Миллиора, но очень глупо, — обратился он ко мне, не скрывая своего недовольства. — Идём, я отправлю их прямиком в «новые земли».
— Мы не можем отбыть из Королевства, — возразил Томас, преграждая нам путь ненадолго. — Просто выведи нас к портовой части города, на этом наши пути разойдутся.
Наверняка маг хотел остаться ради того, чтобы выждать момент полного взросления Клайда и попытаться организовать ловушку для короля, но о смешанном ребёнке я не стала говорить вслух. Аваларду, как бы он хорошо не относился к людям, помогая им, не стоило знать таких фактов. Но феец и сам не горел большим желанием возиться с пленниками, тоже ощущал, что сегодняшнее приключение может для нас закончиться плохо. Всё-таки вывести из замка, да ещё прямо из-под носа короля толпу заключённых, было слишком большим риском. Градос сразу заподозрит, что им помогал кто-то из обитателей замка.
Только сейчас я осознала, что и Эрбос может попасть под горячую руку жестокого правителя. Авалард же это понял, как только увидел меня с пленниками, именно поэтому сейчас был так зол. За этой злостью прятался страх за брата. А по итогу круг замыкался на мне, ведь даже я знала, что Эрбос пойдёт на всё лишь бы выгородить меня перед Градосом. Кажется, в этот самый момент, я действительно поверила, что муж меня любит, ведь была уверена в том, что он не даст причинить вред его жене никому. И если будет нужно, пойдёт даже против правителя.
— Хорошо, я отведу вас, но никому и никогда не говорите о том, кто вам помогал. — Феец строго осмотрел людей.
— Мы не станем выдавать наших спасителей. Даже если вы фейри, то уже не наши враги, — сказал Томас.
— Тогда поспешим.
Медленно, но уверенно мы пошли дальше по проходам. Далее Авалард обещал, как можно аккуратнее перевезти пленников с помощью экипажа, который ожидал у моста. Таких поездок понадобится несколько, но зато никто не заметит на улицах города подозрительную суету. Всё складывалось хорошо, только теперь стало страшно уже за себя. Даже если король не поймёт, что в деле с беглецами замешана жена главы Инквизиции, то муж будет ужасно зол в любом случае.
Пламя:
Оставлять пленных наедине с Инквизиторами совсем не хотелось, но и сам пытать ребёнка я бы, не смог. Пусть подчинённые думают, что я просто не хочу марать рук, на самом же деле, не желал смотреть на то, что они вытворяют с людьми. Уже не первый год, управляя этой адской сворой, понимал, что не дай я им того, ради чего они вступили в ряды Инквизиции, большинство из них станет недовольно скалиться. Однако себя тоже не оправдывал никогда, ведь не в первый раз позволял свершаться жестокости и одобрял её, поскольку информация, добытая путём пыток, всегда была ценна.
За стенами глубоких тюрем замка, творились ужасные бесчинства. Когда-то мне приходилось их совершать и самому, но теперь я отдал все необходимые распоряжения, троим лучшим моим воинам, закрыл тяжёлую металлическую дверь и запер её.
Следующие караульные сменят нынешних ближе к рассвету, до этого времени у меня была возможность хоть немного отдохнуть. Затем следовало явиться в темницы, чтобы узнать какую информацию удалось выбить из пленных. Возможно, и утром придётся организовать ещё одну облаву на магов и ведьм, пользуясь новыми фактами. Понадобятся силы, а потому, мне точно следовало хоть немного поспать.
Единственным желанием было сейчас войти в комнату Милли и, обняв её, уснуть, только её присутствие, теплота тела, успокаивали душу и дарили сильнейшее умиротворение. Но после долгой погони за магами и ведьмами, расправой над их большей частью и нахождения в зловониях тюрьмы, в первую очередь стоило вымыться. Даже сейчас мои руки липли от крови, а одежда, хоть и не окрасилась алыми каплями из-за своей черноты, точно была ими покрыта.
Удержаться и хотя бы не заглянуть в покои жены для того, чтобы посмотреть на неё, спящую, стало сложно. Мне всегда нравилось наблюдать как Миллиора, приложив пальцы ко рту в совсем детском, но таком милом жесте, смотрит свои сны. Как бормочет что-то, ищет моих объятий, прижимаясь тесно и вдыхая глубоко мой запах тела. Только во сне она забывала обо всех преградах между нами, о том, кто я такой и насколько не заслуживаю её хорошего отношения. Именно по ночам я ощущал её истинные эмоции ко мне, неприкрытые колкостями и осознанной холодностью.
Я поставил себе целью добиться того, чтобы Милли сама не хотела от меня уходить и теперь, когда она уже не стала просить Градоса об избавлении от нежеланного брака, я понял, что добился своего.
Радоваться было рано и переживания всё же одолевали всё моё нутро, но её желание близости со мной и тем более реакция на уродства моего тела, дали понять, что эта девушка теперь полностью принадлежит мне. Это было неправильно, нечестно, я знал об этом. Чувствовал себя вором, который ворвался и забрал то, что не должно ему принадлежать. Я грубо и жестоко похитил свободу, тело и затем душу моей маленькой бабочки, но отчего-то этот факт слишком радовал. Наверное, потому, что я прекрасно понимал, насколько много она значит, для меня и как сильно занимает голову с утра до вечера. Я бы не смог отступить от своего желания сделать эту девушку своей, даже если бы изначально она предстала предо мной чистокровной, той, кто пред лицом короля и его законами имела даже больше прав, чем я. Стал бы её тенью в любом из случаев. Желание быть рядом с Миллиорой всегда, пугало даже меня самого.