Но Градос быстро встал передо мной, отрезая путь главного Инквизитора. Мужчины замерли. На мгновение их взгляды сошлись в немой схватке. Хоть Эрбос и был немного выше Градоса, заставляя смотреть короля снизу вверх на себя, но вскоре опустил перед ним глаза, сдаваясь. Не мог поступить иначе. Не имел права. Иначе лишился бы всего, чего успел достигнуть за долгие годы служения Его Величеству. И Градос не спешил применять магию, он тоже знал, что Эрбос не посмеет преступить его волю. Правитель лишь обернулся ко мне и стал намеренно медленно проговаривать свои слова, словно вся эта ситуация его неимоверно забавляла.
— Итак, правильно ли я понял, дорогая Миллиора, что вы не желали выходить замуж за этого мужчину? — Указал он ладонью на Эрбоса. Тот же настолько злобно испепелял меня взглядом, что не будь у меня защитника в лице самого короля, тут же бросилась бы бежать. — Не бойся. Отвечай правдой, — повелительно проговорил Градос, считывая мой страх по лицу без затруднений. — Ты, чистокровная фейри и не обязана терпеть гнёт ни от мужа, ни, тем более, от полукровного фейри. Закон гласит: "Чистая кровь — высшие привилегии". Теперь твой муж тебе не хозяин. Скорее, это ты отныне имеешь право ему приказывать, если того пожелаешь. И в этом деле его титул не имеет ровным счётом никакого значения. Меня всегда и вовсе смешили все эти человеческие титулы и ранги их величия, хоть это и удобно, когда стараешься быстро наделить кого-то властью и землями.
Градос рассуждал пренебрежительно и даже слегка лениво, не соответствуя своим тоном тому напряжению, что повисло между мной и моим мужем, который смотрел на меня, казалось, даже не моргая.
Я же решилась. Резко, без лишних раздумий, преклонила колено перед Градосом и озвучила слова, что вертелись в моей голове на повторе весь вечер. Именно к этому я готовилась так тщательно и сейчас полностью была уверена в своей просьбе:
— Мой король. Надеюсь на ваше великодушие и справедливость, также прошу заступничества и понимания. Я не желала вступать в брак с Самюэлем Алахосским и прошу расторгнуть наш брак по законам Королевства. Также прошу сохранить за мной владения, перешедшие от покойного первого мужа и человека, которого я называла отцом. Поместья Икворт и Хэмптон очень дороги моему сердцу, как и восемь жеребцов, что достались мне в наследство от лорда Аддерли. Это всё, чего я хочу. Свободу от брака и то, что мне должно принадлежать по праву.
— Миллиора, не делай этого… — уже с неким надрывом стал просить мой всё ещё муж. — Я дам тебе любую свободу и любые земли. Обещаю. Только не совершай ошибку.
Я не подняла глаз на Эрбоса, хотя и желала поверить ему. Ведь знала, что непременно передумаю и упущу шанс, который едва ли выпадет мне дважды. Не думаю, что Градос будет в таком хорошем расположении духа ещё когда-либо. Да и с доверенным лицом тоже правитель не захочет портить отношения. Мне невероятно повезло, что король проявил ко мне великодушие именно сегодня. Этим стоило воспользоваться.
— Уверена? — вкрадчиво спросил Градос. — Я ведь действительно готов принять твою просьбу, но вижу, что между вами всё не так просто.
Внутри сердце обливалось кровью, сомнения наполняли меня с каждым мгновением всё больше, но я понимала, что нет такой любви, которая бы имела право лишать меня свободы.
— Уверена, — произнесла даже слишком уверенно и быстро. Подняла глаза к королю и услышала поражённый вздох толпы, собравшейся вокруг.
Градос посмотрел на меня в это мгновение совсем иначе, словно оценивая по-иному, как личность, а не как ветреную юную особу.
— Если ты, и, правда, этого так желаешь, то не могу тебе отказать в твоей просьбе. Законы, созданные мною же, этого не позволяют. Ваш брак с Эрбосом Алахосским отныне признаю недействительным и лишаю тебя статуса его жены и герцогини. Оставайся леди Аддерли и конечно все те земли и особняки, что обязаны были перейти в твоё безраздельное владение, теперь будут принадлежать лишь одной тебе, как и лошади. Судя по всему, милая леди любит верховую езду?
Я выдохнула от облегчения и приняла руку Градоса, который великодушно помог мне встать. Не успела я ответить на вопрос короля, как услышала в образовавшейся тишине удаляющиеся шаги Эрбоса, затем и громко хлопнувшую дверь торжественного зала. Следом и Авалард поспешил за братом, хоть и не так шумно, чтобы не привлекать лишнего внимания к себе.
Позже Градос заверил, что организует мне и отдельные покои подальше от комнат Эрбоса и даже распорядится о необходимых новых документах, подтверждающих мои владения, и другую фамилию. Разговор с королём прошёл даже слишком гладко, это же и настораживало. Но, несмотря на тревоги, я всё, же была рада тому, что отныне меня никто не станет запирать в комнате или в поместье. Вдохнула полной грудью и последовала в конце торжества за лакеем, которому приказано было устроить меня в новой комнате, ближе к остальным полукровкам, что обучались в замке.
Теперь я была свободна, и хоть сердце предательски сжималось от своего же поступка по отношению к Эрбосу, но я понимала, что любовь этого мужчины ко мне неправильная. Я же на него и вовсе не могла смотреть, понимая, что в этих зелёных глазах отражаются мои страдания и боль от потери друга.
Глава 32. Разлука
Сила магии и возможности тела фейри всегда зависят от чистоты кровной линии. Если феец вступая в связь с человеком, порождает полукровного ребёнка, то тот, в свою очередь, никогда не будет обладать теми же силой магии и ловкостью, возможностями тела, какие присущи чистокровным. Можно тренировками добиться определённых успехов, подчиняя себе плоть, но магия не то, что можно укрепить, словно мышцу или ловкость движений, она останется прежней и зависит от широты личного резерва.
«Законы и порядки фейри»
Пламя:
По рукам мгновенно растеклись языки чистого света магии. Ещё ступая за порог торжественного зала, уже не мог сдержать эмоции. Удивляло то, как вовсе не бросился на Градоса после того, как он дал своё согласие на… Даже в мыслях сложно было это озвучить…
Меня трясло. Дышать стало сложно. Хотелось вернуться и положив на плечо Миллиору при всех, забрать из зала. Забрать ото всех. Но теперь я не имел права этого сделать, ни по законам фейри, ни, тем более, пойти против слова короля.
— Как она посмела так поступить?! — прорычал громче, чем того сам ожидал.
Лакеи, проходящие мимо, от страха прижались к стенам коридора по обеим сторонам, пропуская разъярённого Инквизитора вперёд.
Вскоре и две большие вазы украшавшие проходы замка со свежими цветами в них, разлетелись на части при малейшем соприкосновении с моей силой. Сегодня она была призвана разрушать. Хотелось крушить всё вокруг от осознания, того что отныне я не могу привязать к себе единственную женщину, которой хотел обладать. Единственную, что имела для меня значение. Она не желала видеть меня рядом с собой и это стало для меня слишком большим ударом.
Казалось, Милли моя навсегда, её поступок ясно давал понять, что она дорожит мной больше всех на этом свете. «Ты размякший влюблённый глупец!» — сам про себя подумал, запуская обе руки в волосы. Полная уверенность в победе затмила разум, заставила расслабиться. Лёжа на дороге и глотая свою кровь, именно тогда я был готов принять выбор Миллиоры и смерть от её рук. Наверняка такая смерть была бы лучше любой другой.
Но моя жена выбрала исцелить не своего любимого Дорна, а меня, это вселило уверенность, что теперь она не сможет уйти, что не сможет жить без меня, как и я без неё. Чувство радости и эйфории после её неожиданного выбора затмила разум, лишила способности опасаться за наше с ней будущее. Я обрёл полную уверенность в её чувствах ко мне и как я ошибался в том, что она не сможет им противиться…
Дойдя до покоев, продолжил сою вакханалию, круша всё, что могло оторваться от поверхностей. Языки луноподобного света с лёгкостью превращали прекрасную обстановку комнаты в руины. То, что оставалось целым и не перевёрнутым, я крушил и ломал руками. Вазы, книги и даже кресла со стеллажами, покоились в хаосе на полу уже через считанные минуты. Но всё это не приносило мне успокоения.
— Входи! — рявкнул затаившемуся в проходе уже открытых дверей Аваларду. — И прикрой за собой.
— Нд-а-а, брат, кажется, отказов ты никогда не принимал. Просто катастрофа… — Пнул он ногой изувеченное кресло, которое едва ли подлежало ремонту.
Что говорить, вся комната представляла собой хаос. Лишь кровать уцелела. На неё я и сел, чтобы попытаться хоть немного прийти в себя.
— Если ты явился для насмешек, то сейчас явно не лучший момент, — предупредил я брата.
— Что ты собираешься делать?
— Я не отпущу её. Никогда…
Авалард тяжело вздохнул и даже закатил глаза.
— А ты пробовал, спросить хоть раз, чего она сама хочет? Может, стоило давать девушке хоть иногда отдохнуть от своего неусыпного контроля?
— Не смей меня учить, что и как делать!
— Нет, что ты. Куда мне до тебя, Эрбос. Ведь это ты любимый сын нашего отца, — насмехаясь добавил он, от чего во мне вскипела и без того разогретая до неимоверных температур ярость.
Я знал, на что намекал Авалард, как и знал, что он прав. Не по поводу любви отца. Нет. А лишь про то, как я на него сильно похож. Эраген часто и сам любил упоминать, насколько старший сын похож на него. Авалард же эти слова воспринимал в детстве, как жест высшей любви отца ко мне. Изначально он даже обижался, что не удостоился ни разу от него похожего сравнения, хотя тоже имел много черт его внешности. Но позже, когда услышав, как он избивал нашу мать, возрадовался тому, что унаследовал что-то от неё. Только в нём карие глаза нашей матери, под влиянием сильной магии обрели яркий золотой цвет, переливаясь особенно сильно на солнце. Иногда мне даже казалось, что я виделся с братом так редко после смерти мамы, чтобы глядя на него, не вспоминать о ней.
— Не упоминай его больше никогда в наших разговорах.