— Кто-то пристрелил троих Инквизиторов и вывел заключенных из тюрьмы. Основной вход в темницы так и остался нетронут. — Многозначительно посмотрел друг.
Мы оба понимали, что это значит, хоть и не решались говорить о тайных проходах замка вслух. Йен был моей тенью, самым доверенным мне лицом и потому знал о тоннелях, но был и ещё один человек, которому были известны мои тайны.
Авалард.
Неужели он обезумел настолько? Нет. Он не принимал таких опрометчивых решений никогда. Или решился всё-таки на большее?
— Собери всех. Не только Инквизиторов, но и всех законников. Нужно поднять весь город на уши. Сегодня не должно остаться в живых ни единого человека в Санктосе, обладающего магией.
Йен посмотрел на меня с опаской, но не посмел возразить. Вскоре его тяжёлая поступь быстрым удаляющимся шагом отозвалась эхом по коридору. Сегодня будет пролито много крови. Это то, чего будет ожидать король от меня, после настолько серьёзного промаха и он это получит.
Я всегда потворствовал брату в его делах и даже помогал, но сегодняшний случай выходил за рамки дозволенного. Его действия стали слишком опасны и потеряли всякую мудрость. Градос и без того мог распознать его тайные замыслы в любой момент, а теперь не только я становился мишенью короля, но и он попадал под тень его подозрений.
Тайна о ценных тайных проходах тоже будет раскрыта, ведь нужно будет как-то объяснять Градосу, каким образом пленники смогли буквально испариться из тюрьмы, не открыв при этом основную дверь. Либо же обвинить одного из Инквизиторов, у кого были ключи в измене, что тоже являлось весьма сомнительным делом, ведь вывести такую толпу из замка, было невозможно незаметно. Слуги, охрана или другие обитатели замка, кто-то обязательно бы увидел беглецов.
Я был зол. Нет. В ярости. Но даже это всепоглощающее чувство не смогло заставить забыть увиденное во сне. Первое, что я сделал, когда оделся в чёрную одежду, Инквизиторскую броню под стать ей, набросив сверху кожаный длинный плащ, это схватил ключ от комнаты Миллиоры и направился к ней, чтобы увериться в том, что она рядом и в полной безопасности. Чувство тревоги и всепоглощающего горя до сих пор цвело во мне, растворяя в крови дикий страх за её жизнь.
Мои сны всегда были слишком реалистичными и кошмарными, но настолько глубоко, я никогда в них не нырял. Теперь же был одержим женой ещё больше из-за ужасного сновидения. Мне и самому была ненавистна та мания, с которой я следил за Миллиорой, но сегодня явно был не тот день, когда мог сдержаться и не проверить её лично.
Нетерпеливо, я открыл запертую дверь комнаты Милли и вздохнул с облегчением, когда заметил, что, укутавшись в одеяло, спиной ко мне она мирно спит. Запах её тела с нотками сладкого персика и жасмина заполнил обоняние, заставляя вдохнуть глубже и насладиться особой атмосферой в комнате любимой женщины. Книги, что я приказал отобрать для неё, аккуратно лежали в стопке на столе, некоторые из них имели закладки из атласных лент, по которым сразу стало видно, что жена действительно заинтересована в изучении своей природы и готова узнавать новое о себе.
Рассвет только-только занялся, а пасмурная погода ещё больше добавляла темноты помещению. А потому, решил не будить Милли в столь ранний час, поскольку помнил, как любила жена поспать подольше, но всё, же не удержался от того, чтобы хоть пару минут не посмотреть на неё спящую. Сегодня мне понадобиться её образ и его собирался впитать, чтобы взять с собой для облегчения своей участи.
Но обойдя кровать, я замер на месте, подозревая неладное. Затем порывисто отбросил одеяло и от образовавшейся злобы во мне всё заполыхало. Пальцы сами сжали переносицу, потому, что головоломка окончательно сложилась. Мне сразу показалось подозрительным, что Авалард настолько отчаянно стал действовать. Это было совсем не в его манере. Он любил продумывать всё до мельчайших деталей. Спонтанность же принадлежала моей дорогой супруге, от которой я только и ожидал, что новых подвохов. Зубы сами заскрипели от раздражения.
— Это Миллиора вывела пленников, — сказал вслух, когда услышал прерывистое дыхание Йена за своей спиной.
Помощник уже вернулся ко мне и, прикрыв дверь покоев, тоже уставился на кровать с подушками вместо человека. Эта картина нам обоим была уже хорошо знакома в исполнении моей милой жены.
— Не может быть этого, Эрбос. Она не смогла бы пристрелить троих лучших Инквизиторов в одиночку. Да и после этого, думаешь, маги не расправились бы с ней?
Кулак сам впечатался в стену мощным ударом, откалывая куски штукатурки.
— В этом, то и дело Йен! Первое о чём стоит мне заботиться сейчас, так это о том, что труп моей жены может обнаружиться где-то в тоннелях. Авалард — это он показал ей ходы без моего одобрения, даже не сомневаюсь…
Я присел, присматриваясь к слегка исцарапанному паркету у шкафа, говорящему о том, что мебель двигали совсем недавно. Такой след и заметить было бы невозможно, но я уже знал что искать, а потому, только уверился в своей догадке. Прямо сейчас хотелось броситься в потайные коридоры, обыскать их. Одновременно с этим же, страх найти Миллиору в них искалеченной или мёртвой парализовывал. Воспоминания о сне были ещё совсем свежи.
— Градос звал тебя. Я проверю тоннели и буду ждать у моста, — сказал Йен, укладывая свою громадную руку мне на плечо в поддерживающем жесте. — Уверен, с ней всё хорошо. Если это Миллиора положила в темницах твоих людей, то с магами и ведьмами точно справится. Но будем надеяться, что они не стали на неё нападать, а остались благодарны. Люди, не фейри, в них нет столько злобы.
Впервые Йен высказался по поводу разности между нашими сородичами и впервые я не стал опровергать его слова, потому, что всей душой надеялся, что помощник окажется прав. Затем с трудом отвернулся от шкафа, за которым находился проход в тоннели и вышел из комнаты, направляясь к королю.
Разговор с Градосом обещал быть весьма и весьма напряжённым. Впрочем, все разговоры с ним мне не доставляли большого удовольствия. Тщеславие и жестокость правителя отталкивали, а пошлость и грубость заставляли порой отворачиваться в нужный момент, чтобы не выдать негодования.
Иногда же, предчувствие подсказывало, что король не так прост, каким хотел казаться, но это он тщательно скрывал, показывая лишь маленькую часть своей личности жаждавшей более всего остального — власти. От него я узнал и про расположение разрушенных проходов в мир холмов и про то, как он смог их разрушить, избавляясь от власти отца над собой.
У него я старался выведать и многое другое, например как открыть врата вновь. Он был для меня полезен и рассказал о способе открыть проходы, ведь был уверен, что этого больше не сможет сделать никто. Для этого требовался особый вид фейри, как он утверждал. И такую фейри он вынудил покинуть мир людей, навсегда.
Я бы смог избавить этот мир от Градоса, не будь на нём такая мощная защита, которой одаривался в его мире каждый член королевской семьи. В мире фейри он являлся третьим и последним из принцев, именно поэтому захотел власти и признания в мире людей. Я же им пользовался в своих целях, притворяясь, долгие годы другом и покорным слугой.
Но одно я знал точно, придёт день, и больше притворяться не придётся. Мой план заключался в том, чтобы найти способ открыть врата, а после этого Градоса ждало наказание его отца. Мне даже не придётся тратить на принца Мидера своих сил. Их я берёг для совсем другого фейца, того, в ком видел сердцевину всех своих страданий в жизни и которому поклялся отомстить за всё.
Тренируя в себе годами неподвластную и немыслимую для полукровного фейри скорость и ловкость движений, я готовился ко встрече с отцом, чтобы иметь в схватке с ним преимущество. Однако теперь у меня был козырь в рукаве и покрупнее, тот, что обеспечит гарантированную победу над деспотом, породившим меня, брата и убившим нашу сестру и мать. Оставалось лишь одно — сберечь Милли в закручивающемся вихре действительно серьёзных событий.
Я прошёл в тронный зал, опасливо осматривая ангелов в арке, державшихся за эфесы длинных мечей и поклонился королю.
— Встань, Самюэль, нет нужды мне кланяться, я давно говорил, ты мне ближайший друг, а не раб. Лучше объясни, как ты позволил свершиться побегу?!
— Всё случилось, пока я ушёл отдохнуть перед новой облавой. Трое моих лучших воинов оставались сторожить темницы. Никто не ожидал такого, но я быстро разыщу беглецов и заодно расчищу город от других магов и ведьм. Достаточно, пора действовать кардинально. Твоя власть для этого уже достаточно крепка.
Король даже поднялся с большого трона из белого гранита и подошёл ближе.
— Хочешь сказать, что готов искоренить оставшихся? — вкрадчиво задал вопрос он и светло-зелёные глаза сверкнули скрытой радостью.
— Да. Я привлеку не только моих охотников, но и законников. Им будет отдан один приказ — убивать на месте всех обнаруженных магов и ведьм.
Градос на это ничего не ответил, лишь гордо кивнул головой.
— Хорошо, но есть у меня и другой вопрос к тебе. Как пленники смогли сбежать? Насколько мне известно, дверь была заперта, а внутри не осталось никого, кроме трупов Инквизиторов.
— Так и есть, я пока не был сам в темнице, но помощник уже доложил мне об этом. Первым делом я займусь поиском сбежавших пленных, затем попробую вытащить правду из них, а если это не поможет, постараюсь разобраться с тем, в каком месте есть брешь, через которую сбегают заключённые. Ведь это не первый случай, — для отвода глаз обратил внимание я и на другой, более давний инцидент. — Если кто-то из Инквизиторов помогает людям, это нужно показательно искоренить.
— Ты, как всегда прав, мой друг, — более расслабленно произнёс король. — Моя воля такова: найди пленных и приведи ко мне. Я сам их буду спрашивать. А по поводу города, давно пора устроить ему очищение от скверны. Об этом мы говорили когда-то. Теперь, надеюсь, тебе ничто не помешает очистить улицы и самые их потаённые углы полностью от грязи.